А есть ли Разум вне вселенной?
Льюис-атеист в полном согласии с Фрейдом полагал, что есть лишь наша вселенная и она появилась случайно. Но как мыслитель Льюис задумался: не стоит ли за ее необъятностью, ее четкой упорядоченностью и ее великой сложностью некий Разум? Быть может, вне вселенной есть Некто, создавший ее?
На этот «наиважнейший вопрос» Фрейд отвечает решительным «Нет!». Сама мысль об «идеализированном сверхчеловеке» в небе – если пользоваться терминами Фрейда, – «столь откровенно инфантильна и далека от реальности, что… больно думать, что великое большинство смертных так никогда и не преодолеют подобного представления о жизни». Однако он предсказывал, что с массовым распространением образования люди «отвернутся» от «детских сказок религии»[63]. Он говорил, что «мир – не детский сад», и призывал повернуться лицом к тому суровому факту, что мы одиноки во вселенной. Иными словами, он кричал: «Становитесь взрослыми!»
Льюис, изменивший взгляды на жизнь, отвечал громогласным «Да!». Сама вселенная, по его словам, наполнена «указателями», теми же «звездным небом над нами и нравственным законом внутри нас» (выражение Иммануила Канта), которые с предельной ясностью говорят нам об этом Разуме. Откройте глаза, говорит нам Льюис, оглянитесь и поймите, что вы видите. Другими словами, Льюис восклицает: «Проснитесь!» И Фрейд, и Льюис дают прямой, ясный, однозначный ответ на этот вопрос, и их ответы несовместимы.
* * *
В своих работах, в автобиографии, в письмах Фрейд именует себя «материалистом», «атеистом», «безбожным медиком», «неверным» и «неверующим». За год до смерти, в восемьдесят два, Фрейд писал историку Чарльзу Сингеру: «Ни в частной жизни, ни в трудах я никогда не скрывал, что считаю себя абсолютно неверующим»[64]. Похоже, Фрейд забыл о колебаниях, отраженных в письме к Зильберштейну, но то был краткий эпизод студенческих лет.
В философских работах Фрейд разделял всех людей не на психические категории, а на «верующих» и «неверующих». К последним он относил всех, кто называл себя материалистами, искателями, скептиками, агностиками и атеистами; к верующим же причислял самых разных людей, от тех, кто принимал мысль о некоем Сверхъестественном Существе, до тех, кто, подобно Льюису, говорил о преображающем духовном переживании, совершившем переворот в их жизни и в прямом смысле «сотворившем их заново».
Фрейд считал свое мировоззрение «научным», ибо полагал, что единственный источник знаний – это исследование. Эту фундаментальную предпосылку, разумеется, исследованием не подтвердить. Скорее это недоказуемая философская аксиома. Можно лишь предположить, что все знания мы получаем из «исследований», а «через откровение» никаких знаний не дается.
Похоже, Фрейд понимал: доказать, что Бога нет, невозможно – ибо отрицание логически не доказать. Единственная реальная за-
щита его атеистических взглядов – подорвать доверие к альтернативе. И Фрейд систематически и непрестанно нападал на духовное мировоззрение. Он словно бил по нему молотом. «Сказки о чудесах, – писал он, – противоречат всему тому, чему нас учит трезвое наблюдение, и слишком ясно выдают влияние человеческого воображения»[65]. Он утверждал, что Священное Писание «полно противоречий, переделок и фальсификаций»; и ни один интеллигентный человек, по его словам, не может согласиться с «нелепостями» или «сказками» верующих.
Доктрины религии, писал Фрейд, «носят отпечаток тех эпох, когда они возникли, тех невежественных времен детства человечества». Та же доктрина, согласно которой «вселенная создана существом, напоминающим человека, но более величественным во всех отношениях… идеализированным сверхчеловеком… отражает глубокое невежество примитивных народов»[66].
