– Не стойте без дела, – сказал папа мальчикам, улыбаясь. – Помогайте!
Они ломали ветки в беззаботном молчании. Внезапно папа взглянул на лес, пробормотал «кукушка», заслышав какие-то звуки, и все снова умолкли, поглощенные делом.
– А вы знаете, почему эти березы называют серебристыми? – спросил папа.
– Нет.
– Кажется, будто это название случайное, правда ведь? Нет в этой березе ничего серебряного. Листья зеленые, ствол серый. Но, говорят, ночью с ними кое-что происходит.
Отец присел на корточки и взглянул на кроны деревьев.
– При полной луне они меняют цвет. И если смотреть внимательно, можно увидеть, что листья сделаны из серебра.
– Правда? – спросил Пьер.
– Да.
Пьер смотрел на папу, широко распахнув глаза.
– Прекрати! – сказал Бенжамин и повернулся к брату. – Понятно же, что это сказка.
Папа засмеялся, потрепал Пьера по голове.
– Но история красивая, правда ведь?
Они ломали и собирали ветки, пока солнце не скрылось за стволами деревьев. Пьер снял бейсболку, отогнал мошек и принялся яростно чесать голову. Папа почти закончил.
– Ну вот, – сказал папа, довольно рассматривая свою охапку березовых веток. – Мне нужно десять березовых веников, которые я повешу сушиться на веранду бани. Они пригодятся нам, если мы когда-нибудь приедем сюда зимой, когда листьев на деревьях не будет. Я дам вам по пять крон за каждый веник, который вы свяжете.
Бенжамин и Пьер хлопнули друг друга по рукам, довольные тем, что у них появилось задание и они смогут заработать денег.
– Пойду, пропустим с мамой по бокальчику, – сказал папа. – Возвращайтесь, как только вам будет что мне показать.
И он направился к дому.
Бенжамин продолжал ломать ветки. Он пытался посчитать, сколько денег можно будет выручить за всю охапку. Десять веников – 50 крон, поделить на двоих. Затем он перевел деньги в жвачку: 50 эре за штуку, получится 50 жвачек, если съедать по одной штуке в день, хватит до конца лета. Он придумал один трюк. Однажды вечером, ложась спать, он положил жвачку на тумбочку у кровати, а проснувшись утром, снова засунул ее в рот и удивился, обнаружив, что к ней вернулся вкус, она стала почти как новая. Он словно перехитрил систему. Это открытие изменило его жизнь, он стал жевать одну и ту же жвачку по несколько дней. А потом он допустил оплошность – начал оставлять жвачки в таких местах, где их находила мама, и она строго-настрого запретила подобные дела.
Бенжамин сломал первую ветку и посмотрел на Пьера, который стоял с пустыми руками, нижняя губа его дрожала.
– Не получается, – сказал он. – Они не ломаются.
– Ничего. Я наломаю тебе.
– Но… – сказал Пьер. – Мне тоже деньги дадут?
– Да, поделим пополам.
Бенжамин сломал еще десять веток и отдал их Пьеру.
– А теперь пошли домой, покажем их отцу.
Они поспешили домой, зажав в руках охапки веток, промчались между елями, мимо дамбы, выбежали на луг перед домом и уже у подножия лестницы заметили за столом маму и папу, они казались островком теплого света в вечерних сумерках. На столе стояла бутылка вина. Папа только что ее открыл. Они положили ветки ему на колени.
– Браво! – сказал папа.
– Какие же вы молодцы! – сказала мама.
Папа осмотрел несколько веток, словно проверяя их качество. Он выложил на стол горку монет в пять крон. Бенжамин, увидев это сияющее богатство, весь покрылся мурашками. Папа взял по одной монетке и торжественно наградил ими сыновей.
– Может, будешь веники вязать, когда вырастешь? – спросила мама.
– Может быть, – сказал Пьер.
– Может быть, – повторила мама и рассмеялась.
Мама протянула руки к детям.
– Мои любимые, – сказала она и заключила их в объятья. – Вы такие молодцы, что делаете что-то вместе.
Она прикоснулась холодной щекой к горячему лбу Бенжамина. От мамы пахло репеллентом и сигаретами. Она прижала головы мальчиков к груди и провела рукой по их головам, а когда отпустила их, волосы растрепались, словно после сна. Мальчики застыли, не в силах отвести глаз от маминой улыбки.
– Первая летняя работа наших мальчиков, – сказал папа, и его глаза внезапно наполнились слезами, он весь лучился мягким светом. – Как это прекрасно! – пробормотал он, ища в кармане платок. Мама взяла его за руку.
– Скорей, мальчишки! – закричал отец, и мальчики бросились бежать. – Бегите и принесите еще! – кричал он, а братья уже одолели половину луга. Ноги сами несли их в этот летний вечер. Теперь дело шло быстрее, Бенжамин ломал ветки, и ему даже не нужно было смотреть, он просто бросал их на землю, а Пьер подбирал и связывал в пучки. Они связали два пучка и побежали обратно той же дорогой, не сводя глаз с маленького огонечка на участке. Папа закричал:
– Они снова это сделали!
И мальчики побежали еще быстрее, взрывая юными ногами землю на тропинке.
– Мальчики снова это сделали!
Папа принял пучки, проверил их, а затем взглянул на детей.
– Вы просто березовые короли!
И они рванули в лес. Становилось темно, тропинка в лесу едва виднелась, ветки больно хлестали их по лицу. Добравшись до места, они увидели озеро за березами, похожее на светло-серую ленту.
– Может, камушки побросаем? – предложил Пьер.
Они прошли через рощу, спустились к озеру, по дороге толкали березки, чтобы те стучались друг о друга. Они прошли по берегу, чтобы отыскать подходящие камушки. Пьер бросил камень в воду, и на том месте, куда он упал, сразу же появилась рыба, на секунду показалась над водой и тут же исчезла в глубине.
– Привет! – закричал Пьер над озером, и эхо отразилось от высоких елей на другом берегу и вернулось обратно.
– Привет! – закричал Бенжамин, Пьер засмеялся.
– Березовые короли! – закричал Пьер во всю силу, и лес признал его правоту.
Другой берег скрылся в легкой туманной пелене. Пьер отшвырнул ногой камешек, прихлопнул комара на руке.
– Все хорошо? – спросил Бенжамин.
– Да, – Пьер удивленно посмотрел на него.
Бенжамин не знал, что сказать, он даже не знал, зачем задал вопрос.
– Будем еще ветки ломать? – спросил Бенжамин.
– Да. Наломаешь мне?
– Конечно.
Совсем скоро они снова мчались по лугу, размахивая березовыми ветками над головами. Папа сидел у стола один.
– А где мама?
– В туалет пошла, – ответил папа, и Бенжамин поискал глазами темные кусты сирени, куда обычно ходила в туалет мама, когда ей не хотелось идти в дом. И действительно, она сидела на корточках, спустив брюки до колен, и смотрела на озеро.
