лучше перестраховаться…» — подумал Георгий и, присев рядом на снег, спросил у типа в плаще:
— Do you speak English?
Никакой реакции.
Георгий вздохнул и принялся накидывать варианты:
— Франсэ? Дойч? Ношк? Свенска? Суоми? Денск? Исландска?.. — По мере того, как заканчивались основные варианты, остававшиеся непонятыми, следаком овладевало нечто вроде отчаяния. — Эспаньол? Португеш? Холланд? Итальяно? Мадьяр? Польски? Чешски? Эллиника? Румына? Ээсти? Латвиешу? Лиетувиу? Сербски? Хрватски?..
Европейские языки закончились. А остальные казались чересчур уж не подходящими для того человека, который теперь, сидя на снегу, внимательно смотрел на Георгия и словно бы догадывался, что ему хотят помочь. Но эта уверенность, по-видимому, была пока неточной, потому как он молчал, слушая непонятную речь.
«Если он из другой страны, то как оказался здесь? — стал по обыкновению быстро рассуждать Шитов. — Нелегал? Гастарбайтер? Но из Европы-то ему на кой сюда было ехать?! А если из тех стран, откуда ехать было бы всё-таки логично, то меня-то он должен был хотя бы чуть-чуть понять… А так… будто с луны свалился или из параллельного мира прилетел…»
— Эх, кто ж ты такой на мою голову взялся-то?.. — пробормотал следователь.
Он ещё никогда не чувствовал себя в такой растерянности. До этого он ни разу не сталкивался с чем-то таким, чего не мог за пару минут понять хоть отчасти, внешне, и раскалывал на раз-два любые задачки и головоломки. Но тут было нечто другое, что нужно было не только сначала понять — но и заставить себя затем в это поверить.
— Что хоть отобрали у тебя те трое? — спросил он.
Повторил вопрос знаками. Показал на собеседника, после этого двинул пальцем в направлении противоположной подворотни и обратно и, наконец, повернул руку ладонью кверху — поставил, так сказать, вопросительный знак в предложении.
Тип в плаще посидел ещё пару секунд в видимом недоумении — а потом его словно осенило. На лице промелькнула радость хотя бы от такого понимания, и он ответил:
— Skart!.. — Но сразу же вновь растерялся и замер, глядя на следователя.
Тот молча указал на снег: мол, рисуй, коль сказать нормально не можешь.
И потерпевший нарисовал. Всматриваясь в линии примитивного рисунка, Георгий с удивлением понял, что это… меч! И, судя по всему, длинный, с большой рукояткой и крестовиной. Как в фэнтези.
— Что?! — переспросил он. — Это? — И, сам показав рукой на рисунок, задрал брови кверху.
Но тип в плаще лишь кивнул без тени улыбки.
— Ла-адно, подумаем, что тут можно сделать… — пробормотал следователь и поинтересовался, уже привычно продублировав слова жестами: — Как хоть тебя зовут, чудо заморское?
— Hremgir.
— Час от часу не легче… А я Георгий. Ге-ор-гий… — Шитов вздохнул. — И что мне теперь с тобой делать? В полицию вести, чтобы заявление написать? Так ты ж по-русски ни… Постой, а ты вообще запомнил, как они выглядели?
На серию знаков руками Хремгир в ответ снова кивнул.
— Тогда ладно. Я уже в общих чертах придумал, как их искать… Ну что ж, пошли ко мне. Вижу, что на грабителя ты не похож, да и нам обоим, наверное, нужно кое в чём разобраться…
Георгий встал и поманил Хремгира за собой. После очередного недоумённого взгляда и ответного кивка тот всё же двинулся вслед за Шитовым, который уже взял своё обычное направление на Чугунную.
«Там-то его однозначно не пощадят. Да ещё в таком виде…» — подумал следователь, обернувшись на странного потерпевшего.
Перед тем как принять такое решение, Георгий за несколько секунд взвесил в уме все «за» и «против», связанные с возможными последствиями выбора.
С одной стороны, он впервые видел этого человека, назвавшегося псевдоскандинавским именем; к тому же, тот очень походил на нищего, если не сказать посильнее, и с виду мог оказаться кем угодно — грабителем, шпионом и далее по списку.
Но с другой, Хремгир выглядел именно как человек, которому очень нужна помощь. И следователь считал, что в его силах дать потерпевшему эту помощь. Плюс ко всему своим рабочим взглядом он увидел в Хремгире отнюдь не признаки угрозы — а скорее, какую-то необычайную и от этого ужасно интересную тайну, в которую ему захотелось своим умом проникнуть.
Вопрос о том, откуда на самом деле прибыл этот человек, продолжал занимать Шитова, пока тот проходил остаток пути до дома. «А впрочем, какая сейчас разница? — подумал он. — Из другого ли мира, из этого ли, но ему срочно нужна поддержка. И так уж вышло, что, кроме меня, её вряд ли кто-нибудь ему предоставит. А если я впервые в жизни и ошибаюсь, то у меня есть пистолет и удостоверение сотрудника Комитета. Уже выручали — значит, и на этот раз в случае чего выручат».
* * *
Трое остановились отдышаться лишь на улице Арсенальной, забившись в какой-то проход между домами.
Гарик восстанавливал дыхание, опёршись вытянутой рукой о каменную стену и глядя себе под ноги. Рома Лысый, как обычно, сидел на корточках на асфальте и курил; он с виду вообще не запыхался. Именно он держал за рукоять отнятый у незнакомца меч, который теперь был примерно на треть длины воткнут в снег. Рядом прислонилась к стене их сообщница, всё так же сжимавшая в руке своё необычное устройство.
— Так… — пропыхтел, наконец, Гарик. — Сейчас нам… на пару дней минимум… нужно где-нибудь затихариться. Пейджер… ты уверена, что… тип, который ментом назвался… нас не успел разглядеть?
— Уверена, — ответила девушка. — Глянула на экран, а там стрелка опять жёлтая и в подворотню смотрит… и цифры расстояния вниз бегут… И что с того? Нас видел тот чел, у которого вы меч отжали…
— Да твою ж… Сорри, Пейджер, это не про тебя… Короче, сидим по домам дня три… чёрт, надо же как-то сейчас обратно на Лебедева вернуться… потом начнём собираться в другом месте. Чё, у кого эта штука побудет?
Гарик кивнул на меч в руке у Лысого.
— Ну хочешь, будет у тебя, — ответил тот и протянул поблёскивающий странным серебром клинок сотоварищу. — Прикинь, он ваще холодный — все пальцы чуть не отморозил…
Гарик чуть поколебался и взял меч. Подержал поначалу просто так, покачал легонько вверх-вниз, прикидывая вес. И на лице гопника неожиданно появилась довольная ухмылка.
— А чё, слышьте, когда всё это поуляжется, мы можем этой фигнёй на всех шорох наводить!.. Как эти… три мушкетёра, ёклмн… Тебя тоже считаем, Пейджер…
Он поднял руку с мечом вверх, так что острый кончик лезвия стал смотреть вертикально в небо.
— Давайте это… как его… вместе за меч возьмёмся, чтобы это… закрепить в новом виде
