Любовь Николаевну, скрылась в их комнате. Сердце бешено трепетало в груди. Вот же невыносимый мужчина!
– Сын, ты чего такого сказал, что девочка убежала от тебя, как от огня? – с улыбкой поинтересовалась Любовь Николаевна.
Михаил пожал плечами и невинным голосом ответил, мол, не знаю в чем дело, просто дал совет.
– Ох, боюсь даже спрашивать, что за совет. Ты ж должен понимать, что не все такие безбашенные, как вы с Дашкой.
– Мам, чего сразу обижаешь?! Ничего непозволительного я себе не разрешаю. И вообще, пусть привыкает, ей всю жизнь придется меня такого невоспитанного терпеть.
– Всё так серьезно? – с победоносной улыбкой уточнила родительница.
– Конечно. Серьезней некуда. Всё, мамуль, спасибо за завтрак. Пойду свою вторую лучшую половинку приспосабливать к жизни со мной.
– Ты только не переусердствуй, а то сбежит еще, – не смогла промолчать довольная Любовь Николаевна.
– От меня далеко не сбежит, – с самодовольной улыбкой ответил Михаил и, подмигнув матери, пошел раскрепощать свою скромную девушку.
Катя, как раз только избавилась от пунцовых щек и, вспомнив о своем желании посетить ванную комнату, решительным шагом направилась к двери. Дойти не успела – дверь открылась, и на пороге появился довольный Михаил. Катя еще больше нахмурилась, и гордо задрав голову, собралась прошествовать мимо этого вредного мужчины, как была остановлена крепкими объятиями.
– Катюш, ты обиделась? – промурлыкал этот вредина ей на ушко. – Кать, ну, на правду же нельзя обижаться. Я же в первую очередь забочусь о тебе… И только потом уже о себе, – совсем тихо добавил он и крепче прижал её к себе.
– Потапов, имей совесть! – возмутилась она. – Отпусти меня!
– Нет, пока не простишь – не отпущу.
– Уже простила, только отпусти меня. Сейчас же!
– Раз простила, поцелуй меня, Кать.
– Ну, ты вообще обнаглел. Мы так не договаривались.
– Кать, я же не говорил тебе, что буду пай мальчиком.
– Не говорил. Но впечатление производил серьезного и взрослого мужчины.
-– Я и есть такой, но только не с тобой. Кать, ну, поцелуй меня.
Катерина глубоко вздохнула и, запечатлев его на щеке быстрый поцелуй, вновь стала пытаться высвободиться из объятий.
– Миш, я же поцеловала! Отпусти меня! – продолжала возмущаться она.
– Кать, это не поцелуй. Это издевательство какое-то. Поцелуешь правильно: с чувством, с толком, с расстановкой – обязательно отпущу.
– Потапов, если сейчас же не отпустишь меня, сам будешь виноват в случившейся катастрофе. Я тебя еще и убирать заставлю! – окончательно разозлившись, прошипела Катерина.
Он лишь понятливо улыбнулся и, подарив легкий поцелуй в кончик носа, разжал свои объятия и отпустил беглянку.
– Но поцелуй ты мне должна! – громко сказал он ей вдогонку.
– Кому должна – я всем прощаю, – недовольно пробурчала себе под нос Катя и скрылась за дверью ванной.
Горестно вздохнув, Михаил решил вернуться в кухню.
– Мам, что-то я не наелся, доставай всё обратно, – присаживаясь за стол, скорбным голосом обратился он матери.
– Та-а-ак! Ты чего такой грустный? И Катя где? – уперев руки в боки, требовательно спросила родительница.
– Сбежала Катя. – И еще один горестный вздох.
– Как? Уже? – изумилась мать.
– Угу. Корми меня. Минут двадцать у меня точно есть до ее возвращения. Сил нужно набраться, как физических, так и моральных. Бой обещает быть ожесточенным.
– Сын, хватит прикалываться! Нормально скажи, что у вас произошло и где Катерина?
– Говорю нормально. Катерина скрылась от меня в ванной. – Вздохнул, мол, пожалейте меня бедного, несчастного. – Не хочет сдаваться без боя моя крепость. Вот и нужно мне сил набраться. Есть давай!
– Ох, артист! Ну, артист! – посокрушалась Любовь Николаевна, но на стол вновь накрыла.
Пока Михаил с энтузиазмом приступил к поглощению еды, она села напротив него и с любовью стала наблюдать за сыном. Именно такую семейную идиллию нарушил телефонный звонок. Михаил горестно вздохнул. Также горестно посмотрел на тарелку с оладьями, и с огорчением понял: хорошо, что кто-то позвонил ему, а то он уже и сытый, а рука так и тянется к вкусностям. У него эта привычка с детства, когда волнуется или злится – ест всегда много. Наверное, поэтому когда-то и записался в секцию тхэквондо, чтобы всегда быть в форме и не превратиться в пончик.
– Спасибо, самая лучшая из женщин, что не дала пасть смертью голодной, – театрально произнёс Михаил и, напоследок всё же умыкнув еще один кругляш, поспешил к разрывающемуся телефону.
Любовь Николаевна звонко рассмеялась.
Артист, как есть артист.
– Чего тебе надобно, старче? – вместо приветствия задал вопрос Михаил, увидев, кто ему звонит.
– Потапов, морда ты наглая, вот ответь мне: какого чёрта моя сестра делает у тебя? – грозно спросил его непосредственный начальник.
– Не рычи, не к лицу тебе. А Катя у меня живет.
– А ко мне её нельзя было привезти? А еще лучше мне позвонить, когда эта вся фигня началась? – Всё, Морозов выходит из себя.
– Кир, ты же прекрасно знал все нюансы с самого начала. Ты сам мне дал «зеленый свет» своими словами о моей якобы невесте… – Та самая невеста как раз появилась в поле его зрения в его банном халате. Михаил так засмотрелся, что чуть ли не потерял нить разговора. – И не говори, что, то была одноразовая помощь. Меня этим не проймешь.
– Мих, ты хотя бы не сильно на нее напирай там. – Сдался его оппонент. Да и не сильно он и сопротивлялся. Так, для вида, чтобы убедиться, что его сестра в надежных руках. – Ты сегодня будешь? – сменил он тему разговора.
– Буду, конечно. Даже свою вторую лучшую половинку с собой возьму, чтобы ты удостоверился в ее целостности и невредимости. Всё, до встречи. Не мешай мне наслаждаться счастьем. – Михаил сбросил вызов, не дожидаясь ответа, и сделал шаг по направлению к Кате.
ГЛАВА 9
Она всё это время стояла на пороге комнаты и беззастенчиво слушала разговор.
Михаил с легкой улыбкой искусителя закрыл за нею дверь, и уже хотел было заключить ее в объятия, но Катя оказалась проворней и успела отскочить в сторону.
– Потапов, а о чем здесь собственно речь шла? Какие нюансы? – вкрадчиво так поинтересовалась Катя.
