Бенито Муссолини, и никого из депутатов не арестовал, но тем не менее войну объявил самолично, без консультаций с парламентом.
Муссолини в передовице провозгласил, что для него и для других патриотов Италия ожила как некое новое историческое существо, которое наконец обрело тело и бессмертную душу. В армию пошел поток добровольцев, полных энтузиазма. Уже значительно позднее, в конце 20-х годсв, утверждалось, что во главе их шел Муссолини.
Ну, это не так — он дождался призыва своей возрастной группы и в армию ушел только через три месяца. Но тем не менее от призыва не уклонился и никакой должности в тылу искать не стал. Отнюдь нет. Вместо этого Бенито Муссолини — уже не видный журналист, а простой резервист, получивший повестку, — собрал котомку и явился в свой полк берсальеров.
Так для него началась война, которой он так добивался.
Великая война европейцев
I
Про участие Муссолини в Великой войне писалось по-разному — мы еще поговорим на эту тему, — но осенью 1915 года его уход в армию никем особо не воспевался. Патриот выполнил свой долг, вот и все. В 32 года резервист Бенито Муссолини снова стал солдатом и службу нес бодро и исправно — скоро его произвели в капралы. Дальше, однако, наметился служебный тупик — с офицерскими курсами как-то не сложилось. Сам-то он был уверен, что ему чинили препятствия ввиду его известности в народе, но, скорее всего, дело обстояло куда прозаичней.
Армейская бюрократия работала примерно так же, как и все остальное в Италии, — плохо и медленно. Вникать в перемены взглядов тех или иных редакторов времени не было, а в полицейских картотеках Муссолини числился злостным социалистом-агитатором.
Ну, вероятно, и рассудили, что он — неподходящий материал для получения офицерского звания.
Как бы то ни было, но капрал Муссолини честно тянул фронтовую лямку. Подвигов, за которые получал Железные кресты ефрейтор Адольф Гитлер, Муссолини не совершал, но пресловутых «тягот военной службы» наелся досыта.
Итало-австрийский фронт проходил в Альпах.
Горы мешали наступлению и помогали обороне, а в данном случае австрийцы оборонялись, а итальянцы пытались наступать. Сражения шли в районе долины Изон-цо и так и назывались: первая битва при Изонцо, вторая битва при Изонцо и так далее, вплоть до десятой.
Успеха не было и в помине, в плохо устроенных траншеях было и мокро, и холодно, никакого укрытия от подступивших морозов в блиндажах не находилось, солдат жрали вши, а еды не хватало — так для Муссолини все и шло, до тех пор, пока в феврале 1917 года на учебных стрельбах в тылу возле него не взорвалась бомба, заряженная в слишком разогревшийся ствол гранатомета.[16]
Несколько человек вокруг Муссолини было убито, а сам он получил около сорока осколков и упал на дно траншеи. Уже значительно позднее в Италии обнаружились тысячи людей, каждый из которых утверждал, что это именно он нес его на носилках в госпиталь.
Ну, это было большим преувеличением — не только из-за немыслимого числа санитаров, но еще и потому, что никакого госпиталя вблизи траншей не имелось — раненых доставляли на полковой пункт медицинской помощи, где их осматривали, по мере возможности перевязывали, а уж потом отправляли в тыл, обычно на запряженных мулами повозках санитарной службы.
Ранения оказались не слишком серьезными.
Муссолини, конечно, вспоминал это происшествие, рисуя его в самых героических тонах. Когда из него пинцетом выковыривали кусочки металла, он отказался от обезболивающего, а потом еще и добавлял, что австрийцы в этот момент коварно обстреляли госпиталь из дальнобойных орудий. В июне 1917-го он был уже дома, в Милане, и снова взялся за свою работу. Газета сильно потеряла от отсутсвия своего энергичного редактора, надо было быстро поднять ее тираж зажигательными материалами. И одной из самых подходящих тем оказались подвиги другого человека, куда более известного, чем Бенито Муссолини.
Звали этого человека Габриэле д’Аннунцио.
II
Он был старше Муссолини на, 20 лет — родился в 1863 году. Он происходил из богатой семьи, с ранних лет обнаружил крупное художественное дарование и свою первую поэму опубликовал, когда ему было всего шестнадцать. Дальше дела у него шли ничуть не хуже — уже известным литератором д’Аннунцио «свернул в журналистику», наделал шума и там, а в 1889-м, то есть в 26 лет, опубликовал как бы роман, «II Piacere» — «Наслаждение», который был переведен на английский и принес ему славу уже пошире чисто итальянской.
Пересказывать этот шедевр, честно говоря, не хочется — сейчас его читать почти невозможно, текст выглядит злой пародией на всякие там «причуды высшего света», описанные для горничных.
Вот пара цитат из описания сюжета этого произведения:
«…Андреа покинул имение сестры. Друзья сразу же вовлекли его в омут светской жизни. Встретив на рауте одну из былых любовниц, он одним прыжком погрузился в пучину наслаждения. В канун Нового года он столкнулся на улице с Еленой Мути… Первым, движением его души было воссоединиться с ней — вновь покорить ее. Затем пробудились сомнения, и он проникся уверенностью, что прежнее чудо не воскреснет. Но когда Елена пришла к нему, чтобы бросить жестокое «прощай», он вдруг почувствовал неистовую жажду сокрушить этот идол…»
Андреа, как читатель уже догадался, и есть главный герой. И сердце его разрывается между Марией, ангелом чистоты, и Еленой, изощренно призывной, но как бы томящейся в сексуальном плену своего супруга, лорда Хисфилда:
«…[Андреа] знакомится с мужем Елены. Лорд Хисфилд внушает ему ненависть и отвращение — тем сильнее желает он овладеть прекрасной женщиной, чтобы пресытиться ею и навсегда освободиться от нее, ведь всеми его помыслами владеет теперь Мария… Он пускает в ход самые изощренные уловки с целью завоевать новую возлюбленную и вернуть прежнюю. Ему даровано редчайшее, великое женское чувство — истинная страсть. Сознавая это, он становится палачом самого себя и бедного создания. Они гуляют с Марией по Риму. На террасе виллы Медичи колонны испещрены надписями влюбленных, и Мария узнает руку Андреа — два года назад он посвятил Елене стихотворение Гете…»
Кошмар, правда? Бедный Андреа… Но дальше дело пойдет еще хуже, потому что английский лорд — воистину чудовище разврата и демон коварства:
«Лорд Хисфилд показывает Андреа богатейшее собрание развратных книг и похабных рисунков. Англичанин знает, какое действие они оказывают на мужчин, и с насмешливой улыбкой следит за бывшим возлюбленным жены. Когда Андреа совершенно теряет голову, Елена презрительно отсылает его прочь. Оскорбленный до глубины
