С усилием отвернувшись от него, Камми уставилась в темноту за окном. Стиснув зубы, она ждала, когда пройдет это временное умопомешательство.
Машина свернула на подъездную аллею и стала вскарабкиваться на холм к неясно вырисовывавшемуся в ночи дому, в котором жила Камми. Дом этот был на несколько десятков лет старше «Форта» и в официальных бумагах зарегистрирован был под названием «Вечнозеленый», однако большинство жителей городка звали его просто дом Гринли. Это было двухэтажное здание с центральными воротами в форме веера, с окнами, разделенными рамами на четыре одинаковых квадрата, с пристроенными балконом и верандой, что являлось типичной чертой домов, построенных луизианскими плантаторами до Гражданской войны. За свою долгую жизнь здание не раз подвергалось переделкам, но до сих пор не утратило своего духа — духа старых добрых времен.
В довоенные годы, на которые пришелся расцвет благосостояния семейства Гринли, дом был окружен несколькими тысячами акров хлопковых плантаций. Со временем отдаленные земли снова заросли лесом, а те участки, которые находились поближе и примыкали к дороге, были распроданы ради оплаты закладных или получения крупной суммы наличными. На сегодняшний день вокруг дома осталось меньше восьми акров не заросшей лесом земли, хотя, по мнению Камми, этого было предостаточно, чтобы все лето скашивать траву с лужаек.
Кит терпеть не мог старый особняк. Он говорил, что в нем пахнет плесенью и дуют сквозняки, жаловался, что в нем постоянно надо что-то ремонтировать. Ему не терпелось продать этот дом и построить что-нибудь современное и удобное, с открытыми верандами и массой стекла, предпочтительно за городом, на восточной стороне озера.
Камми не согласилась. Она любила «Вечнозеленый», который после смерти родителей достался ей в наследство. К сожалению, приходилось признать, что насчет ремонта Кит был прав — дом, казалось, просто пожирал деньги. И все же разве можно было придумать что-то лучше этих просторных комнат, старинной мебели, помнившей не одно поколение Гринли, сада с огромными вековыми деревьями, которые были посажены заботливыми руками давно умерших женщин? Камми не могла даже представить себе, как можно было жить где-то еще.
Камми и Рид вышли из машины и под моросящим дождем почти бегом отправились к черному входу. Она заметила оценивающий взгляд, которым Рид окинул проступавший сквозь мутную завесу дождя силуэт дома. Вполне вероятно, он сравнивал его с «Фортом».
А еще Камми обратила внимание на то, как сузились его глаза, прощупывая мглистую тьму вокруг здания. Она тоже стала озираться, но, кроме зыбкой пелены измороси, ничего не увидела. Несомненно, эта бдительность была привычкой, одним из тех инстинктов, о которых он рассказывал. Странно, но рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
Они вбежали под навес заднего крыльца, и Камми сказала с нарочитой вежливостью:
— Если я не ошибаюсь, я до сих пор не поблагодарила тебя за… за то, что ты спас меня сегодня. Поэтому мне бы хотелось выразить огромную признательность.
— Я рад, что помог тебе, — ответил Рид, и его слова, произнесенные приглушенным голосом, были такими же ничего не значащими и пустыми, как и ее.
Камми натянуто улыбнулась.
— Ну что ж, тогда до встречи.
Но как только она повернулась, чтобы уйти, его рука поймала ее за запястье. Брови Рида были сдвинуты, и между ними появилась вертикальная складка. Камми мгновенно напряглась. В ответ на ее недоуменный взгляд он кивнул в сторону утопавшего во мраке сада.
— Там Кит. Наблюдает за тобой.
— Что? Он здесь… сейчас?
Рид кивнул.
— Его «Лендровер» стоит в полумиле отсюда, припаркован за церковью. Я видел его, когда мы проезжали мимо. А сам Кит находится сейчас где-то в пятидесяти ярдах справа от тебя, прямо за клумбой с камелиями.
Мысль о том, что Кит опять шпионит, выслеживает ее, ищет любого способа снова проникнуть в ее жизнь, вызвала в Камми волну ярости, смешанной с мрачными предчувствиями.
— Я не могу поверить в это, — взволнованно сказала она.
— Кажется, шериф Дирфилд — твой кузен, ведь так? По-моему, тебе следует позвонить ему.
Рид произнес это как-то не совсем уверенно, что позволяло предположить, что такое решение не очень-то его устраивало.
Не устраивало оно и Камми. Если сейчас она позвонит кузену, то к утру новость будет знать весь город. К тому же Кит вполне может перевернуть события этой ночи с ног на голову и перетасовать карты в свою пользу. Нельзя было даже предположить, какими чудовищными выдумками и грязными домыслами может обрасти вся эта история.
Камми помотала головой.
— А по-моему, вовсе не следует. И неизвестно, что в таком случае может предпринять шериф — ведь, кроме угроз с его стороны, ничего не было.
— Ты не должна сносить это, не должна, если хочешь его остановить, — произнес Рид тоном, не терпящим возражений.
— Может быть, есть какой-нибудь другой способ, — с несчастным видом ответила она.
Рид смотрел на нее со спокойной уверенностью.
— Здесь возможны только два варианта: ты борешься с ним или ты сдаешься.
— Но ведь я даже пыталась стрелять в него, ты что, забыл? — резко вставила Камми.
— Эта твоя демонстрация силы была ошибкой, потому что Кит прекрасно видел, что ты хотела только попугать его. Если ты не хочешь звонить в полицию, то единственное, что остается — изменить тактику поведения.
— Ты говоришь об обмане? Считаешь, что я должна водить его за нос, обещая вернуться к нему, пока мы, наконец, не разведемся?
— Я думаю, тебе стоит пригласить завтра твоего кузена к себе на обед и попросить, чтобы он приехал в патрульной машине, — с хмурой озабоченностью сказал Рид. — А может, тебе следует обзавестись парочкой доберманов. Или сдать комнату инструктору по карате.
— У меня есть идея получше, — медленно проговорила она, чувствуя, как тревожное смятение охватило ее.
— И какая же?
Камми не стала терять времени на обдумывание того, что подтолкнуло ее к такому решению. Она сразу приступила к действию.
Приблизившись к Риду вплотную, она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. Ее дрожащие губы трепетно прошептали:
— Поцелуй меня…
Его реакция была мгновенной. Лишь на какую-то долю секунды он застыл в недоумении, но уже в следующий миг наклонил к ней голову и обнял ее. Камми прижалась губами к его волевому рту и прильнула к Риду всем телом, почувствовав, как ее соски коснулись его груди, а живот слился с его бедрами.
Рид глубоко и отрывисто вздохнул, его руки еще крепче сжали Камми в объятиях, и он резко перехватил инициативу.
Ее губы раскрылись под напором его языка, и несказанное наслаждение заставило ликовать все ее существо. Обезумевшее от счастья сердце неистово заколотилось, разливая горячие волны по всему телу. Камми летела в бездну полузабытого блаженства — туда, где вдруг ожили те волнующие ощущения, которые, как ей казалось, существовали только в ее воображении. Взбудораженное сердце стало таким огромным, что не помещалось в груди. Выдохнув тихий протяжный стон, она зарылась пальцами в его шелковистые волосы.
