Брови Майкла поползли вверх.
– Я понимаю, – отозвалась Пенелопа, – но думаю, это правда. Вы ни за что не поверите, но…
Деймиен сидел вместе с Сашей в гостиной, когда в комнату пошли три человека. Первой была Пенелопа. Следом за ней шла женщина зрелых лет, но еще свежая и красивая. Деймиен решил, что это и есть леди Траск.
Последним явился мужчина, на вид слегка моложе, чем леди Траск. У него были седеющие рыжеватые волосы, во взгляде светились уверенность и ум.
Не успел дворецкий закрыть дверь, как в гостиную влетела еще одна девушка, та, которую Деймиен уже видел на дороге. Она весело улыбалась.
– Папа! Ты не поверишь, что случилось! – воскликнула она и застыла на месте, заметив Деймиена и Сашу. – А может, и поверишь, – закончила она. – Что же, еще раз здравствуйте.
Дворецкий, потрясенный до глубины души, привалился к двери.
– Миледи, во дворе множество людей и экипажей. Мы ожидаем гостей?
– А! – вскричал Саша. – Это свита и багаж принца. Наконец-то!
Саша не чувствовал удовлетворения, если принца не окружали по крайней мере дюжина слуг и шесть сундуков с одеждой. Если бы Саша только знал, что однажды Деймиену пришлось бороться за жизнь в горах Нвенгарии без смены белья и даже без еды, он упал бы замертво.
– Какая свита? – с заинтересованным видом спросила леди Траск.
Самая юная из девушек – Меган, вот как ее звали, – подошла к хозяевам, и все четверо как один уставились на принца в ожидании объяснений. У Меган были те же карие глаза, темно-рыжие волосы и то же глубокомысленное выражение лица, что и у мужчины. Отец и дочь.
У леди Траск, как и у Пенелопы, были широко распахнутые зеленые глаза, золотистые волосы и четкие черты лица. Мать и дочь.
Деймиен по-нвенгарски обратился к Саше:
– Никто не сообщил мне, что у принцессы есть дочь.
Саша развел руками ладонями вверх.
– О дочери не упоминалось. Кольцо перешло к леди Траск. На этом – все.
Дворецкий прокашлялся.
– Миледи, как мне распорядиться относительно… э-э… свиты?
– Помести их, разумеется, наверху, – проговорила леди Траск. – У нас достаточно места. И приготовь покои для принца. – Она сделала шаг к Деймиену и широко улыбнулась. – Вы действительно принц?
Деймиен чуть склонил голову.
– Я – принц Деймиен Нвенгарский, а вы – леди Траск?
– Да, конечно. Разве нас не представили? Господи, Пенелопа! Что у тебя за манеры! Сделай книксен, дорогая. Он же принц.
Пенелопа присела в книксене, которым могла бы гордиться любая мать, но выражение лица у нее оставалось напряженным, а в глазах плескалось беспокойство.
– А это мистер Майкл Тэвисток, э-э… друг семьи. Его дочь мисс Меган Тэвисток.
Тэвисток поклонился, так же настороженно, как Пенелопа. Выпрямившись, он придвинулся на шаг к леди Траск и оказался совсем рядом, так сказать, «подставлял плечо». Да, дела.
Тэвисток явно ее любовник. Мужчина занимает пространство непосредственно рядом с женщиной после того, как переспал с ней. Он делает это бессознательно. Этим слегка собственническим движением Тэвисток выдал, кем для него является леди Траск.
Это может создать проблему.
Дочь Тэвистока смотрела чуть более приветливо. Она присела в реверансе и улыбнулась широкой юной улыбкой.
– Рада познакомиться с вами. Девушки в Лондоне позеленеют от зависти, когда я им расскажу, что встречала всамделишного принца.
Люди из свиты сильно шумели в холле. Дворецкий пытался их перекричать:
– Нет-нет, не ставьте его здесь. Сюда, малый, сюда. Сюда, я говорю, ты что, не понимаешь по-английски?
Мистер Тэвисток спокойным тоном заметил:
– Думаю, сэр, вам лучше самому все объяснить.
Деймиен встретился с ним взглядом. Вот человек, который, если сможет, будет ему противиться. И он не дурак.
– Это несложно. – И Деймиен щелкнул пальцами. – Саша!
Саша поклонился и взял шкатулку из розового дерева, которую он еще раньше поставил на стол. Повернувшись к четырем зрителям, он благоговейно приподнял крышку.
– От его высочества принца Деймиена прекрасной Симоне Брэдшоу, ныне леди Траск, принцессе Нвенгарской.
Внутри коробки на черном бархате лежало ожерелье из старинных квадратных рубинов. В центре оправы красовался рубин размером с яйцо малиновки, сияющий тусклым кроваво-красным светом.
Леди Траск ахнула и машинально прижала руки к груди.
– Это мне?
– О Господи! – выдохнула Меган. – Будь я католичкой, то перекрестилась бы.
Пенелопа отступила на шаг, прячась за спины присутствующих. Глаза ее возбужденно вспыхнули.
– Почему вы называете ее принцессой Нвенгарской? – хмурясь, спросил Тэвисток.
Саша стал объяснять:
– Потому что она происходит от его божественного величества принца Августа Адольфа Авреля Лорана Нвенгарского.
Леди Траск захлопала глазами.
– Разве?
– А вы не знали?
Она рассмеялась.
– Это для меня новость.
– Глупости! – вмешался Тэвисток.
– Ну Майкл, будь паинькой. Мне так это все нравится. Откуда вы знаете, что я происхожу от принца Августа Авре… как его там?
– Потому что генеалогические линии очень тщательно прослеживались на протяжении восьмисот лет, – пояснил Саша. – Вы происходите от принцессы, имевшей счастье состоять в браке с принцем Августом. Ваша родословная прослеживается по женской линии дам этого дома, тогда как его императорское высочество принц Деймиен принадлежит к мужской ветви этого дома.
– Значит, мы кузены? – хихикнула леди Траск. – Двестиюродные? Представить только!
– Нет, не кузены, – быстро отозвался Саша. – Все началось в тысячном году от рождества Христова, или же в первом году славного правления двух принцев.
– Саша, – вмешался Деймиен. – Позже.
Саша отвечал без малейшего замешательства:
– Да, позже будет достаточно времени, чтобы поведать вам о славном прошлом Нвенгарии и ее семнадцати диалектах. А сейчас – у вас есть кольцо?
Леди Траск захлопала глазами:
– Кольцо? Какое кольцо?
– То, что вы носите на среднем пальце, – пояснил Деймиен, подойдя к леди Траск и взяв ее за руку. – Вот это.
Кольцо действительно было. Леди Траск смотрела на него так, словно никогда прежде не видела. Серебряное кольцо, широкое и старое – плоская толстая ленточка металла. Когда-то на нем был герб принца Августа Первого, но со временем гравировка стерлась.
