были ключи. И план.
Небо было чистым, как лазурное море. Солнце нежно ласкало ее кожу. Свежий утренний воздух наполнил легкие. Нереальная тишина и полное отсутствие ориентиров делали их продвижение абстрактным и почти лишали Брисеиду чувства опасности. Полупрозрачная дорожка, усеянная яркими вспышками парфюмерного тумана, открылась перед ними, как новое обещание.
Брисеида могла бы подумать, что находится в раю, если бы не назойливый аромат, который время от времени доносился до нее.
Все чаще и чаще. Все насыщеннее и насыщеннее.
– Вы что-нибудь чувствуете? – наконец спросил Энндал, стоящий во главе отряда.
– Я вроде бы чувствую, но каждый раз, когда я открываю рот, меня называют слабачкой, – заметила Лиз.
– Должно быть, мы недалеко от места перехода, давайте будем начеку, – сказал Менг.
– Но мы только что отправились, – ответила Брисеида, – конечно, это не…
Внезапно обнадеживающий свет небес исчез, раздавленный тьмой. Под ногами земля размягчилась, холодная, склизкая почва проникла в ее сандалии, поглотила ее до щиколоток и заставила потерять равновесие. Она упала вперед, ее потянул за собой Леонель, подтолкнула Лиз, и, уткнувшись носом в грязь, впервые в жизни открыла для себя всю жестокость и глубину слова «зловоние».
– Если бы мне попался тот идиот, который придумал эту лестницу, – прорычала Лиз таким угрожающим голосом, что собравшиеся вокруг них свиньи мгновенно перестали визжать.
– По крайней мере, мы все еще живы, – заметил Эней.
– Нет, Эней, стакан не наполовину полон, он определенно и полностью пуст!
– Какой стакан?
– Это выраже… Боже мой, как мне надоело!
– Это мое лицо, – заметил Леонель.
– Прости, – извинился Энндал, – я подумал, что это свинья. Я имею в виду…
Брисеида хихикнула, ее горло наполнилось дурманящими запахами, от которых она закашлялась и задохнулась.
– Молодец, – сказал Леонель, прежде чем смех Оанко и Энея заглушил его.
Они все еще смеялись, радуясь, что выжили на лестнице, когда дверь открылась и на площадке небольшого строения появилась большая фигура с вилами и факелом:
– КТО ЗДЕСЬ?
– Думаю, начну я, – сказал Энндал, прежде чем выбраться из грязи.
Он перемахнул через ограду загона и подошел к человеку с вилами.
– О, мой добрый друг, я Энндалор д’Имбер, сын Мари д’Арманьяк и Аюла д’Имбера, виконт земель Арланк и Кинлха, знаменосец Лангедока и рыцарь Ордена Дракона. Я путешествую по королевству Арагон. Не будете ли вы так добры сказать мне, где мы находимся и с кем имеем дело?
– Откуда вы родом?
– Из Валь-д’Аран, также расположенного в королевстве Арагон.
– Хм… Я – Уливе, а вы находитесь в загоне для свиней в моем трактире.
– Да… Мы заблудились.
– Прямо здесь? – осторожно спросил мужчина.
– Да. Если можно так выразиться.
– И что именно вы здесь искали?
– Место, где можно отдохнуть. Комната в вашем трактире была бы куда приятнее, чем загон для свиней.
Уливе воткнул вилы в землю, пытаясь понять, смеются ли над ним.
– Мы находимся на дороге в Мирпуа и в Каркасон. Здесь бывает много людей. Но никто не появляется тут посреди ночи, будто свалился с неба.
– Каркасон?
– Менее чем в дне пути.
– Хм… Вы же не откажете рыцарю Ордена Дракона во вкусном обеде?
Мужчина хмыкнул:
– Сначала спросите у Менины, иначе она будет не очень довольна. Следуйте за мной.
– Мы ведь не в королевстве Арагон? – тихо спросил Менг у рыцаря, который помогал ему выбраться из грязи.
– Нет… Я думал, что именно в королевстве я находился до нашего путешествия. Я пробыл там несколько месяцев…
– И как далеко Арагон отсюда?
– По другую сторону больших гор, на юге. Вряд ли мы встретим здесь моего двойника.
– Ничего удивительного, – негромко заметила Лиз, – в Китае мы тоже оказались рядом с домом Менга, пока он был в отъезде.
– Да… Только вот мой феод[2] не в этом крае…
Не отрывая от них глаз, Уливе провел их вокруг дома с вилами в руках, а затем указал на тяжелую дверь, врезанную между открытыми балками большого здания. Энндал надавил на нее кулаком, чтобы не испачкать ручку. Их встретил клуб дыма. Шум вскоре прекратился, и головы повернулись в их сторону.
– Кого ты привел, Уливе? – крикнула крупная женщина, двигаясь между столами от большого камина, чтобы подойти к ним, держа кувшин в руке.
– Мессир д’Имбер, из Арагона и Ордена Дракона, заблудился со своей свитой в загоне для свиней, Менина, – ответил Уливе, пожав плечами с озадаченным видом.
По залу пронеслось несколько смешков среди сидящих за столом мужчин с большими животами и в рубашках. Собравшиеся отдыхали после работы. Менина с ухмылкой оглядела Энндала с ног до головы:
– Ну, сир, разве вам не говорили, что есть более легкие способы поселиться в трактире?
Энндал улыбнулся, кивнул, но медленно достал свой меч, висевший у него за спиной, чтобы осмотреть лезвие на виду у всех. В комнате воцарилась гробовая тишина.
– Мой меч пострадал при приземлении. Ему не помешает ваша забота. Рыцарь Ордена Дракона умеет быть щедрым, когда его хорошо принимают. Для начала нам не мешало бы немного привести себя в порядок.
– Хм. Вы прибыли на собрание штатов Лангедока или на турнир? Пожалуй, следует посетить оба события. Предупреждаю вас: больше мест нет, вы будете спать в хлеву. Уливе, принеси на кухню остатки воды в котле. Если ваша светлость последует за мной… Вам повезло, вода в ванне еще почти теплая. Немного магии, и ваши задницы согреются, мессир, – объявила Менина, широко распахивая дверь. – Весна запозднилась, не так ли?
Лиз вошла в комнату первой, пытаясь отыскать ванну, о которой ей только что рассказали. В темной кухне, освещенной двумя жалкими свечами, был только деревенский стол, покрытый старой простыней, на которой громоздилась грязная посуда, камин без огня, несколько кастрюль и сушеных окороков, свисающих с потолочных балок.
Из-под стола Менина достала большую деревянную лохань с железным ободом, покрытую изнутри коричневой тканью, пропитанной водой.
– Забавная у вас одежда, – усмехнулась она, взглянув на Лиз.
– Может, вы придумаете, где нам взять сменную, – сказал Энндал, придя на помощь Лиз, загипнотизированной ванночкой. – Мы не можем завтра отправиться в путь в этих лохмотьях…
– О, несложно придумать, – успокоила его Менина, принимая наполовину полный котел из рук только что вошедшего Уливе. – Но мое воображение любит видеть цвет монет, а только потом раскрывает себя.
– Я мог бы заплатить вам сейчас, – согласился Энндал, – но мне нужны деньги, которые у меня остались, чтобы добраться до Каркасона завтра. Вот что я предлагаю: позвольте мне использовать несколько экю[3], чтобы отправить гонца в мой феод, и менее чем через две недели вам будет выплачено вдвое больше, чем нужно.
– Хм. Такой риск для двойной суммы очень велик. Предположим, ваш гонец потерялся по дороге? Ради тройной суммы я, пожалуй, могла бы постараться. Конечно, при условии, что вы оставите мне жетон.
Энндал протянул Менине золотой медальон, который был аккуратно извлечен из сумки и помещен между ее грязными пальцами. Менина обмакнула медальон в воду, затем погладила золотого дракона с хвостом, обернутым вокруг шеи, спина которого была покрыта большим серебряным листом с длинным красным крестом.
– Это эмблема моего рыцарского ордена. Этот медальон – моя самая ценная вещь, примите его как залог до возвращения моего гонца.
– Орден Дракона, да?
Менина сунула дракона в карман, выловила морковку, которая мокла в котле, и вылила остатки отвара в лохань.
– Вот так, милорды, горячая банька. Мыла не осталось, но бульон замаскирует неприятные запахи. Почему бы вам просто не вымазаться в нем, чтобы мне не пришлось брать в руки ваши тряпки. Ну? Я не собираюсь нагревать воду в третий раз!
Размякшей морковкой она подтолкнула Лиз в спину, одновременно прогоняя остальных рукой.
– Вперед!
Прежде чем дверь закрылась, Брисеида
