Тем не менее это было уже кое-что. Не паникуй, сказала я себе, ты не раз играла в бильярд, и уж разбить-то пирамидку ты сможешь. Но даже это оказалось мне не по силам: кий дрогнул и чуть не пропорол сукно, потревоженный шар несмело покатился вбок и беспомощно застрял возле бортика. Публика дружно загоготала и отвернулась к своим столам, Хулио деликатно опустил глаза, а Педро огорченно высморкался в плевательницу.
— Кий тяжеловат? — участливо поинтересовался Марега.
Я вздохнула.
— Не надо иметь амати, надо уметь играти.
— Будем учиться? — Он улыбнулся, оценив мою шутку, и вернул неудачный шар на место.
Естественно, я не возражала.
— Смелее, мисс, я помогу вам сделать правильный удар.
Стараясь не замечать новой волны интереса окружающих, я начала целиться.
— Хорошо, хорошо, — ободрил Марега, он стоял у меня за спиной, — а теперь, внимание. — И вдруг он как бы приобнял меня, его левая рука направила мою левую, а правая — проруководила правой. — Запомните эту позицию, — я почувствовала теплоту его дыхания у себя на шее, — и... бьем!
Я даже не поняла, что произошло, но удар наших четырех рук получился просто потрясающим! Шары с веселым стуком раскатились в разные стороны, а один из них, замерев на секунду над лузой, словно спрашивая у нее разрешения войти, мягко упал в сеточку.
— Вы запомнили позицию? — Он по-прежнему стоял за моей спиной, дышал в шею и не убирал своих рук с моих. — Или повторим?
— Повторенье — мать ученья. — Мне хотелось вовсе не менять нашу «позицию», а, напротив, дополнить ее, скажем, осторожным поцелуем.
— О'кей! — Наверное, это и был уже поцелуй, потому что его губы, дважды как бы случайно коснулись моей шеи: после «о» и после «кей».
Мне стало жарко, а Марега как ни в чем не бывало обошел вокруг стола, оценивая расположение шаров, и спросил, по каким из них я собираюсь бить. Я не очень уверенно выбрала направление удара.
— О'кей, — снова сказал он.
И он занял позади меня эту самую замечательную позицию, а я еще раз повторила вслух свои намерения относительно шаров и как бы ненароком прижалась спиной к его груди. Наши четыре руки дружно направляли кий.
— Вы готовы? — прошептал Марега возле моей щеки.
— Да, — так же тихо произнесла я.
Кий буквально выстрелил первым шаром по двум другим, лежавшим на одной линии. Они все покатились...
— Добрый вечер, господа. — Я вдруг услышала голос Эньяроша и повернула голову в его сторону, оставаясь все в той же «обучающей» позиции. — Педро сказал, что вы здесь.
Я узнавала и не узнавала Игнасио. Вместо обычных бесформенных штанов и выгоревшей рубахи на нем была серая шелковая рубашка с рукавами по локоть и роскошные белые брюки. Но самое главное Игнасио привел в порядок свою бороду и подстригся. Нет, не коротко, я терпеть не могу подбритые затылки, а именно так, как если бы посоветовался со мной. Только дешевые очки были все те же.
— Добрый вечер... Доктор Марега учит меня играть на бильярде.
— Жаль, что я не потренировал тебя заранее, Мари. Тогда бы ты наверняка обыграла мистера Марегу.
Его дружеская фамильярность почему-то застала меня врасплох, а Марега иронично заметил:
— Полагаете, что вам это удастся самому, мистер Эньярош?
Между прочим, мы по-прежнему сохраняли «позицию».
— Даже не сомневайтесь. Какую хотите фору?
— Фору? — отстраняясь от меня, хохотнул Марега и велел Хулио снова сложить пирамидку. — Лучше подумайте, сэр, какую сумму проиграть вам по карману?
— Я бы тоже сыграл, — неожиданно пробасил Педро.
И как только эта туша умеет материализовываться словно из воздуха?
— На поцелуй сеньориты! — добавил он.
Похоже, сегодняшнему вечеру предстояло войти в анналы истории этой бильярдной, потому что опять вся публика напряженно следила за разворотом событий у нашего стола.
— Отличная идея, Педро! — сказала я. — Не так ли, господа?
Марега и Эньярош уставились на меня как на заговорившую статую. Конечно, я повела себя как полная идиотка под действием чар Мареги, но до чего же хороши были они оба! Честное слово, если бы сейчас мне предложили выбирать, я оказалась бы в серьезном затруднении...
Я слегка переживала за травмированное плечо Эньяроша, но напрасно: в первой же партии он в пух и прах разнес ошеломленного Марегу. Я чувствовала, что для доктора медицины это полная неожиданность, он настолько по-детски расстроился, что в следующей партии я болела уже за него. И Марега выиграл! Но теперь я огорчилась из-за Эньяроша...
В третьей партии Игнасио лидировал с небольшим перевесом, но все же лидировал. А четвертая снова принесла удачу доктору Мареге. Пятая партия, в которой победителем должен был стать определенно Эньярош — шары летели в лузы как заговоренные, — близилась к концу, но, судя по всему, не к концу «турнира». А мне уже очень хотелось есть, ведь в последний раз мы с Игнасио перекусили часов в одиннадцать утра, потом нашли дневник и нам было уже не до обеда, а потом явился Марега...
— Господа, может быть, еще одна партия и мы закончим на сегодня? — дипломатично предложила я, чувствуя полную готовность расцеловать обоих, если мне сейчас принесут кусок мяса. Впрочем, я была уже согласна даже на порцию пустых макарон. — Будет по три партии, все поровну: по три поражения и по три победы.
— Вы уверены, мисс Судья, что в следующий раз проиграю именно я? — Эньярош загнал в лузу последний шар, не оставив ничего противнику.
Хулио принялся собирать шары в рамку.
— Обязательно, — ответил за меня Марега, — иначе и быть не может.
И он оказался прав.
— Может быть, самую последнюю? — с надеждой в голосе спросил Эньярош.
Марега тоже умоляюще смотрел на меня.
— Нет, — непреклонно сказала я, наслаждаясь ролью повелительницы. — Давайте ужинать.
— Выходит, сеньорита не поцелует никого? — расстроился Педро.
Надо же, он все время был тут, а я видела только Игнасио и Марегу. Сейчас они послушно сложили свои «клинки» и вытирали испачканные мелом руки, но я чувствовала, что не только я, но и они оба находятся все в том же головокружительном состоянии куража, которое толкает взрослых людей на совершенно неожиданные и не характерные для них поступки.
Вероятно, медик мог бы объяснить все это действием гормонов и чего-то там еще скучно-физиологического, но зачем какие-то объяснения, когда рядом с тобой два самых красивых в мире мужчины, радостно-готовых сражаться за тебя! И будоражащее ощущение сложности выбора, и излучаемый нами троими пьянящий аромат приближающейся неизбежной страсти, который вызывает завистливый восторг окружающих, и волшебное чувство внутри тебя уже сейчас от одного их присутствия... А пустой желудок только делает эти все переживания объемнее и острее.
