— Ева, есть разговор, — грубо тараторит с порога.
Злой как черт, но завидев меня, да в такой близости с его девушкой… Застывает, как вкопанный. Недоумевает. Калашникова побледнела, когда чуть наклонилась в сторону и заметила своего мужчину, потом посмотрев то на меня, то снова на Кирилла, быстро ретировалась, оставив нас двоих наедине. Сбежала.
Глава 6Ева Калашникова
Кажется, что сегодня кто-то решил пошутить надо мной, посылая Александрова ко мне в кабинет. Но еще хуже — Ветров. Мой молодой человек фактически застал нас двоих в опасной близости друг к другу. Войди на секунду позже, было бы еще хуже. По одному его виду, я уже поняла, что все закончится плохо, и единственным правильным решением оказался побег от двоих мужчин. Мне было все равно, что я их оставила наедине друг с другом. Пробежав сломя голову по длинному коридору, я мигом влетела в уборную, закрыв на засов дверь. Слава богу я тут оказалась одна. По пути встретились несколько коллег, нахмуренные, уставились на меня, но ничего не сказали, а лишь уступили мне дорогу. Дыхание сперло от быстрого побега. Закрыв глаза и оперевшись о холодную дверцу руками, я глубоко вбирала воздух, обжигая им свои легкие. Кожа огнем горела, а внутри ураган, способный перевернуть все верх дном. Неожиданное притяжение свело меня с ума, а контрастируя с утренним инцидентом в ванной — это как небо и земля. Впервые за столько времени я почувствовала себя желанной. Что далеко не безразлична мужчине, хотя Лев тоже тот еще дамский угодник. Кого хочешь под себя подомнет, если пожелает. Так неужели я стала его мишенью, его целью. Но поцелуй… О, боже, до сих пор чувствую прикосновение его губ на своих. Их вкус и легкую щетину на щеках, которой Лев потирался о мою кожу лица. Мигом прикасаюсь к губам, и проведя по ним, слегка улыбаюсь. Сердце колотится с удвоенной силой, отдаваясь шумом в ушах. От одного только воображения, мне стало еще жарче.
— Что я наделала? — вслух шепчу себе под нос вопрос, который сорвался с губ, прежде чем я рассмеялась. Меня окатила такая волна сумбура в мыслях, что, сев на крышку унитаза, уставилась в одну точку в пространстве. И замерла. Вдруг мне захотелось продолжения, хотелось вновь оказаться в объятиях Льва, потому что Кирилл никогда так меня не притягивал к себе. Каждое его движение было резким и холодным. Как будто я ударялась о ледяной айсберг и сама разбивалась вдребезги, а потом снова, незаметно для себя, собирала свою израненную гордость по кусочкам.
— Ева? — раздается приглушенный голос Ветрова, который, предварительно постучавшись в женский туалет, вошел внутрь. — Ты здесь? — конечно, он понял, что я здесь. Мне больше некуда бежать.
— Кирилл, прости, — отзываюсь, стукнув в дверь, чтобы он определил в какой кабинке сижу я. Мне перед ним стало стыдно за свое поведение и за мысли, которые не хотят покидать голову. Хмурюсь, будто могу прогнать странные ощущения, возникшие на фоне произошедшего. Но он все видел, и лукавить… черт возьми, я никогда прежде не лгала ему.
Ветров подошел и облокотился о дверцу. Слышу его частое дыхание, чувствую, что мой мужчина едва сдерживает себя в руках, чтобы не высказаться прямо у всех на виду. Долгая пауза, повисшая в дамской уборной, нервировала, но выйти из своего убежища я не спешила. Не знаю, что со мной происходит, но после утреннего секса с Кириллом, до сих пор странные и непонятные мысли посещают, заставляя меня сомневаться в их разумности.
— И как давно? — с хрипотцой задает вопрос, разрывая пространство. Дернувшись от внезапности, я испугалась. Сначала не поняла сути его вопроса, а потом, как током ударило, только не в хорошем смысле. Я встала и тоже облокотилась о дверь, скрестив руки на груди. Прикасаясь к прохладе затылком, мне было больно слышать в словах Кирилла ноту сомнения в верности к нему.
— Ничего не начиналось, чтобы иметь срок давности, — монотонно отвечаю, пожав плечом. Пусть он не видит, но явно знает меня, как облупленную.
— Ладно, — как-то холодно пробубнил, затем, судя по удаляющимся шагам, Ветров отошел от двери. — Выходи.
Конечно, я повиновалась и сразу открыла дверь. Глаза в глаза. Ни один из нас не желает отвести свой взгляд в сторону или вниз. Если я первой сдамся, то Ветров напридумает себе бог знает чего. Он демонстративно оценивающе пробежался по мне, останавливая взгляд на моих губах.
— Умойся, — пренебрежительно фыркает, затем резко кивает на раковину. — У тебя твой блеск размазан по краям.
Ох… Рукой прикасаюсь к припухшим губам, будто могу спрятать следы страстного поцелуя. Кровь отхлынула от лица, и, когда я искоса заметила себя в отражении, была шокирована видом. Нет… это не та самая Ева Калашникова, которая ничего не боится. Никаких угроз… Но Кирилл в данный момент меня дико пугал. Оставшись с ним наедине, мне было неловко, не чувствовала себя защищенной своим же мужчиной. На лице пропал лёгкий румянец, которым наградил Александров, совершенно другой мужчина, на секунду пропустившись сквозь меня абсолютно противоположные чувства и эмоции. Выпрямив плечи, я гордо зашагала к умывальнику и аккуратно смочив руку водой провела по губам. В отражении зеркала я смотрела в глаза Ветрову, продолжая свои манипуляции, и то, что я увидела… его озверение и гнев во взгляде — настораживали. Черные глаза Кирилла стали темнее насколько это было возможным. Сам вел со мной игру, продолжая держать на чеку. А потом легкая ухмылка на его лице, и весь гнев, как рукой сняло, хотя глаза по-прежнему искры мечут в разные стороны. Одно мое неверное слово, и всё, Ветрову башню сорвет.
— Так нормально? — с языка срывается язвительный тон. Кирилл мигом оказывается рядом со мной, что я даже не успеваю повернуться к нему лицом. Припечатывает меня к раковине, и я ударяюсь о нее внешней стороной левого бедра. Боль острая, но терпимая. Мой мужчина хватает меня обеими руками за талию и впивается пальцами, причиняя больше боли, чем тем же утром, но продолжает смотреть через мое плечо в зеркало, удерживая внимание на себе. Грубо ведет вверх ладонями, задирая блузку. Я терплю его взвинчивость в действиях, стараясь списать их на свой косяк.
— Разве это нормально? — проникает под ткань, прикасаясь к коже, затем накрывает ладонью мою грудь. Мнет ее, издеваясь надо мной. Стараюсь лишний раз не двигаться, чтобы не злить Ветрова, у которого явно переклинило. — Я застукал тебя с другим, а ты спрашиваешь «так нормально»? — отчитывает, проникая под чашечку лифчика, теперь в его тисках мой набухший от ласк сосок.
— Кирилл, остановись, — дергаюсь, чтобы все-таки прекратить его истязания, но он так сильно щиплет меня за грудь, что я не выдержала и в полголоса ойкнула от шока и боли, пронзившей мою правую сторону грудной клетки. — Хватит! — мне удалось схватить его руки и отвести от себя. Ветров рвано дышит, утыкаясь в мой затылок, затем выдергивает руку и ведет ею мне по плечу, добираясь до шеи. Ему плевать на мои личные границы, которыми я стараюсь обрасти из-за него. Затем обхватывает шею крепкой пятерней, и снова смотрит в отражение, сливаясь взглядом со мной. Ветров выше меня, даже при всем моем желании держать дистанцию с ним — не получится. Он с легкостью справится со мной, как продемонстрировал свою силу утром в ванной. — Почему ты не дома? — я вспомнила, что он не собирался сегодня на работу, а значит, что-то случилось. Мужчина оскалился, затем вновь утыкается носом мне в затылок и втягивает аромат духов и шампуня, который перемешался с моим собственным ароматом плоти.
