Слова незнакомца о доскональном допросе и слова водителя о яме сложились в моей голове, как две половинки одного пазла.
Я решила, что мне хотят показать яму, вырытую для моей могилы, чтобы окончательно заставить меня говорить.
Мысль была настолько ужасной и парализующей все мои чувства, что несколько секунд я просто хватала воздух широко открытым ртом, не в силах дышать полными лёгкими.
Горло сдавливало надвигающейся паникой и кошмаром.
— Говори.
— Я уже сказала всё, что знала. Я вас впервые вижу. Я не понимаю, как так произошло. Мне было плохо… Так плохо, что я почти ничего не понимала и не могла…
Мои рыдания стали громкими и сильными.
Я уже не могла говорить, а лишь всхлипывала и выдавала рваные, короткие обрывки слов, давясь ими.
Я испугалась за свою жизнь и когда на плечо легла массивная, горячая ладонь незнакомца, просто лишилась сознания.
=12=Суровый
Светловолосая голова девушки покоилась на коленях Сурового.
Впервые он не знал, что чувствовал. То ли досаду, то ли злость. Но только не равнодушие.
Пожалуй, лет двадцать назад в его душе шевельнулось бы чувство, отдалённо похожее на жалость. Но сейчас он не ощутил ничего, кроме небольшой тяжести головы девушки и тепла её тела.
— Девчонка не соврала, — послышался голос с водительского сиденья.
Суровый оторвался от созерцания юного лица девушки и размял кулаки, до хруста в костяшках.
— Да, её рассказ совпадает с тем, что ты узнал о ней. Я проверил те сведения, что ты мне прислал. У Каримова не водятся такие девочки. Тем более девственницы.
— Она была девственницей, — поправил Сурового водитель.
— Ты прав. Была. До ночи со мной. Понимаешь, что это значит?
— У нас добавилось проблем?
— Не совсем. Каримов зарвался. Раньше он всегда поставлял опытных девиц, которые не первый день крутятся в этом бизнесе. Профессионалки, одним словом. Но в тот вечер все его девочки, подходящие под мой запрос, были заняты.
Суровый сделал вескую паузу.
— Чтобы не терять хорошего клиента, он схватил первую попавшуюся девушку, напоил и обманом подослал ко мне. Знал, в каком я состоянии…
Он с трудом подавил бурю ярости, которая поднялась со дна его тёмной, почти чёрной души. Суровый давно считал, что у него нет души. Однако сейчас его сотрясал праведный гнев.
Он любил женщин в постели. Предпочитал один и тот же типаж. Причина этого крылась в его прошлом, и оно навсегда было закрыто.
Пути назад не было, но привычки остались.
Суровый не всегда был нежен.
Иногда он брал своих женщин, как хищное, голодное животное. Без всяких нежностей и взаимных ласк.
Но в итоге он всегда щедро оплачивал услуги наёмных жриц любви.
В конце концов, это была их работа.
Он рассуждал холодно и трезво. Логическая цепочка выстраивалась как обычно, но на этот раз в ней возникла ошибка. Не по его вине.
Каримов начал вести грязную игру.
Поначалу Суровый решил, что Каримов каким-то образом захотел подставить его, выведать информацию или создать гнусный компромат.
Но никаких подозрительных движений со стороны Каримова не было. Более того, он предпочёл уехать отдыхать на тропические острова и был временно недоступен.
Его контора резко свернула свою деятельность. Скорее всего, он переберётся в другое место. Наверняка уже подыскивает новый офис.
Не может быть, чтобы Каримов бросил такой прибыльный бизнес.
Если бы Суровый не заподозрил неладное и не начал трясти гнилую контору Каримова, возможно, тот и не подался бы в бега.
Другой на месте Сурового бы даже не озадачился поисками девушки, пропавшей на утро после горячей ночи.
Но за долгие годы жизни Суровый научился доверять прежде всего своей интуиции, а она громко шептала, что здесь что-то нечисто.
Он прислушался к внутреннему голосу и не прогадал.
Девушка была обманута и случайно втянута в гнусные сети мерзавца, давно простившегося со своей совестью.
История Анастасии Смирновой была не столь необычной. Современная жизнь была непростой, жизнь в столице была тяжелее и безжалостнее в сотни раз…
Суровый в очередной раз подумал, что другой бы прошёл мимо и не вспомнил бы о девушке уже через несколько часов.
Но он не стал бы тем, кто есть, не забрался так высоко, если бы плевал на собственные принципы.
Если что-то «корябало», царапало изнутри, заставляло думать и возвращаться в исходную точку, Суровый обращал внимание на проблему и решал её в тот же час, не откладывая на потом.
Он привык шагать по жизни в бодром темпе и быть постоянно начеку.
— Нехорошо получается, — снова подал голос водитель.
Суровый кивнул, знаю, что Заур прислушивается к его словам и ловит малейшее изменение интонации его голоса.
Суровый уже много лет работал бок о бок с Зауром и был уверен в нём почти так же как уверен в самом себе.
Заур был на редкость верным и исполнительным.
Пожалуй, Суровый мог бы назвать его своим другом, если бы верил рассчитывал на одно из положительных душевных качеств и верил в высокие чувства.
Суровый рано получил жестокие жизненные уроки и с детства приучился стоять за себя.
Он рос в стае таких же потерянных и никому не нужных детей, но стая была злобной и презирала проявление слабости. Слабаков забивали толпой.
Поэтому он научился сначала держать чувства под замком, а потом словно и навсегда лишился возможности чувствовать, действуя лишь на инстинктах.
Суровый не ответил на предыдущий вопрос Заура.
Водитель не торопил его, но задал следующий вопрос, подтолкнувший Сурового решить вопрос с девушкой как можно быстрее.
