Тинуэй лег в постель и задул свечу.
Когда герцог умрет, он будет первым претендентом на ее руку.
Удостоит ли она тогда благосклонностью простого барона? Он улыбнулся. Да. Он сделает все, чтобы она возжелала его.
Тинуэй был намерен разделить постель с Шарлоттой, пока она у него гостит, даже если придется вытаскивать оттуда лорда Питера.
Глава 3
– Рано встаете, Уэстбрук!
Черт! У Робби пропал аппетит. Хотелось бы и самому быть таким же бесцеремонным.
– То же самое можно сказать и о вас, лорд Питер. Не думал, что увижу вас раньше полудня. – Робби вообще ни с кем не хотелось встречаться. Не было желания заниматься пустопорожней болтовней. Взял в буфете тосты и яйца и сел за стол.
Лорд Питер усмехнулся. У него были ослепительно белые, ровные зубы.
– В обычных обстоятельствах вы не застали бы меня здесь так рано. Как правило, я ненавижу вставать поутру. – Он отрезал большой кусок кровяного бифштекса и насадил на вилку. – Просто у меня была особенная ночь, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. – Сунул вилку в рот и принялся ожесточенно жевать.
Боже! Робби опустил глаза в тарелку. Яйца выглядели совсем неаппетитно. Отломил кусочек тоста.
– Все же в мясе есть что-то бодрящее, не находите? Не в том смысле, что мне нравится пускать кровь, конечно. Но другие способы избавления от лишней жидкости весьма приятны.
Робби хмыкнул. Тост был сухим, как песок. Налил себе чай. Лорд Питер отхлебнул изрядный глоток эля и придвинулся, перейдя на шепот.
– Настоятельно рекомендую замужних женщин, Уэстбрук. Прекрасная отдача. Нет нужды вытаскивать в самый интересный момент. Намного приятнее излить семя в тело женщины, не находите? Уверен, что так и для нее лучше. Снимает нервное возбуждение.
– Лорд Питер! – Робби не считал себя ханжой, но желания выслушивать подробности отношений лорда Питера с герцогиней Хартфорд у него не было. Он не сомневался, что это была именно герцогиня. Единственной другой замужней женщиной в этом доме была леди Данли. А представить себе лорда Питера верхом на матери леди Кэролайн было трудно. К тому же лорд Данли вряд ли одобрил бы такое поведение жены.
– Я, конечно, предложил не кончать в нее. Надо оставаться джентльменом в любом случае. Но леди настояла, чтобы я оставался в ней.
– Наверное, джентльмену не стоило бы рассказывать обо всем этом.
Лорд Питер нахмурился и выпрямился.
– Я не из тех, кто обсуждает свои подвиги. Просто подумал, что мы можем поговорить как мужчина с мужчиной. Вы ведь тоже не скучали в постели вчера ночью. Я хотел дать вам дружеский совет на случай, если вы захотите половить рыбку в другой воде.
– Что?
Лорд Питер выпучил глаза.
– Уэстбрук, я видел, как вы влезли в окно леди Элизабет. Я знаю, что вы были голым в ее постели. – Он отхлебнул эль из кружки. – Черт, никогда не подумал бы, что девчонка так поведет себя. Всегда считал ее образцом респектабельности, а она вела себя так спокойно, будто ничего не произошло, хотя ее репутация висела на волоске. – Он покачал головой, потом ухмыльнулся: – Вы уже давно встречаетесь?
Робби стиснул правую руку в кулак. Прямой нос лорда Питера так и напрашивался на перелом. Цвет крови хорошо контрастировал бы с его белоснежным шарфом.
– Я не встречаюсь с леди Элизабет.
– Неужели? Тогда как вы это называете? Тра...
Лорду Питеру не удалось закончить вопрос. Хорошо, что ему вообще удалось вздохнуть, поскольку он едва не лишился жизни. Робби туго затянул шарф на его шее. Лицо лорда Питера приобрело лиловый оттенок.
– У леди Элизабет незапятнанная репутация. Она чудеснаядевушка, и я лично прибью каждого, кто скажет или даже намекнет обратное. Вы ясно меня поняли?
Лорд Питер, задыхаясь, кивнул.
– Прекрасно, вам ведь не захочется забыть о данном обещании, не так ли?
Лорд Питер с готовностью затряс головой.
– Я очень рад, что мы понимаем друг друга. – Робби отпустил его шею. – А теперь извините, но у меня пропал аппетит, так что я лучше прогуляюсь.
И ушел, оставив лорда Питера, жадно хватавшего воздух, подобно вытащенной на берег форели.
– Вставай, лежебока.
– У-у. – Лиззи перевернулась на бок и натянула на голову подушку. Неужели обязательно так кричать? – Иди прочь, Мэг.
– Не уйду. Уже за полдень. Пора вставать и одеваться.
Лиззи услышала, как Мэг откинула шторы, и блики солнечного света заиграли на пологе ее кровати. Она спряталась с головой под одеяло.
– Что здесь произошло прошлой ночью?
– Ничего. Иди отсюда.
– А почему столько людей толпились у твоей двери? Похоже, я единственная из тех, кто не торчал здесь в ночной рубашке. Из-за всего этого шума такой приятный сон прервался.
– Мне очень жаль. – Лиззи оторвала подушку ото рта, чтобы Мэг разобрала, что она говорит. – А теперь уходи!
– Только после того, как расскажешь, что случилось.
Мэг всегда была очень упрямой.
– Ничего. – У Лиззи заболела голова. – В любом случае это не твоего ума дело. Меня вообще могли убить прямо в постели.
– Тебя точно прикончат в постели, если не расскажешь мне все. Когда ты говорила о том, что в свете обожают слухи, ты не имела в виду себя. – Мэг отдернула полог и отняла у Лиззи подушку.
– Ох. – Лучи солнца резанули по глазам, и Лиззи прикрыла их рукой.
– А вот и Бетти с твоим утренним шоколадом, хотя это уже давно не утро. Может быть, наконец тебе станет лучше.
Лиззи ощутила сладкий, густой аромат шоколада.
– Мэг? – Сглотнула набежавшую слюну и села в постели. Рот, однако, был полон слюны, и в этом было мало приятного. – Думаю, мне следует...
Мэг только взглянула на нее и потянулась за ночным горшком. Она успела подставить его раньше, чем Лиззи неосознанно изрыгнула всю накопившуюся за предыдущий вечер жидкость.
– Бетти, леди Элизабет сейчас точно не хочет шоколада, – сказала Мэг.
– О, миледи, позвольте мне как-то вам помочь...
Лиззи взглянула на служанку, втянула запах шоколада и снова опустила глаза на ночной горшок.
– Думаю, можно уже убрать его.
– Да. Мисс Мэг, я быстро управлюсь с этим. Прошу прощения...
– Минутку. – Суровый голос леди Беатрис прервал излияния Бетти.
Лиззи застонала и откинулась на подушку. Леди Беатрис в ярко-зеленом платье выглядела как лесная кикимора.
– Как долго у вас это продолжается, мисс?
– Что? – С чего это леди Беатрис говорит с ней таким тоном? Еще и ухмыляется. – В чем дело?
