— Реже, чем раз в день, — вздыхает она сочувствующе.
— А почему же меня записали в этот график три раза в день? Что вообще за стахановские нормы?
— Как молодую жену. С ней Его Величество должен быть ненасытным. Да к тому же скоро отбывает по делам. Поэтому лекарь и приготовил специальный состав.
— И вот хорошо, что ты о нём заговорила, — показываю я на неё веером. А потом разглядываю это сложенное опахало. А удобная штука! На все случаи жизни. — По сколько же я должна его пить?
— Пару капель, миледи, на стакан воды, — показывает она, что я повернула не туда.
— То есть на полстакана одну каплю? — останавливаюсь. — А на сколько приёмов рассчитан весь флакон?
— В нём около пятидесяти капель.
«На ведро воды», — на глазок подсчитываю я. Боже, он там хоть жив после такой лошадиной дозы?
— А чем чревата передозировка?
— Если принять много, — каким-то чудом догадывается она, что именно имею я в виду, — то возможна сонливость, слабость.
— А если очень много?
— Расстройство живота, — пожимает она полными плечами. — Сильное.
«Сильное?! Ужас!» — срываюсь я с места, на бегу соображая, что же делать. Я, блин, сама прикажу казнить этого лекаря. Это ж надо догадаться снотворное со слабительным мешать. Надо срочно короля будить. Или уже поздно?
— Миледи, не туда! Там покои Его Величества! — кричит мне вслед Фелисия, потому что в этих бесконечных безликих коридорах я снова повернула не в ту сторону.
Чёртов топографический кретинизм. И проклятое любопытство. Открытая настежь дверь заставляет меня заглянуть, прежде чем развернуться.
Рабочий кабинет короля. Со стены снимают, видимо, для чистки гобелен, посреди которого красуется пятно. Чернильницей он в него что ли запустил? Или метил кому-нибудь в голову и промахнулся? «Только… это же…» — застываю я гипсовым месторождением.
На полотне, которое бережно освобождают от рамы, между парнем, одетым в чёрное, парнем в белом и чернильной кляксой изображена девочка лет десяти с ярко-рыжими волосами. И не просто нарисована — она словно сияет объёмной три-D картинкой, в отличие тусклых мужских фигур.
— Это же… — вовремя прикусываю я язык, чтобы не ляпнуть лишнего при Фелисии.
— Наши боги. Ог и Орт, — уже знакомым ромбом истово крестится она.
И мне, конечно, очень интересно послушать про их религию, но у меня сейчас крайне, крайне неотложные дела.
Глава 9
Аккуратно открываю дверь в спальню. Не знаю, чего я хочу больше: чтобы король уже ушёл, или чтобы он ещё спал.
Вариант, что он там сидит злой и поджидает меня с ремнём в руках я как-то не рассматриваю, и усиленно принюхиваюсь, чтобы не наткнуться на ещё большую неожиданность.
К счастью, оба эти варианта так и остались вариантами. В комнате меня встречают мечущийся под потолком Карл и всё ещё спящее как младенец Величество.
— Где ты ходишь? — едва не врезается в меня с налёта взволнованно шипящий фей.
— Эй, эй, потише, бомбардировщик, — таким же громким шёпотом отвечаю я, едва успевая отклониться. — У нас тут всё в порядке?
— Нет! — нервно выкрикивает он.
— Что? Уже? — прикрываюсь я ладошкой и кошусь на кровать, с трудом представляя, как же переть эту тушу в ванну. И с этого порхающего лягушонка толку мало. Надо будить засранца. Уже предвкушаю это фееричное пробуждение и его лицо.
— Что «уже»? — мельтешит перед глазами Карл.
— Ну, там… медвежья болезнь, все дела, — осторожно огибаю я кровать и с опаской заглядываю между раскинутых ног Горе-Величества. Даже наклоняюсь и принюхиваюсь. Дублёная кожа штанов и вроде как… мыло. Ничем подозрительным не пахнет.
— Что ты делаешь? — нависает над моим ухом Карл, когда я сажусь рядом с этим потенциально опасным телом на кровать.
— Что, что, бужу его, — шиплю я в ответ, дёргая за рукав королевской рубахи. — Пока не случилось страшное.
Или не надо? Блин, нет! Не могу я так с мужиком. Уверенно трясу его горячую ладонь.
— Его нельзя будить, — вцепляется в мою руку Карл, когда король вздыхает и во сне поворачивает голову.
— Его надо разбудить. Ты не понимаешь, — отмахиваюсь я от настырного фея. — Он выпил целый пузырёк лекарства, у которого такой нежелательный эффект… в общем, тебе лучше не знать.
— В том то и дело, что я знаю, — тянет он меня к окну.
— Знаешь? Про расстройство желудка?
— Нет, — зависает он рядом.
— Тогда ничего-то ты не знаешь, Карл, — отмахиваюсь я. — Ты вообще первым делом должен был спросишь: это ты избила короля? И я бы тебе ответила: да, я ушатала его твоим тапком. Но, положа руку на сердце, это не я. Его скосила настойка, которую доктор выписал Катарине. Коктейль «спящий засранец». И он вылакал весь флакон, — добавляю я страшным шёпотом. — Фелисия сказала: это чревато.
— Нет, — упрямо машет фей салатовыми кудряшками. — Это другая настойка, не та, что должны были давать тебе. И не вызывает она никаких расстройств живота, — уверенно заявляет он. Метнувшись за пузырьком, вытрясает на ладонь последнюю каплю. — Видишь? — растирает и предъявляет мне.
— Ого! Да она светится как токсичные отходы.
Но Карл заставляет меня ещё и нюхать это фосфоресцирующее безобразие.
— Можно подумать, я что-то понимаю, — склоняюсь я, потягивая носом. — Пахнет твоей грязной рукой, грибами и какими-то травами.
— Не какими-то, — вытирает он руку о штанину. — Тебя, то есть Катарину, хотели опоить сон-травой. Медвежьим корнем.
— Ну, логично, да, пусть бы девчонка хоть выспалась, — с умилением смотрю я на посвистывающего во сне самодержца. И даже немного жаль, что мучительные часы в сортире ему не грозят. У меня, можно сказать, только появилась надежда одержать и тактическую, и стратегическую победу, а он чего-то не того нахлебался. — А вот я не вижу разночтений, — оборачиваюсь к Карлуше, ещё не сдаваясь. — Их могли и смешать.
— Да нет же! — кипятится неугомонный фей. — Это чистая сон-трава. Та, что позволяет заглянуть в чужую память. Во сне. Кто-то хотел вызнать через тебя правду. Выяснить, что произошло на эшафоте. Потому что произошло многое.
— Именно тот момент, когда я оказалась в теле Катарины?
— Да, трава действует очень коротко. Тебе же предлагали эту настойку вчера?
— Да я почём знаю! У меня там провалы в памяти. Но сегодня с утра мне навяливали её точно.
Ну, начинается! Скандалы. Интриги. Расследования. Дворцовые тайны. Перевороты. Нигде людям спокойно не живётся.
— И как этот пузырёк оказался у короля?
— Это ты сама у него спросишь. А как оказалась здесь, я тебе расскажу. Потом. Время дорого. Он уже вот-вот проснётся, — косится фей на беспокойно сменившего положение короля.
