варваров бросились наутёк, я скомандовал, указывая направление:
— За поворотом будут ворота, бегите туда!
Поток людей устремился вперёд. Я шёл рядом, оберегая их от возможных атак. Оставалась ещё одна опасность.
Где же ты, крылатый?
Мой доспех мигнул светом. Я резко развернулся, атакуя сразу двумя мечами. Ничего. Из моего живота вылез искрящийся красный меч. Спина и живот онемели от ледяной боли.
— Твой доспех подсказывает, когда я выхожу с другого плана, не так ли? — проскрежетал голос сзади меня. — Правда, я не думал, что ты будешь настолько глуп, Квенлан. С чего ты взял, что я буду бить только со спины?
Я ударил его локтем по шлему. Красный отшатнулся, оставив торчать во мне свой меч. Онемение от него уже дошло до груди. Я ударил кулаком по торчащему из меня острию, надеясь, что это сработает. Искрящийся меч со стуком упал на землю позади.
Меня шатнуло, но доспех тут же залило целительным светом. Вокруг раны разгорелось тепло, которое разгоняло всю боль. Красный опять исчез.
В этот раз я не заметил, когда он снова появился.
— Когда, — рычал он, впечатывая каждое новое слово кулаком в мою броню. — Ты. Наконец. Сдохнешь?!
Удары, даже сквозь Живой доспех, были ощутимыми. Броня моего доспеха рассыпалась на ходу. Красный буквально вырывал из меня куски. Больше не было сил ни защищаться, ни атаковать. Горячее тепло на месте раны исчезло, сменившись расползающимся онемением. Мне вдруг стало всё равно, что со мной будет. Даже моя знаменитая упёртость отказывалась просыпаться, уступив место апатии.
Подумаешь, всего лишь смерть. Зато найду маму среди Ушедших.
Прости Квенлан, я всё же не превзойду тебя.
Красный задержал очередной удар, глядя куда-то позади меня.
— Мы ещё не закончили, Сатирус!
После этих слов он швырнул меня мощным броском. Я врезался спиной в дом, отчего рана загорелась очередной вспышкой боли. Последним, что я видел, пока на меня сыпались обломки стен и потолка, был красный крылатый рыцарь, которого уносил огненный поток.
Огромный камень упал на шлем, закрывая собой обзор. Этого оказалось достаточно, чтобы я, наконец, провалился во тьму.
* * *
— Пусти меня! — кричал разъярённый женский голос. — Да уйди ты, железяка хренова!
Я медленно всплывал из объятий тьмы. Первыми появились звуки. Вслед за ними лёгкая боль, притуплённая холодным свечением Живого доспеха.
— Джайра, тебе нужно успокоиться, — другой женский голос. — Не надо рубить сгоряча.
— Успокоиться? Я что, не спокойна, по-твоему? А с хрена ли я должна быть спокойной, когда в Доспехе Квенлана сидит какой-то оборванец?
Ко мне вернулся нюх. Носом я уловил невероятный аромат жарящегося на костре мяса. Дымный запах следом за собой пробудил и волнения в животе.
— Отвали, Пикс! — разъярённая женщина не думала успокаиваться. — И ты отвали, Серп-1. Все отвалите на хрен!
Наконец-то смог разлепить глаза. В них ударил яркий свет утреннего солнца, от которого я заморгал.
— Слава Ушедшим, ты очнулся! — мягкий знакомый голос.
Вновь открыв глаза, я рассмотрел Лину, склонившуюся надо мной.
— Ты в порядке? — прохрипел я.
— Дурак, — улыбнулась сестрёнка. — О себе бы подумал.
Я прокашлялся, отгоняю хрипотцу из голоса:
— Да я как огурчик.
— Хорош бахвалиться, — фыркнула Лина так, как умеет только она. Но в её глазах всё равно оставалось веселье.
— А где Элиза?
— Всё хорошо, она ещё завтракает. Мы все добрались до лагеря рыцарей благодаря тебе.
Воздух вновь разорвал разъярённый голос девушки, который меня разбудил.
— Проснулся, мудила? Что ты сделал с Квенланом? Отвечай!
От её криков у меня в затылке появилась тяжесть. Я приподнялся, чтобы получше рассмотреть крикунью и не смог. Вся моя грудь и живот были покрыты плотным слоем металла, из которого пробивался синий свет. Только сейчас я заметил свой Живой доспех, который стоял, расставив руки. У него отсутствовала центральная часть, так что голова, руки и ноги соединялись между собой каким-то подобием шестов.
Отсутствие почти половины брони не мешало ему не подпускать ко мне злющую рыжую девушку. На ней была та же облегающая одежда, что и на Квенлане. Она отлично подчёркивала её стройную фигуру и выдающиеся части тела.
— Кто эта истеричка? — спросил я у Лины.
— Одна из рыцарей Серпа.
В голове всплыли слова Квенлана: «Попроси у Джайры прощения за меня. Если она, конечно, тебя не убьёт». Похоже, сложно будет выполнить его просьбу.
— Ты — Джайра? — мой голос был ещё достаточно слаб, чтобы кричать, но она всё равно меня услышала.
Она на миг перестала бороться с моим доспехом, и затем вновь взорвалась:
— Слышь ты, ублюдок, откуда ты знаешь моё имя?
Её сзади обхватила невысокая темноволосая девушка в очках, призывая успокоиться. Я вспомнил их разговор перед тем, как очнуться.
— Пикс называла тебя по имени, — я указал рукой на очкастую. — А ещё…
Выговорить это оказалось куда сложнее, чем я думал. В груди опять появилось щемящее чувство, которое я испытал у тела Квенлана. Твою тень, слезу бы не пустить.
— Где Квенлан, мразь? Что ты с ним сделал?
— Я… Он…
Ну вот, не сдержался. Всё расплылось перед глазами. Смахнув слёзы рукой, я всё же сказал:
— Он просил у тебя прощения. Просил передать это.
Джайра перестала бороться с доспехом. Сначала у неё задрожали губы и глаза. Затем она взяла себя в руки и в ненависти скривила лицо.
— Это ты его убил? — теперь в её голосе звучал холод вместо ярости.
Я встретил её взгляд со всем спокойствием, на какое был способен.
— Нет. Он погиб, защищая меня и других людей. Отдал мне доспех, когда я пытался ему помочь.
— Ты лжёшь, — прошипела Джайра сквозь сжатые зубы. — Он бы не отдал его отребью.
Ну всё, она меня выбесила.
— Да ты достала! Никакое я тебе не отребье, а если ты ещё раз…
— Его убил крылатый рыцарь, — вмешалась Лина. — Сначала отрубил руку, а затем проткнул мечом насквозь.
Джайра прожигала меня ненавистным взглядом. Я отвечай ей тем же.
— Не бывает крылатых рыцарей, — подала голос Пикс.
— Вот и я думаю, что одно отребье просто пытается выгородить другого.
Последняя капля. Женщин я ещё не бил, но разочек дать ей под зад стоило.
— Серп-1, — сказал я ледяным голосом. — Убери с меня эту штуку.
Его нагрудник мешал мне двигаться. Живой доспех обернулся и посмотрел на меня. Его светящиеся линзы мигнули. Вся его поза выражала какую-то неуверенность.
— Что, отребью не нравится, как его называют? — Джайра скривила губки.
— Серп-1, — уже рычал я. — Живо освободи меня.
— Я бы не советовал.
Надо мной склонился плотный мужчина с короткими
