Юва отставила кружку и подняла арбалет. Зажала ногами рукоять и стала натирать воском тетиву.
– У ворот Наара у нас проверили зубы. Что, пропел Рог мертвецов?
Эстер постучала тростью по полу и вытаращила глаза, став похожей на разжиревшую птицу.
– Да, спаси и сохрани, в Рыбобойне нашли мужчину с наполовину обглоданным лицом! Обглоданным! О чём тут говорить! Ничего страшнее в жизни не слышала!
– Не страшнее, чем тот человек с вырванным горлом, которого нашли в прошлом году.
– Ну…
– Или той, у которой живот…
– Да, да! Я хочу сказать, раз от разу становится всё хуже!
Эстер оперлась о трость и поднялась со стула. Больное бедро наверняка причиняло ей страдания, но она никогда не жаловалась. Она внезапно теряла способность передвигаться только в тех случаях, когда хотела, чтобы ей принесли вина. Ей нравилось, когда молодые парни наперегонки старались услужить ей. Тогда, по её словам, она могла сделать вид, что они поступают так потому, что она красива, а не потому, что она богата.
Эстер открыла вместительный кошель с изысканным замком, достала из него несколько монет и положила на стол между ножом для свежевания и перчаткой. Там было почти тридцать рун, и это всего за одну шкуру. Определённо, что-то случилось.
Юва внимательно посмотрела на неё.
– Ты ведь ещё даже шкуру не видела.
Эстер фыркнула.
– Да тихо ты, дай заплатить, сколько я хочу. Думай головой, девочка моя.
Она строго улыбнулась, но лицо было озабоченное. Юва готовилась к грядущему, но ей было сложно, потому что она даже представить себе не могла, о чём пойдёт речь.
– Как парни обходятся с тобой, Юва?
– Лучше и быть не может, – Юва подавила желание попросить её перейти прямо к делу.
– Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне всё, что захочешь?
– Да. Спасибо.
– Ты способна справиться с плохой новостью?
– Зависит от новости.
Эстер слегка опешила от того, что Юву не удивил вопрос, но она не успела ничего добавить, потому что распахнулась дверь на постоялый двор. В проёме возник кроваво-красный силуэт. Красное платье, красный плащ, красная вуаль на лице. Юве не было надобности рассматривать этот силуэт, чтобы понять, что это и есть плохая новость.
Юва вскочила на ноги, едва успев подхватить арбалет.
Осуждающе посмотрела на Эстер.
– Сольде?! Ты привела мою сестру?
– Конечно нет, – ответила Эстер, теребя пальцами серёжку. – Но, возможно, я упомянула в разговоре, что ты здесь, – добавила она, и на этот раз тон у неё был извиняющийся. Тут она помахала перчатками перед лицом Ювы, показывая, что всё это сущий пустяк. – И не смотри на меня так, дитя, – разве я могла сказать «нет» чтице крови?
Эстер кивнула Сольде и скрылась за задней дверью, не дожидаясь ответа. Ответ и не требовался. Эстер была права. Никто не в силах сказать «нет» чтице крови.
Сольде сбросила с лица вуаль и отрепетированным движением открыла лицо. Наверняка она потратила целое утро на то, чтобы добиться безупречности. Юва недоверчиво смотрела на неё. Казалось, последний раз они виделись полжизни назад, хотя в действительности с момента их встречи прошло около полугода.
Тяжёлое зимнее платье и плащ были пошиты из такой яркой красной материи, что её сияние затмило бы и свет Клефтского маяка. Юбка оказалась настолько плотной и широкой, что могла не пройти в двери. Талию Сольде туго стягивали красные ленты, отчего бёдра казались неестественно широкими.
Сольде была младше Ювы на три года, но в такой одежде её можно было принять за старшую сестру.
Юва сделала глубокий вдох. Её сестре всегда нравилась роль чтицы крови, но это уже перебор. Это демонстрация. Предупреждение. Украшения придавали её образу завершённость, хотя по сравнению с платьем они выглядели простенько. Длинные кожаные ремни с серебряными лунами Муун и кости с вырезанными рунами. От них так и разило мистикой, в которой, по заверениям чтиц крови, они прекрасно разбирались.
Сольде вплыла в зал и сморщила курносый нос.
– Что это за запах?
– В основном кровь и потроха, – Юва надеялась потрясти её, но Сольде не сбросила маску холодности. Когда ты учишься читать людей, то начинаешь хорошо понимать, что должен скрывать сам. Юва знала, что, вероятно, сама поступает так же чаще, чем ей хотелось бы.
Волосы Сольде были светлее, чем у Ювы, почти белыми. С зачёсанными по-простому назад волосами Сольде издалека казалась лысой. Голова мертвеца. Шею скрывал твёрдый красный воротник, и казалось, наряд пожирает Сольде. Она была мертвецом в платье, которое медленно, но верно поедало её.
Сестра палец за пальцем стянула с себя красные перчатки, оглядываясь по сторонам.
– Ты правда здесь живёшь?
Юва заметила кольцо на её большом пальце и на мгновение приняла его за коготь чтиц крови, но Сольде пока не стала наследницей и не была принята в гильдию. Кольцо – не коготь, а большой птичий череп, выступающий высоко над суставом. Клюв почти доставал до ногтя. Так Сольде упражнялась в ожидании дня, когда коготь будет принадлежать ей.
Взгляд Сольде скользил по помещению, пока не остановился на Юве. В глазах чтицы крови читалось напускное удивление, как будто она только что заметила сестру.
– Сохраните меня небеса, на что ты похожа?
Юва опустила арбалет на стол.
– Что тебе надо, Сольде?
Сольде подошла ближе.
– Я пытаюсь сказать, что кто-то нагадил тебе на волосы.
Юва повернулась к ней спиной и направилась на кухню. Оперлась о столешницу и заметила, что её руки трясутся, а сердце колотится.
Клыкарышник. Мне нужен клыкарышник.
Она открыла коробочку с чаем и увидела чёрные листья с оранжевыми вкраплениями сушёного клыкарышника. Один взгляд на чай придал ей мужества, чтобы подождать. Она не позволит вывести себя из равновесия и не станет тем самым радовать Сольде. Юва услышала стук каблуков сестры, которая направлялась на кухню. Сольде остановилась в дверях. Не так-то просто было заманить сестру на кухню, и сейчас она выглядела так, словно действительно никогда раньше не видела подобных помещений.
– Что следующее? – неприязненно спросила Сольде. – Может, переедешь на плот? Найдёшь себе сарай и поселишься там с каким-нибудь старым рыбаком, что-то в этом духе? – она рассмеялась резко, издевательски. Этому искусству она научилась слишком рано.
Сольде встретилась взглядом с Ювой, и по её лицу промелькнула тень сомнения. Взяв себя в руки, она театрально вздохнула.
– Мама заболела.
Юва запихнула коробку с чаем обратно на полку.
