Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Снаружи осталось селение, его жара и шум. И через три месяца, когда воздвигли крышу, когда побелили стены и навесили двери, внутри дома осталось – до сих пор остается – что-то от двора.
3 июня 1954 года, «Ревиста Кроника», Барранкилья
Литературщина
Есть люди, которые негодуют по поводу кровожадности махровых бульварных драм, в которых льется больше крови, чем натыкано героев на квадратный километр, и чьим читателям или зрителям следует быть начеку, чтобы кровавая стихия их не затянула. Однако реальная жизнь порой оказывается более жестокой.
Случай, произошедший в округе Сан-Рафаэль, Антиокия, любой литературный критик признал бы преувеличением, ничуть не похожим на реальную жизнь. Во-первых, речь идет о вражде между двумя семьями, повороте сюжета, который в литературе уже дисквалифицирован, ведь мало кто готов придавать ему то же значение, какое он имел два века назад. И все же кровавая бульварщина в Сан-Рафаэле произошла из-за соперничества двух семей, а кому эта ситуация покажется надуманной, остается только осудить саму жизнь за скудость воображения и пристрастие к шаблонам.
Как и следовало ожидать, произошло преступление. Но не абы какое, а работающее на публику: убийца для начала выстрелил в жертву из пистолета. И тут литература отдыхает – выпустив весь заряд в тело, убийца стал рубить его мачете и наконец, в припадке нечестия, заставляющего думать, что некоторые колумбийцы происходят от татар, отрезал язык, даже не подумав, что он станет с ним делать, и в самом деле не сделав ничего.
Новость удостоилась – при нынешнем распределении полос – всего двух колонок на странице новостей из департаментов. Кровавая разборка, как всякая другая. Разве что в наше время в ней нет ничего чрезвычайного, ведь как новость она чересчур обычная, а как роман – чересчур кровавая.
Следовало бы посоветовать реальной жизни проявить побольше сдержанности.
23 июня 1954 года, «Эль Эспектадор», Богота
Предтечи
Без сомнения, первой сенсационной новостью – после сотворения мира – было изгнание Адама и Евы из Рая. Какая бы незабываемая первая полоса получилась: АДАМ И ЕВА ИЗГНАНЫ ИЗ РАЯ (на восемь колонок). «Будешь добывать хлеб в поте лица своего, – сказал Бог. – Ангел с огненным мечом вчера исполнил приговор и сторожит ворота Эдема. – Яблоко – причина трагедии».
Сколько лет тому назад эта новость была актуальной? На данный вопрос так же сложно ответить, как и предугадать, когда наступит момент готовить репортаж о последней великой сенсации: о Страшном суде, который, по сути, предъявит окончательный счет деяниям человечества. Но до того как пробьет последний час, кто знает, какие новые формы примет журналистика, этот изнурительный род деятельности, начало которому было положено, когда один сосед рассказал другому, чем занимался третий минувшей ночью, и который приобретает весьма любопытный облик в наших селениях, где человек, ежедневно читающий газеты, письменно комментирует каждую новость, создавая серьезную редакционную статью или заметку в легком тоне хроники текущих событий, и читает их тем же вечером в аптеке, ибо общественное мнение там высказывается за то, что кто-то должен направлять его в нужную сторону.
Этот комментатор обыденной жизни – а таких можно найти, по меньшей мере, в сорока процентах наших селений – журналист без газеты, верный своей профессии наперекор тому неумолимому и неустранимому обстоятельству, что у него нет даже ротапринта, чтобы излагать свои мысли, и он излагает их устно, прямо на улице, и весьма успешно: вот оно, неопровержимое доказательство того, что журналистика – биологическая потребность человека, а потому способна пережить даже и сами газеты. Всегда найдется человек, вслух читающий свою статью у дверей аптеки, и всегда – в этом-то вся и соль – найдется группа граждан, готовых его слушать, хотя бы для того, чтобы, смакуя свои демократические права, выразить несогласие.
10 августа 1954 года, «Эль Эспектадор», Богота
Почтальон звонит сто раз
Посещение кладбища забытых писем
Какова судьба никогда и никому не врученной корреспонденции. Письма человеку-невидимке. Учреждение, издавна привыкшее к человеческой глупости. Три человека в нашей стране, имеющие законное право вскрывать чужие письма.
Однажды было написано письмо, которое никогда не дошло до адресата и никогда не вернулось к отправителю. Когда его написали и положили в конверт, все было в полном порядке – адрес правильный, марок сколько нужно, имя получателя написано четко. Почтовые служащие обработали письмо по всем правилам. Ни в одной инстанции не было ни одного сбоя. Сложный механизм почтовых отправлений вовремя доставил по назначению и это письмо, и тысячи других, отправленных в тот же день.
Почтальон с этим письмом в сумке позвонил несколько раз, сверил адрес, спросил соседей. Оказалось, получатель адрес сменил. Новый точный адрес узнали у соседей, а письмо было передано в отдел рассылки, где получатель при желании мог забрать его в течение тридцати дней. Тысячи людей, ежедневно спрашивающих на почтах о письмах, которые никогда не были написаны, с горечью наблюдали там письмо, которое написано было, но никто не пожелал его прочесть.
Потом письмо вернули отправителю. Но теперь адрес сменил и он. Еще тридцать дней его возвращенное письмо ждало в отделе доставки, а он, возможно, спрашивал себя, где оно и почему нет ответа. Наконец это короткое послание из четырех строк, которые могли быть совершенно пустяковыми, а могли и перевернуть всю жизнь получателя, положили в специальный мешок вместе с другими неопознанными и анонимными отправлениями и отправили в дом номер 567 на Восьмой улице, пыльное и захудалое строение. Там находится кладбище потерянных писем.
Эпистолярный детектив
Миллионы невостребованных писем прошли через этот низенький одноэтажный дом с облупленными стенами, выдающими, что здесь никто не живет. Некоторые из этих писем обошли весь мир, прежде чем вернуться сюда и ждать, чтобы кто-нибудь о них спросил – кто-нибудь, кто, возможно, умер, так этого письма и не дождавшись.
Кладбище для писем похоже на кладбище для людей. Здесь спокойно, тихо, длинные темные коридоры ведут к глубоким полкам, заполненным кипами невскрытых писем. Правда, в отличие от человеческих кладбищ, на кладбище эпистолярном надежда потеряна далеко не всегда. Шесть почтовых работников там делают свою, слегка тронутую ржавчиной рутины, работу: методично и тщательно обрабатывают письма в надежде найти их неизвестного получателя.
Из этих работников трое облечены законным правом вскрывать чужие письма. Но даже эта крайняя мера в большинстве случаев не помогает: текст письма не дает сведений, необходимых для доставки или возврата отправителю. Но вот
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
