Книга Охота на одиночку - Сергей Бондарчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шел он сегодня на дежурство — всего-то квартал от трамвайной остановки. Время не поджимало, шел не торопясь. Неожиданно рядом притормозил шикарный желтый «опель». За рулем бывший однокашник Пашка Пахомов, известный в институте бабник и проныра. «Садись, Никита, подвезу», — говорит. «Да мне тут рядом», — растерявшись, пробормотал Тюрин. «Садись, тебе говорят!» — начальственным баском прикрикнул Пахомов. Сел. Подъехали к поликлинике. Пашка выключил зажигание и спросил: «Интересно, что ты забыл в этой богадельне?» — «Я тут работаю, — ответил Тюрин. — Дежурным врачом в травматологии». — «Как это — дежурным врачом? Ты же гинеколог, в престижную клинику устроился, насколько я помню». — «Было дело. Но… Сложились обстоятельства, пришлось уйти». — «Что, погорел на какой-нибудь дамочке из высшего света? Напортачил?» — «Да нет, сам ушел. Даже со скандалом — не отпускали».
Ему не хотелось углубляться в подробности, поскольку достойны они были сожаления, но отнюдь не сочувствия, тем более сострадания. История, в сущности, дурацкая. В городе как раз начали создаваться медицинские кооперативы, его и соблазнили радужными перспективами. Свободное, щадящее расписание, новейшая японская аппаратура, заработок от 800 «зеленых» и выше. В ближайшем будущем — совместное со шведами предприятие, поездки за рубеж с солидной валютой в кармане. Председатель кооператива, хмырь болотный, нарисовал такую соблазнительную картинку, что Тюрин невольно содрогнулся от жалкой убогости нынешнего своего положения в клинике. Так ощущает себя жилец обшарпанной коммунальной квартиры на выставке зарубежного дизайна.
Кооператив имел двусмысленное название «Венера» и обслуживал, главным образом, валютных проституток, у которых всегда хватало специфических дамских проблем. Официально девочки платили рублями, что и могли подтвердить хоть под присягой, но на самом деле — не для компетентных органов будь сказано — выкладывали твердую конвертируемую валюту: финские и западногерманские марки, доллары, фунты, кто чем разжился. Некоторое время бизнес процветал, но потом кто-то простучал в те самые органы; явились деловые неулыбчивые ребята и повязали хмыря болотного, который так и не успел припрятать пачку новеньких стодолларовых купюр.
Кооператив, конечно, закрыли, а Тюрин побрел опять в клинику, откуда его так неохотно отпускали. Но слава, как известно, бежит впереди человека, и блудного сына отвергли, пошпыняв напоследок цитатами из Гиппократа.
«Твоя машина? — опросил он, переводя разговор на нейтральную тему. «Нет, чужая, — заржал Пахомов. — Гляжу, стоит. Дай, думаю, прокачусь» — «Ну и почем нынче «опели» в наших широтах?» — «Насчет наших не скажу, а в Кельне я выложил четыре тысячи марок, оттуда и пригнал. Машинка так себе — не шик. Задумал продать, малость поднапрячься и купить «вольво». Через две недели еду в Стокгольм — знакомиться с тамошним здравоохранением, надеюсь, проверну это дело». — «Кельн, Стокгольм… Где же ты работаешь?» — «Ну, милок, начальство надо знать в лицо! В главке тружусь, командую отделом». — «Каким ветром занесло тебя в главк?» — «Попутным, милок. Партия послала… Ты, надеюсь, вступил?» — «Да как-то не подумал». — «Ну и дурак. Думать — оно полезно». «Так из нее, наоборот, больше выходят». — «Выходят даже не дураки — клинические идиоты. Начитались дешевой прессы, вот и потянуло на красивые жесты. Аукнутся им еще эти дурацкие заявленьица, попомни мое слово… Ну да ладно, мне пора. Заходи как-нибудь. Месяца через два, я как раз вернусь. Хотя нет, придется сразу же лететь в Италию, сопровождать шефа на конференцию. В общем, созвонимся. Чао!»
Пашка Пахомов… Это же надо! Известный охломон, институт чудом закончил — вечно висел на волоске за неуспеваемость. На последнем курсе занялся общественной работой и, говорят, удачно женился — на дочери некоего туза. И вот тебе сюрприз — деятель здравоохранения, за кордон катается, как на дачу. Дает понять, что как бы и устал от этого. «Опель» — машинка так себе, хочется для разнообразия пересесть в «вольво»… Ну не гнида ли?.. Заходи как-нибудь. Если я уже приеду из Швеции, но еще не улечу во Францию, уделю тебе пару минут. Так и быть, презентую разовую зажигалку и — с жеребячьим смешком — упаковку презервативов из автомата в общественном стокгольмском туалете. Неплохо устроился товарищ, неплохо. Видимо, партии было наплевать, что товарищ весьма смутно уясняет разницу между желчным пузырем и мочевым. Да и надо ли генералу от медицины вникать в такие прозаические детали? На то есть «шестерки» кураторы. Ах, Пал Палыч, везунчик ты наш…
Тюрину для собственного же блага успокоиться бы, утешившись нехитрой бытовой мудростью: стихия жизни одних выбрасывает наверх — иногда с пеной, — других увлекает вниз, и не стоит ради этого заниматься самоедством, усугубляя ситуацию. Но он не мог с собой совладать. Едкий яд зависти травил ему душу. Тюрин прикуривал одну сигарету от другой, с ненавистью глядя па унылые стены своего крохотного кабинета.
Приоткрылась дверь, заглянула Батурина.
— Тут какой-то человек пришел, говорит, раненого привез. Никак не пойму, чего ему надо?
— Какой еще человек? Что за ерунда? — Тюрин с трудом возвращался в рутину своих врачебных обязанностей.
— Да вот он сам, — сказала Батурина и отступила на шаг, пропуская пожилого инвалида с уродливым массивным протезом на левой ноге. Антон Егорович прислонился к стеклянному шкафу, набитому разнокалиберными пузырьками, баночками, коробочками и прочим неинтересным аптечным скарбом.
— Фух-х!.. — шумно выдохнул он. — Пять минут втолковываю вашей сестричке, что я привез искалеченного человека. Ему срочно надо помочь — еле жив он, весь в крови. Ну никак не втолковать…
— Погодите, — сказал Тюрин, унимая раздражение. — Откуда вы его привезли? Кто его, так сказать…
— Откуда я знаю, кто над ним поизмывался? Вижу, человек истекает кровью, слова сказать не может. Что я, мимо проеду? Нелюдь я, по-вашему?
— Вы что-нибудь понимаете, Никита Петрович? — скорбно спросила Батурина. — Форменный дурдом…
Тюрин глянул на нее, мысленно произнеся: «заткнись, мымра!» Зеленин шевельнулся, пузырьки и баночки зазвенели.
— Пока мы тут болтаем, человек мучается! Между прочим, и помереть может.
— Где он? — спросил Тюрин, вставая из-за стола.
— В машине. Подъезжали — он вроде вырубился. Несколько раз — то мычит, пытается говорить, то роняет голову и затихает.
— Надо было «скорую» вызвать, если уж вы такой отзывчивый, — буркнула Батурина.
— А чем мой «запорожец» хуже «скорой»? — резонно ответил Антон Егорович. — Даже лучше — быстрее доставил.
10
«Волга» медленно приближалась к тому месту, где был выброшен Зосимов.
— Гляди в оба глаза, падла бацилльная, — сказал верзила. — Пропустишь, я тебе башку оторву.
— Я что, не гляжу? — слабо огрызнулся Серый. — Еще не доехали.
Верзила едва сдерживался, чтобы не врезать своему напарнику. Остановить машину и, не торопясь, со смаком начистить харю этому недоноску, подумал
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Охота на одиночку - Сергей Бондарчик», после закрытия браузера.