Первый стрит-флэш в ее жизни, а она не могла доказать, что он был!
– Что это было? – спросил Тай.
Уивер не без труда добрался до переговорного устройства на стене и нажал кнопку связи.
– Это коммандер Уивер. Что, черт возьми, происходит?
В динамиках затрещала статика. Корабль опять накренился, в его корпус ударила молния, раздался грохот как от ружейного выстрела. Магнолия тоже подошла к коммуникатору.
– Мы влетели прямо в обширную бурю, коммандер Уивер, – донесся из настенных динамиков голос, – вам приказано срочно явиться в пусковой шлюз.
Когда Уивер прищурился и посмотрел на Магнолию, в его сторону качнулась лампочка. Она знала, что означает этот прищур коммандера. Кучка карт на полу – далеко не худшее, что могло сегодня произойти. Если с кораблем что-то случилось и ему требовались запчасти, шансы на то, что сегодня ее перерыв в дайвах закончится – причем в наихудших условиях, прыжком прямо в клубок молний, – были весьма и весьма высоки.
__________
– Откуда, черт возьми, взялась эта буря? – крикнул Джордан, хотя и так уже знал ответ.
Сенсорам погоды, как и всему остальному на этом корабле, было по 260 лет. Сэмсон больше не мог их чинить, а это означало, что у Джордана совсем немного времени на то, чтобы уйти от шторма.
Капитан схватился за ручки дубового штурвала, чтобы отвернуть нос корабля от горы громоздившихся друг на друга туч. Их гущу прорезали сразу несколько молний, они побежали в разные стороны, словно вены бьющегося сердца.
– Райан! Хант! – сказал он. – На каком мы расстоянии? Доложите обстановку.
Лейтенант Райан, двигавшийся медленно из-за больной спины, оторвал от пульта взгляд и поправил очки на веснушчатом носу.
– Я как раз проверяю данные, сэр, но это кажется слишком…
Мысль Райана Джордан мог закончить и сам. Бури, особенно над восточным побережьем Северной Америки, были непредсказуемы. Объяснить это не мог никто, но у него была своя теория. Когда-то на восточном побережье располагались крупнейшие города старого мира: Нью-Йорк, Вашингтон, Бостон. Во время войны, которая случилась так давно, что никто уже не мог вспомнить, кто ее начал, все они превратились в токсичные кратеры. Даже сейчас, два с половиной века спустя, воздушные потоки над этими выжженными мегаполисами двигались бессистемно и хаотично.
То же самое относилось и к восточному побережью: к пустырям Лос-Анджелеса, Портленда и Сиэтла. Но вот Средний Восток, за исключением Гадеса, во время Третьей мировой войны пострадал не так сильно. Именно поэтому раньше «Улей» и другие корабли до него проводили поиски в центре континента. Теперь же Джордану в погоне за запчастями, топливными элементами и всем остальным, что могли собрать хеллдайверы, приходилось прочесывать восточные города, где уровень радиации был значительно выше.
Он хоть и не мог ничего видеть, но все же знал, что в настоящий момент под ними были развалины одного из таких городов, в архивах он назывался Чарлстоном.
– Мы в десяти милях от центра шторма, – сообщил Райан.
На главном дисплее полыхнула еще одна ослепительная паутина молний. От последовавшего за ними удара грома переборки командного пункта затрещали.
Корабль уже подошел слишком близко.
– Что делать дальше, капитан? – спросил Райан.
Джордан почувствовал, что ручки штурвала стали скользкими из-за вспотевших ладоней. Он опять вгляделся в небо, будто надеясь увидеть там ответ.
Не успел Джордан ничего сказать, как до него донесся другой голос.
– Сэр?
Сцепив за могучей спиной руки, в нескольких футах от него стоял лейтенант Хант.
– Сэр, у меня для вас важное сообщение.
– Может, потом?
– Это касается передачи с Бастиона Хиллтоп, – сказал Хант.
Джордан бросил через плечо взгляд, желая убедиться, что их не слышат другие члены команды.
– Тише ты, – прошептал он.
Хант сделал еще шаг и встал рядом с Джорданом.
– Сигнал, которым вы просили меня заняться, стал устойчивее. Не знаю, насколько он старый, но мне удалось определить его координаты.
– Ну и что?
Хант дернул подбородком в сторону экрана.
– Мы на подходе к его источнику.
Затем замер в нерешительности и хрипло прошептал:
– А как быть с другой передачей? Если обнаружится, что он выжил…
Джордан бросил на него свирепый взгляд. Когда-то ему пришлось посвятить Ханта в некоторые секреты «Улья». Поскольку тот служил офицером связи, все сообщения с поверхности проходили через него. Большинство представляли собой старые передачи, повторявшиеся снова и снова. Но если Хант будет и дальше давить, задавая вопросы, у Джордана не останется другого выхода, кроме как его заменить.
Капитан Эш в свое время проявила чрезмерное попустительство в деле безопасности и утечек информации. И посмотрите, что из этого вышло – обитатели нижних палуб подняли вооруженный мятеж. Шесть лет назад, незадолго до своей смерти, она узнала, что один из ее собственных офицеров взломал защиту и проник в закрытые архивы. Им оказалась средних лет женщина по имени Дженет Гарднер, пытавшаяся отыскать сведения об опустошившей планету войне. По вполне понятным причинам эта информация была секретной. Кое о чем гражданам «Улья» знать не полагалось – о том, что могло представлять угрозу для их жизни на корабле. Например, от них скрывалась правда о поверхности и живущих там во мраке тварях.
К Дженет Гарднер капитан Эш отнеслась слишком снисходительно. Джордан не станет повторять ее ошибку.
– Сэр, это еще не все, – добавил Хант.
– Что такое? – спросил Джордан.
– Думаю, мне известно, кто незаконно влез в архив.
Джордан внимательно посмотрел по сторонам, дабы еще раз убедиться в отсутствии посторонних ушей. Мостик представлял собой не самое лучшее место для подобного разговора, но во время шторма он не мог просто так взять и уйти. На них смотрели только несколько юнцов – сплошь ученики, которых готовили к карьере офицеров следующего поколения.
Капитан отпустил штурвал и махнул им возвращаться к работе. Либо они быстро научатся выполнять свои обязанности, либо их вышвырнут и станут учить другой, не столь завидной профессии.
Когда они отошли подальше, Джордан посмотрел на Ханта, поднял бровь и сказал:
– Продолжай.
– Это, должно быть, Магнолия Катиб, сэр. Она торчит в архивах больше, чем кто-либо еще на корабле.
Джордан скрипнул зубами, кивнул и вновь уставился на экран. От Магнолии, не подчинявшейся никаким правилам, можно было ожидать чего угодно. Скоро он с ней разберется.
Шторму на экране, казалось, не было конца. Граница туч простиралась с востока на запад как минимум на пятьдесят миль – прочной стеной черных кучевых облаков и слепящего электричества.
