Мой голос хриплый, а слова вылетают на свободу с трудом. С ремнём управляюсь еле-еле, а сам не могу оторвать взгляда от пухлых губ совсем рядом. Поцеловать бы сейчас, но, боюсь, эта затея плохо кончится.
Ничего, значит, буду терпение тренировать.
– Куда путь держим? – интересуюсь, сжимая руки на руле.
– Центральный офис “Полиграфсервиса” на Петровского, – слышу ответ, а смех сам собой рождается в моей груди.
Похоже, судьба решила дать мне фору. Ну что ж… я умею пользоваться выпавшими шансами, и этим я воспользуюсь на полную катушку.
Глава 7
Ксения.
После моего ответа, он взрывается хриплым смехом, а я пытаюсь понять, что такого весёлого можно было найти в моих словах. Может быть, после падения у меня что-то не так с лицом? Макияж потёк или ещё что-то в этом роде, вот и хохочет? Но нет, вроде бы, всё со мной в порядке – я даже в зеркало себя быстро осматриваю, чтобы наверняка… тогда что его так развеселило? Или он просто не в своём уме, вот и хихикает?
Странный тип, очень странный.
– И часто у тебя такие приступы? – спрашиваю скучающим тоном, а он пожимает плечами, мол, ничего эдакого во внезапном взрыве хохота нет.
– Прости, не смог сдержаться. – Несмотря на извинения, в голосе ни капли раскаяния, а на губах блуждает вполне себе нахальная усмешка. – Держись крепче, снежная королева, домчу с ветерком.
– Может быть, хватит меня снежной королевой называть?
– Ну как-то же мне нужно тебя называть, – вполне искренне удивляется, и даже улыбка слетает с его губ. Да-да, всё таких же идеальных губ, как мне вчера увиделось. – Раз имя своё открывать отказываешься. Такая упёртая, я в восторге!
В восторге он, посмотрите на него…
– Далось оно тебе, в самом деле.
Я смотрю впереди себя, а пальцы сжимают несчастную папку до боли в суставах. Странно чувствую себя сейчас, словно плыву в душном мареве, а воздух вокруг густой и плотный, хоть ножом режь.
– Я настойчивый и всегда добиваюсь своего, – напоминает мне о вчерашнем разговоре в раздевалке клуба и улыбается настолько широко, что это, наверное, должно растопить толстые льды между нами. – Чего бы мне это ни стоило.
– Ты сумасшедший, а не настойчивый, – фыркаю, а он смеётся.
Я нервничаю рядом с ним, сама не понимая почему. Просто он делает то, что выбивает меня из колеи. Вот, например, уселся рядом на траву, не боясь запачкаться, не раздумывая. Просто взял и сделал то, что захотел. Взрослый же мужчина, явно хорошо за тридцать, спортом занимается, серьёзным должен быть, а приземлился рядом и сидел, как ни в чём не бывало. Чудной какой-то, право слово.
Я, во всяком случае, таких ещё не встречала, и это несколько… будоражит, что ли.
Посматриваю на наручные часы, а время тянется и тянется, будто резиновое. Нам ехать, если не попадём в пробку, больше часа, и я успеваю уже сто раз пожалеть, что не поехала на автобусе. Надо, наверное, что-то сказать, завести беседу, что ли… о погоде там поговорить или видах на урожай, ещё о чём-нибудь бессмысленном – просто, чтобы поездка прошла быстрее, но не знаю, нужно ли. Не могу найти слов, которые были бы уместны сейчас, когда я и так стараюсь изо всех сил показать, что мне глубоко неприятно настолько повышенное внимание.
Никогда я не умела принимать комплименты, не могла адекватно реагировать на повышенный мужской интерес. Нет, я не синий чулок и не комплексующая девица, просто неуютно себя чувствую под пристальными мужскими взглядами. А этот, как на зло, глазищами чёрными нет-нет, да сверкнёт в мою сторону, а во взгляде жадный интерес и неприкрытое внимание. Так, наверное, голодные люди смотрят на шикарно накрытый стол.
Тьфу, вот это ассоциации в моей голове рождаются.
– Значит, “Полиграфсервис”, – замечает как бы между прочим, выворачивая руль влево и встраиваясь в плотный ряд спешащих в центр машин. – Туда нужно документы отвезти? Прямо в их офис, да?
– Да, … очень важное дело. Очень тороплюсь.
Я не собираюсь рассказывать незнакомому мужчине, какие именно у меня там дела – это его не касается, но и отмалчиваться невежливо. Всё-таки он помог мне, этого нельзя отрицать.
– Интересно-интересно. – Он бросает на меня быстрый взгляд, а мне почему-то кажется, что он снова сейчас рассмеётся.
Знать бы ещё, что именно его настолько сильно веселит.
Устраиваюсь в мягком кожаном кресле удобнее, а обивка слегка скрипит и пахнет почему-то солнцем. Отворачиваюсь к окну и пытаюсь не думать о том, что еду в одной машине с совершенно посторонним мужчиной, который своими действиями ставит мой привычный тихий и устоявшийся мир с ног на голову. Вдруг он действительно сумасшедший маньяк и сейчас завезёт меня в лесопарк и там, изнасилуя, оставит?
Чёрт, что со мной? Никогда я такой подозрительной не была, а тут прямо страхи-ужасы в голову лезут, не отогнать.
– Всё-таки хорошо, что ты прыгнула именно под мои колёса, – отвлекает от размышлений, а я резко оборачиваюсь, чтобы встретиться с насмешливым взглядом чёрных глаз.
– Никуда я не бросалась! – задыхаюсь от возмущения. – Я просто задумалась!
– Ладно, пусть так… но дела это не меняет, – отмахивается от моих пояснений, словно всё для себя давно решил. – Ты ведь вчера сбежала, а я жуть как люблю такие сложности. Сама же провоцируешь меня, между прочим.
Чего-чего? Провоцирую? С чего бы это? Что вообще творится в голове у этого мужчины?
– Я не знаю, что ты там себе нафантазировал, но я действительно не хотела и не хочу с тобой знакомиться. Неужели это настолько трудно понять?
– Вовсе не трудно, – кивает и, помолчав немного, добавляет: – но неужели ты сама не понимаешь, что чем больше от меня убегаешь и сопротивляешься, тем сильнее мне хочется тебя догнать?
“Ну, погоди!” какое-то.
– Я уже говорила, но повторю вновь: ты маньяк. А иначе я не знаю как объяснить такую болезненную настойчивость. Не удивлюсь, если на стене твоего подвала висят в рядок трофейные головы всех тех, кого ты в итоге догнал.
Он молчит, слегка улыбаясь, непробиваемый. Я впервые встречаю настолько твердолобого мужчину, который не понимает никаких слов. Прёт буром, напролом.
– Маньяк-маньяк, ты даже ещё не представляешь, до какой степени я маньяк.
– Если не возражаешь, даже не стану представлять. Своих проблем хватает, ещё голову всякой ерундой забивать.
Я не знаю, почему мне настолько сильно хочется сопротивляться его вниманию. Это какая-то игра, правил которой я не понимаю, но она заводит меня. Что бы он ни говорил, мне хочется спорить, сопротивляться… странно это очень, но ничего с собой поделать не могу.
Он молчит, кажется, переключив всё своё внимание на дорогу, что стелется асфальтовой лентой перед лобовым стеклом, а я краем глаза смотрю на него. Мне бы с гордым видом отвернуться, но ведь смотрю, будто бы мой взгляд сам собой приклеивается к нему, примагничивается.
