— Тогда выбери кого-нибудь другого. Как насчет Роланда? У него хорошие связи, и он всем нравится.
Роланд был одним из последних, кто стал Кочевником. Мы с ним хорошо ладили.
— Он всем нравится, ты сам это сказал. Ты когда-нибудь видел президента, который заслужил уважение банды байкеров тем, что был хорошим?
Я кивнул на пистолет в руке Гуннара.
— Может, уберешь его? Как я уже сказал, я пришел с миром. Вы не те люди, к которым у меня есть претензии.
— Так ты все еще на охоте?
— Не на охоте, но я присматриваю за старой командой Эрла. Мне не нужны неприятности, но я не стану ждать, пока их принесут к моему порогу.
— Ты имеешь в виду к порогу твоей девушки?
Я не подтвердил и не опроверг это, но Гуннар рассмеялся.
— Черт, она держит тебя за яйца.
— Как Барб держит твои.
Гуннар пожал плечами.
— Барб знает свое место в клубной жизни. А твоя девчонка нет. Тебе придется отказаться от жизни, к которой ты привык, от жизни, которой ты поклялся. Она не будет Старушкой.
— Она та, кем она является, а я тот, кем я являюсь. Мы можем оставаться теми, кто мы есть, и все равно быть вместе.
— Уверен? Я не вижу, чтобы ты трахал других или гонял на байке всю ночь напролёт, будучи комнатной собачкой ее старика.
— Я не буду ничьей комнатной собачкой, и не похоже, что ты давненько трахаешься с кем-то еще, кроме Барб.
Гуннар погрозил мне.
Я знал, что у него есть веские основания. Моя жизнь кардинально изменится, когда мы с Марселлой воссоединимся. Она уже изменилась в тот момент, когда я предал свой клуб и убил Эрла. Я еще не знал, как все сложится, как будет выглядеть наша жизнь через пять лет, но я знал, что хочу быть с Марселлой. Это все еще была шокирующая мысль, о которой я никогда не задумывался. Но Марселла изменила все, в какой-то степени даже меня самого.
— Ты мог бы возглавить новый Тартар, знаешь ли? — тихо произнёс Гуннар, шокировав меня.
— Ты сам сказал, что я сжег большую часть того, чем был Тартар, и убил не только Эрла, но и других байкеров. Сомневаюсь, что я получил бы много голосов, если бы выдвинул себя в президенты. Они бы повесили меня на ближайшем дереве.
— Они могли бы, или ты мог убедить их, что хочешь создать что-то лучшее.
Я усмехнулся и слез с байка.
— Гуннар, ты держал меня на мушке, потому что не доверял мне. Эти ребята знают меня еще меньше, и все, что им известно об мне, это слухи о моем предательстве и убийстве Эрла. Они не станут слушать, просто застрелят меня, и я даже не могу их винить.
Гуннар пожал плечами.
— Я бы подумал о том, чтобы отдать тебе свой голос. Мне не нравится, как ты вел дела, не нравится, что ты запал на итальянскую принцессу, но думаю, что ты мог бы стать отличным президентом.
Я снова покачала головой. Я всегда хотел быть презом Тартар. Долгое время я отбрасывал эту мысль, потому что Грей был законным наследником Эрла, а теперь мне пришлось отбросить ее снова. Быть президентом мотоклуба, особенно Тартар с его предысторией, и являться мужчиной на стороне Марселлы (а я чертовски хотел быть мужчиной на ее стороне) невозможно.
— Подумай об этом. Здесь есть и более красивые девушки. Быть может, даже красивее, чем итальянская принцесса.
Я бросил на него сомневающийся взгляд.
Он пожал плечами.
— Возможно, не красивее. Но они бы подошли.
Я подошел к Гуннару и похлопал его по плечу.
— Спасибо. Но дело не только в ее внешности. Марселла королева, и я не подозревал, что нуждаюсь в ней в своей в жизни. Нет никого, кого бы я хотел, чтобы меня водили за яйца. — я взглянул на хижину и заметил три головы, наблюдающие за нами через заляпанные грязью окна. Готов поспорить, что у каждого из этих парней в руке был пистолет. — Грэй там?
— Внизу по склону есть небольшой ручей. Он ходит туда, когда ему нужно подумать. — Гуннар остановил меня, положив руку на плечо. — Мальчик потерял не только отца, но и брата.
— Он не потерял меня.
— До нескольких минут назад он этого не знал и, возможно, до сих пор не знает. Ты можешь быть его врагом. Может, я дурак, раз думаю, что ты не мой враг тоже.
— Я не твой враг, Гуннар, и уж точно не враг Грея.
— Тогда скажи ему. Пацан потерян.
Я подавил чувство вины. Мои решения повлияли не только на меня. Они повлияли и на Грея.
— Убедись, что эти парни не проделают дыру в моей башке, хорошо?
Я спустился вниз по неровной тропинке, пробираясь через лес, следуя за звуком журчащей воды. Грей сидел на массивном камне, курил и смотрел вниз на поток.
Грей не поднимал глаз, хотя, должно быть, услышал мои шаги. Однако его плечи напряглись. С близкого расстояния он выглядел изможденным, будто сильно похудел за те несколько дней, что мы не виделись.
Я остановился рядом с ним, сначала ничего не говоря. Мне хотелось, чтобы он начал этот разговор, чтобы мне было легче вступить в него. В этот раз я вел себя как трус, но чувство вины всегда заставляло меня чувствовать себя неловко.
В конце концов я прочистил горло. Грей отбросил сигарету. Он выглядел старше, чем я его помнил, и на его левой щеке виднелся свежий порез.
— Ничего не скажешь? — спросил я.
Все еще ничего.
— Может, объяснишь, почему хотел убить меня, отправив по заминированной дорожке?
Я должен признать, что мне было чертовски больно думать, что Грей хотел моей смерти, что он ненавидит меня настолько, что хочет видеть, как меня разрывает на части мина-ловушка. Возможно, я не должен удивляться.
— Поклянись, что не убивал нашего отца, — прошептал он.
— Он был твоим отцом, и не очень хорошим.
Глаза Грея расширились от осознания.
— Ты действительно убил его! — он поднялся на ноги и толкнул меня в грудь, заставив отступить на шаг назад. — Ты убил нашего отца!
Я поднял руки. У меня не было ни малейшего желания драться с Греем.
— Он не был тем человеком, каким мы оба хотели его видеть.
— И что? Он принял и вырастил тебя, а ты предал и убил его.
— Мать вырастила нас, а Эрл сделал нас частью Тартара. Мы были больше его солдатами, нежели его сыновьями, и ты знаешь это.
— Ты не имел права убивать его! — Грей отвернулся, вытирая глаза.
Во многих отношениях он был еще мальчишкой. Он еще не обладал твердостью Эрла или меня, у него было мягкое сердце. Возможно, со временем это изменится, особенно если он продолжит жить жизнью МотоКлуба, но я не хотел, чтобы это произошло с ним. По какой-то причине я представлял, как Грей живет жизнью музыканта, гастролирует по маленьким клубам со своей гитарой и поет банальные песни о любви милым девушкам из маленьких городков.
