Парин. Трусы и герои
Тяжело дыша, Парин шел в гору. В принципе, молодой парень, который ежедневно по несколько часов тренируется с мечом, не должен так задыхаться, поднимаясь по дороге с относительно небольшим уклоном. Но после пяти часов марша в полном вооружении, неся свои вещи и щит сэра Бэнига в придачу к своему, можно совершенно выбиться из сил. К тому же дорогу к северу от Каллимара строили не на имперский лад. В старой Империи уклон не должен был превышать пяти градусов, и идти дорога должна прямо, как лезвие меча. Если на пути встречался холм или овраг, то холм ровняли, а овраг засыпали. Не было ничего надежнее имперских дорог. Разве что мифические паровые дороги времен Одина. Но вот только за Каллимаром дороги строили проще. И эта петляла, как пьяница, возвращающийся домой, то и дело взбираясь то на один холм, то на другой. Парин вытер пот со лба, благо сэр Бэниг разрешил пока снять шлем.
Их небольшой корпус из одной манипулы продвигался на север. Три дня назад вечером пришли новости о большом набеге северян на земли Империи. Скорее всего, они как-то проскользнули мимо Кольца Ираны, где была размещена полная манипула гарнизона. Манипулой в Империи называли формирование из пятисот человек. Три центурии легионеров по сто человек в каждой, центурия вспомогательных войск, в которой насчитывалось сто пятьдесят лучников и разведчиков, и «кулак рыцаря» – пятьдесят рыцарей с оруженосцами – тяжелая пехота, способная пробить любой строй. Обычно для поддержки полной манипулы выделяли трех-четырех магов. Обязательно двух Бегунов для прикрытия флангов и одного-двух боевых магов – Молнию, Кинетика или Пиромана. В манипуле, отправленной на север, в которой шел и Парин, кроме Бегунов был только один Кинетик. Легат Аброзий решил, что этого более чем достаточно, чтобы пресечь попытки северян продвинуться вглубь страны. Ведь пройти тихо мимо Кольца Ираны и не взбудоражить все баронства могли не более пары сотен северян, разбитые на маленькие группки.
Их манипулу вел кунгент легиона «Север» Пертин. Это был старый вояка, получивший повышение совсем недавно. Начинал он обычным легионером, но, показав себя в нескольких приграничных стычках и одной кампании, продвинулся достаточно быстро до центуриона. Смелый, решительный – тот типаж командиров, который больше всего нравился солдатам. Но вот только дальше в командной структуре, не имея поддержки богатых родственников, продвинуться было уже сложно. Правда, если центурион отвоевал более двадцати лет, его могли назначить кунгентом, а изредка и трибуном. Именно этот путь прошел кунгент Пертин. Тот факт, что он получил этот чин, говорил о большом доверии легата Аброзия. Отчасти он нравился Парину, на таких людях часто держится армия.
Сэр Бэниг как старший рыцарь получил должность командующего «кулаком». Назначение скорее номинальное, так как считалось, что рыцари – элита военных сил Империи – сами знали, что делать на поле боя. Им не нужно было постоянное руководство в бою, как легионерам центурий. Однако кто-то один от рыцарей должен был представлять их в штабе кунгента, именно этим и занимался теперь сэр Бэниг. Перед выходом из Каллимара он взял с собой и Парина на собрание перед маршем, а потом стал брать регулярно. Старый рыцарь сказал, что Парин может там набраться ума, хотя обычно в основном обсуждение касалось только того, какое вино из обоза лучше подать высшим офицерам во время следующей встречи. Марш дело скучное и обыденное для столь отлаженного механизма, как имперский легион. За два с половиной дня не случилось ничего, легион преодолевал положенные двадцать пять километров и устраивался на ночевку, разбив лагерь с минимальными укреплениями.
Впереди размеренное движение шеренг было нарушено появлением гонца. Это был лучник из вспомогательной центурии. Они чаще всего выполняли мелкие поручения и брали на себя функции разведки, ведь в нынешнем формировании имперских корпусов не было пехотных мобильных групп, как верно сказал тот пьяница. Почему-то разговор с ним никак не шел у Парина из головы. Лучник подбежал прямо к бредущему Парину, а точнее, к идущему рядом сэру Бэнигу и, отдав честь, проговорил скороговоркой:
– Сэр, вас хочет видеть кунгент! Срочный сбор старших офицеров!
И не дожидаясь кивка или подтверждения, лучник побежал дальше. «Кулак рыцарей» шел почти в центре войска, сразу за второй центурией легионеров. За ними обычно маршировала вспомогательная центурия, а потом третья пехотная центурия легиона. Впереди и сзади держались Бегуны. Кунгент шел следом за первой центурией. Сэр Бэниг тяжело вздохнул и, ускорив шаг, начал обгонять других рыцарей, которые подтрунивали над тем, что ему нужно бежать по первому зову какого-то мужика-легионера. Сэр Бэниг опять вздохнул. Он ничего не сказал Парину, и тот последовал за своим рыцарем, надеясь узнать причину такой спешки.
Когда они, обогнав рыцарей, достигли хвоста второй центурии, она остановилась. Легионеры, опираясь на свои недлинные копья и поставив на землю щиты, переговаривались. Почти сразу мимо них пробежал еще один гонец лучник. Видимо, он передавал приказ войскам остановиться. Пока они шли вдоль второй центурии, их догнали оба центуриона вспомогательных войск.
Вспомогательные войска из-за обилия задач имели более гибкую систему иерархии, чем центурии легионеров. У тех было просто десять деканов, отвечающих за свои десятки, тогда как во вспомогательных войсках разделение было неровным, лучшие лучники были разбиты на десятки с деканами во главе, тогда как лучшие разведчики были организованы пятерками под руководством палма. Из-за этого и центурионов было два – один бывший декан лучников, один бывший палм разведчиков. В их манипуле оба центуриона вспомогательных войск были довольно молоды, им едва исполнилось тридцать. Они поприветствовали сэра Бэнига, хотя обычно рыцарей другие пехотинцы недолюбливали. Однако сэр Бэниг редко бывал высокомерным, и с ним остальные центурионы находили общий язык.
Когда они миновали вторую центурию, их взорам предстала поставленная чуть в стороне от дороги штабная палатка. На марше это было необычно, а значит, причина остановки манипулы не только срочная, но и требует скрытности. Рыцарь, его оруженосец и два центуриона вошли в палатку. В отличие от прошлого раза вина не было, как и разговоров. Помимо кунгента и приписанного манипуле Кинетика в палатке уже были два центуриона пехоты. Когда Парин с офицерами манипулы вошел в палатку, он заметил, что в походном кресле кунгента сидит человек в форме вспомогательных войск. Парин нахмурился. На него, оруженосца старшего рыцаря «кулака», во время прошлых собраний немного косились, считая, что он молод и не вышел рангом для посещения столь высокого общества, что же тут делает обычный солдат? Все стало понятнее, когда ему удалось разглядеть нашивку на плече разведчика. Манипула гарнизона Кольца Ираны. А сидит в кресле он, потому что ранен. Кожаный доспех справа замызган засохшей кровью, наплечник пробит. Видимо, стрела. В этот момент зашел третий центурион, и кунгент Пертин обратился к вошедшим:
– Срочные новости этот солдат доставил из Кольца Ираны. Кольцо пало, взято за один день войсками северян. Их несколько тысяч.
– Но как они прошли через баронства? – спросил центурион-палм.
– Судя по всему, баронства предали Империю и переметнулись к северянам. Это тяжелый удар для нас, так как обычно они защищали земли Империи от набегов, а если не могли остановить захватчиков, хотя бы сдерживали их и посылали весть в легион.
– Но если баронства предали, а Кольцо Ираны пало, то это не набег, это полноценная война. – Центурион лучник нахмурился. – Мы не сможем прижать захватчиков к гарнизону Кольца, так как его больше нет. А в этом был первоначальный план легата. Да и северян может быть столько, что своими силами мы с ними не справимся. Что мы будем делать?
Остальные посмотрели выжидательно на кунгента.
– Мы пойдем вперед! Слишком много земель остаются без защиты. Если мы отступим, то гореть будет все, что к северу от Каллимара. Этого нельзя допустить! Мы спасем Империю!
«Или умрем», – с внутренним вздохом продолжил мысленно Парин. Это было плохо. Похоже, новоиспеченный кунгент слишком
