собачье дело?
— Как хочешь, — и опять этот безразличный тон. — Но говорить будешь сама.
— Думаешь, я бы доверила тебе такое ответственное дело? — с сарказмом спросила.
— Я и не надеялся, — передразнил он.
Больше не разговаривали. По радио играла какая-то чушь, поэтому приходилось скучать добрых полчаса, пока мы не припарковались около отеля, где должна была пройти вечеринка. Устинов вышел из машины, быстро обошел ее, сумки с заднего сидения забрал, потом остановился у моей двери и галантно открыл, подавая мне руку.
Игра началась, поэтому любезно приняла его помощь и вышла из машины.
Не отпуская моей руки, он закрыл дверь и включил сигнализацию. Изо всех сил старалась, чтобы отвращение от этого представления не отражалось на моем лице. Невероятным усилием воли заставила себя идти с ним дальше рука об руку и даже выдавила что-то наподобие улыбки. Это невыносимая пытка: притворяться влюбленной в человека, которого ненавидишь всеми фибрами своей души. Я надеялась, что после свадьбы он будет попадаться мне на глаза как можно реже, потому что ежедневное созерцание его лица сделает из меня серийного убийцу.
Как только мы зашли в отель, я попыталась вырвать руку, но он держал ее мертвой хваткой, от чего кольцо больно врезалось в кожу. Уже открыла рот, чтобы известить его о том, что он болван, но поняла, что единственный болван здесь я. В холле было полным-полно людей, среди которых наверняка есть приглашенные на торжество. Однако, оставить его выходку без заслуженного наказания не могла: моя совесть этого не простила бы. Со всей силой сжала руку в ответ, надеясь, что кольцо оставит пару отметин и на его руке. К сожалению, увидеть, достигла я желаемого или нет, было невозможно: его лицо осталось непроницаемым, словно я шла рука об руку с его идеальной восковой фигурой.
Зашли в пустой лифт, и я ожидала, что Сашка тут же отскочит от меня, но этого не произошло, — Устинов по-прежнему крепко сжимал мою ладонь. Тут-то нас никто не мог видеть. Чего это он так старательно продолжал соблюдать все напутствия своего папаши?
Выйдя из лифта, мы сразу же пошли в номер, в котором меня встретили стилисты. Выпустив мою руку, Алекс исчез из виду на следующие два с половиной часа.
Я никогда не была особенной поклонницей моды и шмоток. Хотя по статусу положено — в будущем мне предстояло принимать активное участие в делах фирмы, ходить на разного рода мероприятия. Но это потом. Зачем торопить события? Сейчас старалась быть больше студенткой и классический костюм носила в основном на работу.
Шикарные дорогие наряды одевала, но на официальные вечера. Я очень следила за собой, однако, этого стилистам показалось недостаточно. Они что-то втирали мне в кожу, что-то прикладывали и чем-то опрыскивали. Я лишь была рада, что мне позволили надеть наушники и даже умудрилась немного вздремнуть.
Результат меня удивил, я не могла оторваться от зеркала. Надела великолепное молочного цвета платье, открывающее правую руку и плечо, но закрывающее левое воздушной тканью. Тоненький ремешок опоясывал талию и давал начало длинной развевающейся юбке до самого пола. Мои белые локоны были уложены изящной волной и украшены блестящими шпильками. Макияж не яркий, но выделял мои голубые глаза.
Образ кричал, что я умная, красивая, элегантная и… не одинокая, потому что рядом со мной неожиданно возник Сашка, в синем костюме белой рубашке и галстуке. Если забыть сейчас о ненависти и презрении, то смотрелись мы вместе идеально.
На банкет пришли, когда все гости собрались и уже вовсю обсуждали свежие сплетни, которые в последнее время в основном обо мне. Мы легко маневрировали среди людей и столов и, честно признаться: если бы не Устинов и его локоть, за который я держалась, то давно бы уже запнулась о подол или о ножку стула и распласталась белой лужицей на полу.
Мы улыбались и здоровались со всеми, а так же принимали поздравления. Пыталась отыскать отца, но среди такого огромного количества народа эта затея оказалась невыполнимой. Пару раз нас остановили фотографы и попросили сделать снимки. Разумеется, мы соглашались. Я прижималась к Сашке и широко улыбалась, пока нас ослепляли вспышки.
Прошло всего полчаса, а лицо уже устало от постоянного выражения полнейшего счастья. Вскоре мы наткнулись на моего будущего свекра, беседующего с кучкой мужчин жутко делового вида, и он тут же подозвал меня к себе. Повиновалась, а вот его сынок ушел в неизвестном мне направлении. Антон Петрович обнимал меня за талию и притягивал к себе поближе, изображая родительское участие.
— Я так рад, что в нашу семью войдет эта замечательная девочка… — гордо твердил он гостям. — Всегда мечтал о дочери…
— Мне так повезло… — вторила я, изо всех сил стараясь, чтобы моя улыбка не превратилась в оскал.
Мужчины приветствовали меня и восторженно рассыпались в комплиментах. Не люблю подобный пафос, захотелось ответить что-то резкое, но на деле лишь заливалась краской, хихикала и благодарила. Завязалась беседа, где я рассказала о своих ближайших планах: не сбежать со страха из-под венца, отчего рука старшего Устинова сильно сжалась на моей талии, красноречиво давая понять, что ему это не нравится. Сразу же перевела разговор в другое русло: с энтузиазмом рассказывала, как жду окончания учебного года, до которого всего неделя, и свадебной церемонии. Мечтательно высказывала предположения насчет медового месяца, который якобы является для меня сюрпризом от будущего мужа — не вечно же мне за двоих отдуваться.
Получив ответы на все интересующие вопросы, меня наконец отпустили. Бросила взгляд на будущего тестя и поняла, что он недоволен.
Не убедила. Ну что ж… я не актриса. Пусть смирится!
Организаторы торжества известили гостей о запуске фейерверка через пять минут. В панике огляделась вокруг, и наконец нашла отца с серьезным видом о чем-то разговаривающим с Сашкой чуть поодаль. Мысль о провале не давала покоя, и я понимала, что должна все исправить.
Люди собирались в большую кучу и устремили взгляды в небо, которое через несколько минут должно осветиться салютом. Там же в уголке толпились и фотографы. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем подбежать к Устинову, схватить его за руку и потащить к возвышенности на крыше, перед гостями.
По дороге схватила бокал шампанского и сделала большой глоток для храбрости. На нас никто не обращал внимания, пока мы взбирались на возвышенность. Мысленно благодарила всех святых за то, что эта ледышка, называемая моим женихом, не задает лишних вопросов и не противится.
Как только в небе взорвался первый залп, я закинула руку на
