Справа от меня, на полпути к вершине холма, в неброском сером особняке обитал Джил. Особняк стоял на Луисбург-сквер — месте, где земля была, наверное, самой дорогой во всей Новой Англии. Однако наше жилье находилось у подножия холма, в глубине очень милой, вечно залитой солнечным светом зеленой улочки. Черные барьеры отделяли тротуары от проезжей части.
Я едва успел приступить к извлеченной из холодильника бутылке «Сэма Адамса», как с работы вернулась Лайза.
— А ты сегодня рано, — сказал я.
— Так же, как и ты, — ответила Лайза и поцеловала меня. — Ну это же просто здорово. — Затем, видимо, почувствовав что-то неладное, она обняла меня и спросила: — Неудачный день?
— Просто ужасный.
— Не может быть! Что же случилось?
Я принес ей пиво, и мы уселись рядышком на диван. Уютно устроившись у меня под рукой, Лайза внимательно слушала мой рассказ о совещании, о том, как Фрэнк меня унизил, и его выходке в конце заседания. Потом я сообщил ей о реакции Крэга. Весь день я умирал от нетерпения поделиться этими новостями с Лайзой.
— Не могу поверить, что папа мог так поступить! — взорвалась она. — Я сейчас же ему позвоню!
— Не надо. Не делай этого.
— Саймон, он не должен дергать тебя на работе! Это совершенно никуда не годится! — Выскользнув из-под моей руки, она двинулась к телефону.
— Стой, Лайза! — крикнул я. — Это только ухудшит положение.
Она сняла трубку, но я положил палец на рычаг. Лайза внимательно взглянула мне в глаза. Похоже, что к ней возвращалось спокойствие.
Я притянул ее к себе, поцеловал и произнес:
— Очень рад, что ты за меня так беспокоишься. Это была чистейшая правда, так как больше всего на свете я хотел, чтобы жена приняла в этом деле мою сторону.
— До сих пор мне удавалось поддерживать с ним отношения на чисто профессиональном уровне. И теперь со своей стороны я сделаю все, чтобы они продолжались в том же духе.
— О'кей, — неохотно согласилась Лайза. — Держу пари, что он рассердился, увидев тебя в ресторане вместе с Дайан. Но папа явно переусердствовал. Он не имел права так с тобой обращаться.
— Не имел, — согласился я, взял пиво и как следует глотнул из горлышка. — Джил хочет поговорить со мной завтра утром.
— О чем?
— Не знаю. Возможно, мне следует уйти из фирмы. Я обещал Крэгу деньги, и это для меня не пустые слова. Если быть точным, то средства обещали Фрэнк и я. Теперь Джил хочет, чтобы я лично объявил о том, что мы перекрываем кислород для «Нет Коп». Но я вовсе не уверен, что способен на это.
— Неужели Крэг не сможет раздобыть деньги в другом месте?
— Если «Ревер» откажет, то никакая другая венчурная компания к нему даже не прикоснется.
— А как насчет потенциальных потребителей? В нашем мире биотехнологий мелкие фирмы постоянно заключают контракты с крупными фармацевтическими концернами, которые и выбрасывают продукт на рынок.
— Можно будет попробовать, — немного подумав, ответил я. — Сделать это будет сложно, но рискнуть стоит.
Лайза молча глотнула пива.
— Что ты еще по этому поводу думаешь? — спросил я. Супруга молчала, а я терпеливо продолжал ждать.
— Ты действительно хочешь уйти из фирмы? — наконец спросила она.
— Не хочу, но думаю, что мне, возможно, придется сделать это.
— Но что же ты тогда хочешь? Капитулировать?
— Нет, капитулировать я тоже не желаю. Но иногда человек попадает в такую ситуацию, когда единственным правильным выходом остается отставка. Боюсь, что именно это случилось со мной.
— Что же, можешь все бросить, если хочешь. Похоже, что ты на самом деле стоишь перед трудной проблемой и у тебя осталось всего лишь два пути: убежать от нее или попытаться решить. Тебе выбирать.
— Ты употребила слово «капитулировать», — сказал я, как только Лайза замолчала. — А я-то полагал, что отставка — весьма достойный способ решения проблемы. Поступок, который требует мужества.
— Уход с работы есть уход, какими бы благородными словами он ни сопровождался. Пойми, я не хочу, чтобы ты отказывался от своего обещания Крэгу. Я понимаю, что ты его крепко кинул. Это не твоя вина, но фактически ты поставил его в ужасное положение. Теперь твоя задача — помочь ему выбраться из ямы.
— «Нет Коп» — уже история.
— Пока нет, — возразила Лайза. — Я никогда еще не встречала такого целеустремленного парня, как Крэг. Кроме того, он умен. Так же, как и ты. Вы обязательно что-нибудь придумаете.
Ее вера в меня была трогательной, но, увы, беспочвенной.
— Хорошо, я подумаю.
Зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал безупречные британские интонации своей сестры.
— Хелен? Почему так поздно? Ведь в Лондоне глубокая ночь, не так ли?
— Я не могла уснуть и решила, что это лучшее время застать тебя дома. — Ее голос звучал устало и тревожно.
— Что случилось? — спросил я, не сомневаясь, что новость окажется скверной. У моей сестры все время случаются какие-нибудь неприятности.
— Я сегодня разговаривала с юристами, и они считают, что нам следует подать апелляцию. Я не знаю, что делать.
— Но мы уже проиграли иск. Почему они вдруг решили, что теперь мы сможем выиграть? Хотят получить гонорар?
— Они отыскали двух экспертов, готовых свидетельствовать, что доктора допустили преступную небрежность. Это очень хорошие эксперты. Весьма уважаемые. На их визитках после имен напечатана куча разных букв.
— И им, естественно, придется платить.
— Да. А также юристам. Особенно тому, кто будет выступать в суде. Он настоящий убийца.
Да, сестра была права. На судопроизводство она уже потратила все свои жалкие сбережения. Мои тоже. И все сбережения Лайзы. Кроме того, я отдал ей часть полученного на учебу кредита. Ее иск к врачам поглотил уже шестьдесят пять тысяч фунтов. Несмотря на эти затраты, Маттью по-прежнему страдал от церебрального паралича, а Хелен была вынуждена отказаться от карьеры в крупной телевизионной компании. Большую часть своего времени она проводила дома, ухаживая за сыном. Ради этого Хелен согласилась работать секретарем. На мизерной ставке и не полный рабочий день.
— Ты говорила с Пирсом?
Пирс был отцом Маттью и бездарным сценаристом. Он бросил Хелен незадолго до рождения сына.
— Какой в этом смысл? Во-первых, это его не интересует. Во-вторых, у него нет денег. И в-третьих, от него в любом случае не может быть никакой пользы.
— А как мама?
— О чем ты? Я не виделась с ней по меньшей мере полгода.
