что он тоже не до конца понимает, что с ним происходит, несмотря на то что он может говорить. Вот почему он согласился пойти со мной сегодня.
– Не волнуйтесь, мадам Ричетти, ваш муж в надежных руках. Отправляйтесь спать и возвращайтесь утром. Мы сможем подробнее рассказать вам о том, что происходит».
Щелчок означал конец записи. Бенджи вынул кассету из магнитофона. На пальце у него было кольцо, которое ему подарила проводник Кати. Он позвонил в треснутый колокольчик.
Брисеида проглотила комок в горле. Что за отец, который скорее будет плакать из-за своих исследований, чем откроет дверь своей беременной жене?
– Кто эта женщина, которая задавала вопросы? – спросила она, наконец.
– Я не знаю, – ответил Бенджи через мгновение. – Эта запись – последнее, что я смог найти о твоем отце. За исключением, конечно, записей о посещаемости, о том, что он ел в течение трех лет в больнице, пока Анни не вернула его домой, об анализах крови и других медицинских исследованиях. Запись была в личном деле твоей матери, возможно, поэтому она не осталась в стороне, как и остальная информация о Люсьене Ричетти.
– А как же мы с братом?
– Ничего особенного. Ваше здоровье и другие записи. Я не нашел ничего о Жюле, кроме его возраста. Ему одиннадцать, не так ли?
– Да.
– Вероятно, все было конфисковано Цитаделью, как и бумаги твоего отца. Вот почему я не смог найти файл Нила Кубы-младшего у проводников на днях.
– Конфисковано Элитой или хранителем типа доктора Мулена?
– Разницы нет.
Брисеида ожидала, что Бенджи завалит ее вопросами, но он довольствовался изучением пустоты, которую образовала ее невидимая фигура, с ощутимой тщательностью.
– Ты всегда смотришь направо слишком пристально. Это немного дезориентирует, – заметила Брисеида, нарушая неловкое молчание.
– Сложно говорить, не видя тебя.
– Просто посмотри на того минотавра в углу рамы, – решила Брисеида, бесполезно указав на картину позади себя. – Я буду стоять прямо перед ним. Так я действительно почувствую, что ты говоришь со мной.
Она встала перед картиной и тут же пожалела о своем шаге. Гораздо проще было молчать и не встречаться с ним взглядом.
– Привет, Брисеида, – сказал Бенджи, – ты сегодня хорошо выглядишь. Возможно, слегка лохматая.
– Я не была уверена, что могу доверять тебе, – сказала она. – Вот почему я ничего не рассказала раньше. Прости.
– Да нет, я понимаю, у стен здесь есть уши. Лучше всего свести сказанное к минимуму.
– Разве ты не хочешь знать, как я сюда попала?
– Нет, если это подвергнет тебя опасности. Наверное, так и есть?
– Да… Не сомневаюсь.
– Так что давай сохраним наш маленький секрет.
– Как ты пообщался с Кати и другим проводником?
– Они выгнали меня сразу после твоего исчезновения. Они не помогли мне узнать, кто ты и твой отец, если тебе это интересно.
– Теперь, когда ты знаешь, кто я, не мог бы ты дать мне песенную карту Цитадели?
– Прошу прощения, но она конфиденциальна.
– Мы должны доверять друг другу, иначе у нас ничего не получится, – возразила Брисеида.
Бенджи кивнул в знак согласия, но ничего не ответил.
– Где ты взял перо? – поинтересовалась девушка.
– Адресую тебе твой же вопрос.
– А кто сказал, что оно у меня есть?
Бенджи понимающе улыбнулся, а затем невинно продолжил:
– Мы должны доверять друг другу, иначе у нас ничего не получится.
Сильный ветер ударил Брисеиду в грудь и перехватил дыхание. В следующее мгновение она снова оказалась на Площади Времени. Лиз стояла над ней с пером херувима в руках.
– Мое перо! – запротестовала Брисеида. – Я писала!
– Я вижу, и пора закругляться. Ты слышала Энндала, пора спать. Не хочу упасть вниз, если ты не выспишься и уснешь только под утро.
– Могла бы просто сказать, а не вырывать перо из моих рук!
– Я говорила тебе три раза! Не моя вина, что твоя голова чем-то забита!
Лиз бросила в нее перо, и оно закружилось в воздушном вихре. Брисеида поспешно поймала его и сунула в сумку, бросив раздраженный взгляд на Лиз.
– Нет, это большая редкость – встретить другого бойца сопротивления в своем собственном временном пространстве, – ответила Менгу женщина, сидевшая со скрещенными ногами у костра. – Странно, что вы встретили этого Лира. Причиной может быть письмо. Он ждал вас и нашел вас. Вам повезло…
– Вы никогда не получали помощь? Даже от архетипа?
– Вы получили помощь от одного из духов Мира Снов?
– Что?
– Архетипические духи, персонажи, встречающиеся в различных культурах человечества, с их узнаваемыми чертами характера: герой, глупец, мудрец, гонец… Например, старик в пустыне – мудрец, а письмоносец на одноколесном велосипеде – гонец. Кто из них помог вам?
– О нет, я говорю о существах физического мира, людях, которые рождаются с чертами архетипического духа. Вы знаете, те люди, которые немного… ну, которые живут в своем воображаемом мире. Помогал вам кто-нибудь из них?
– Ах, эти! Нет… Человеческие архетипы не понимают происхождения своих даров. Они воспринимают существование Мира Снов, но интерпретируют свои видения через призму своих культур, и у каждого свое видение истории. На них нельзя полагаться. В реальном мире мы одни против Элиты.
Долгое время Брисеида лежала без сна, созерцая танец облаков в сиянии луны, укрытой одеялом из звезд.
3. Баня и свиньи
Они встали на рассвете, чтобы попрактиковаться в рисовании под руководством Брисеиды, прежде чем снова отправиться в путь. Результаты оказались не очень впечатляющими. Несмотря на то что ее обучал опытный человек, потребовалось несколько дней упорной работы, чтобы Брисеида начала воспринимать тонкости энергии, которую она могла направлять. Она пыталась выразить словами ощущение, которое едва понимала, о котором могла только догадываться. Она должна была следовать своим импульсам, не думая, не пытаясь понять, течет ли через них энергия ци, или движение было плодом их воображения. Менг поднял бровь, услышав, как она произнесла слово «импульс».
– Неудивительно, что мой брат выбрал тебя в ученики, – вздохнул он. После двух часов упражнений Энндал пришел к выводу, что потребуется несколько занятий и что им придется завершить свое обучение на земле в следующем пункте назначения.
Лиз заставила всех вернуться в строй, чтобы изучить варианты приземления. Брисеида подозревала, что она делает это просто ради развлечения, чтобы водить мужчин за нос: они поняли, что Оанко уже пересекался с несколькими белыми мужчинами на родине, до своего путешествия. Его время должно было наступить после эпохи рыцаря и до двадцатого века, к которому принадлежал Леонель.
Затем они обратили внимание на свои покупки, сделанные накануне. Они хотели бы проверить теории Лира и попытаться поймать химеру в ловушку на Площади Времени. Зная, что их надежды тщетны, они довольствовались тем, что назначили каждому из них определенную роль, чтобы быстро реагировать, когда представится возможность. Брисеида, естественно, отвечала за привлечение химер своими рисунками. Менг держал зеркало под прицелом. Эней и Оанко, быстрые и ловкие, были готовы наброситься со своими двумя ловцами идей. Леонель держал развернутую рамку, а Лиз пыталась использовать свой опыт будущего, чтобы найти применение предметам, которые рекомендовали торговцы: воронке, хрустальному шару, наперстку и вееру. Энндал оставался начеку, с мечом в руке, на случай, если их эксперименты пойдут не так.
Остальная часть их плана была нехитрой: они приближались к правящему кругу, чтобы понаблюдать за Элитой, узнать о преобладающих легендах того времени и держать пальцы скрещенными, чтобы эта поездка прошла лучше, чем предыдущая. И все же Брисеида почувствовала прилив сил, когда достала инструменты старой женщины из пустыни и сделала первый шаг в пустоту по их следующей невидимой лестнице. Она никогда не чувствовала себя так близко к своим спутникам. Теперь у них в руках
