Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
У меня словно выросли крылья: я в два касания оказался наверху перил и перевалился через них. Левая вязаная перчатка слетела, зацепившись за лепесток металла. Кисть ожгло холодом, и я спрыгнул вниз, старясь втянуть ладонь в рукав теплого тулупа. Перед взглядом мелькнули черные силуэты сломанных ледоходов.
Кто-то наверху крикнул:
— Назад, Ар! Назад! Обряд важнее! Брось его!
Лететь было невысоко, шесть-семь футов, но когда я упал, неловко плюхнулся на грязный лед, и в левой ноге вспыхнула резкая боль. На глазах тотчас выступили непроизвольные слезы, и я быстро вытер их, чтобы не смерзлись веки. Под коленкой резало так, что на минуту мне показалось, будто Светлый Бог отвернулся от меня и не уберег от перелома. Сверху послышалось недовольное рычание. На меня просыпался снег, сброшенный сапогами гончей. Мгновение женщина стояла на краю платформы надо мною, сверкая алыми огоньками глаз, а затем послушно вернулась к хозяину.
Я выдохнул, а затем осторожно согнул-разогнул колено. Боль шевельнулась, как встревоженный пес. Кажется, не сломал. Значит, могу идти. Значит, надо идти.
Нужно поднять тревогу. Рассказать всем о том, что в деревне может произойти нечто ужасное. Голос Одноглазого и его страх не оставили во мне сомнений. И даже если они и затаились где-то в глубине души, то нападение ледовой гончей развеяло их окончательно.
Наверху еще что-то кричали, а им вторили залпы цирковых петард и многоголосый восторженный рев.
Там начиналось представление.
Я хромал по неровному льду, морщась от боли в колене, спотыкаясь, оскальзываясь и пряча онемевшую от холода руку в стынущем рукаве. Отблески цирковой иллюминации красили сваи и лед под деревней в причудливые цвета. Пару раз мне приходилось огибать огромные столбы, держащие на себе Кассин-Онг, и проклинать ямы с нечистотами, расположенные под домами (хорошо, что на моем пути они встретились лишь три раза). Раньше, когда Пухлый Боб отправлял меня проверять полозья его платформы и отбивать наросший лед, я спокойно перепрыгивал такие «ловушки». Но сейчас из-за больной ноги каждая из них становилась раздражающей преградой.
От сиплого дыхания горело в груди, нещадно резало под коленкой, и я чувствовал, как при ходьбе колет в ребрах.
Под настилом деревни царил совсем другой мир. Мрачный, нелюдимый, темный, низко нависающий над головой зубьями сосулек. Забытая вселенная грязи, мусора и выброшенных вещей, занесенных снегом и вмерзших в вековой лед. Несмотря на то что хозяин отозвал гончую — я все равно изо всех сил напрягал слух и ждал, когда за мною послышатся шаги преследователей. Когда меня повалят на грязный лед и свершится нечто ужасное. Нечто, от чего холодеет сердце.
Нечто, чего так испугался Одноглазый.
Хозяин одернул ледовую гончую, но он же мог и пустить ее по следу. И это подстегивало. Заставляло идти все быстрее и быстрее, невзирая на боль в ноге, в боку. С каждой минутой гуляющий и шумный цирковой лагерь с окутанным гирляндами ледоходом был все ближе. Когда я почти добрался до края деревни (мне пришлось перелезть через несколько невысоких ледяных гряд, отчего руку, лишившуюся перчатки, словно ломали изнутри), мимо деревни неторопливо проехал небольшой корабль. На его корме горели зеленые фонари, а маленький прожектор облизывал лед по ходу движения. Я застыл, наблюдая за ним. Вдруг команда ледохода послана мне наперехват? Плюхнувшись на живот, я проследил за тем, как корабль прополз под настилом, едва не задев сваи. Он ненадолго остановился где-то под платформами, а затем быстро умчался прочь.
За это время я внутренностями ощутил идущий снизу холод. Проклятье, к морозам мы люди привычные. Но я не был одет для таких вот приключений, и уж тем более не рассчитывал, что придется валяться на льду. Торопливо поднявшись на ноги, дрожа от холода всем телом, я, пошатываясь, продолжил путь. Ноги словно набили снегом. Зубы выстукивали лихорадочную дробь. Высвободив руку из рукава, я сунул окоченевшую ладонь в подмышку под тулупом.
Этот ледоход оказался под Кассин-Онгом не просто так…
Я чувствовал, как тепло уходит из моего тела, как лед вытягивает его. Мутнеющий взгляд зацепился за огни цирка и придал мне сил.
Шаг. Левая нога вспыхивает болью, подкашивается. Шаг! Впившись взглядом в ледоходы у окраины деревни, я двинулся вперед.
Мне повезло. Мне действительно повезло. Так получилось, что мою жизнь спас тот, кто командовал ледовой гончей. Если бы не его окрик — лежать мне на грязном льду в луже застывшей крови. В голове не укладывалось, что такое могло случиться у нас в деревне. Смерть, конечно, нередкий гость в наших краях. Мы не раз находили среди льдов вымершие корабли, а вдоль путевиков до Снежной Шапки то и дело попадались замерзшие тела бродяг, но никогда в Кассин-Онге не было убийств.
Я же знал и никак не мог перепутать тех чувств, что испытывала голодная до крови гончая. Предвкушение, страсть и жажда владели ею без остатка. И только власть человека, ее одернувшего, смогла побороть их.
Выбравшись к цирковой стоянке, я торопливо прохромал мимо длинного ледохода хмелеваров, у которого под небольшим навесом жарко полыхала бочка с разбавленной энгу. Рыжие отблески играли на лавках и грубых столиках вокруг. Тепла здесь хватало: можно было снять рукавицы и без опаски пить горячий напиток и сидеть спокойно, не согреваясь топотанием ног да широкими взмахами рук. Рядом с бочкой, облокотившись о стойку, торчали два немного пьяных наемника. Караульные.
— Помогите! — крикнул им я, чувствуя, как голос хрипит, скованный морозом. — Помогите!
Охранники отлепились от деревянной стойки, неуклюже развернулись ко мне, отвернувшись от бочки. У одного из них был дальнобой. Редкое и дорогое оружие в наших краях.
Раскрылось узкое окошко хмелеварни, из которого выглянул усатый хозяин.
— Чего случилось, малец? — немного лениво, но чуть настороженно спросил владелец дальнобоя. Одной рукой он натянул себе на лицо шарф. Глаза наемника были сокрыты под меховым капюшоном парки.
Меня колотило от холода, я трясся, словно старый двигатель ледохода, и сдавленно дышал.
— К огню его подтащи! — гаркнул тавернщик.
Наемник подхватил меня на руки и поставил у бочки с энгу. Тепло ожгло мне лицо, но в следующий миг я прижался к ней, впитывая исходящий от нее жар. Слабость только усилилась.
Охранники терпеливо ждали.
— Там человек зовет на помощь! Старик! К нему пришли странные люди! Помогите! — вытолкнул я из себя и обнял бочку, чувствуя спасительное тепло. Лицо стало припекать.
— Ты пьян, что ли, парень? — спросил товарищ стрелка. Его пышная борода, ресницы и торчащие из носа волосы были покрыты инеем, при обидных словах наружу рвались облачка пара. Он был очень толстым. Мне показалось, что в ширину он больше, чем в высоту. — Странные люди? Говори толком — что случилось?
— Там ледовые гончие… — прошептал я. Бородатый охранник захохотал, отчего его живот, выпирающий под серой паркой, заходил ходуном, но его товарищ вдруг резко ткнул напарника кулаком в бок.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
