Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Том растерянно слушал пилота. Начальник экспедиции Карстен Хауге объяснял, что одна из собачьих упряжек угодила в полынью и провалилась под лёд, но десять ездовых собак почти не пострадали от воды. Их мех состоит из мягкого подшерстка и изолирующего покрова волос на воздушной подушке. Собаки дрожали бы и мёрзли, но никогда не замёрзли бы насмерть.
Это звучало просто неправдоподобно. В этом Том был полностью согласен с Кнутом.
Командир экипажа сообщил, что Кнут использовал для проб термос, который обнаружил в хвостовой части вертолёта. Он собрал разный материал – мех, клетки, экскременты двух случайно выбранных собак. Термос и остатки палатки, которую разодрал белый медведь, он передал начальнику полиции. Что тогда случилось на самом деле, пилот не мог сказать наверняка. Он стоял у вертолёта и беседовал с начальником экспедиции. Это была его последняя попытка убедить путешественников вернуться.
Тур Бергерюд наблюдал всё это с некоторого расстояния. Одной из собак удалось приподняться на ноги, она задрожала, когда Кнут подошёл к ней. Собака склонила голову и лизнула ему ботинок. Кнут поднял винтовку, немного подтолкнул собаку. Но так и не выстрелил.
После нескольких неудачных попыток Кнуту удалось отстегнуть собаку от упряжки и, взяв её на руки, он вернулся с ней к вертолёту. Начальника экспедиции этот жест взбесил – он чуть не взорвался от ярости. Неужели губернаторский вертолёт возьмёт с собой на борт полудохлую собаку и доставит её в Лонгиер, и при этом оставит дорогостоящее снаряжение экспедиции на льдине? Он – владелец собаки, и он требует, чтобы её застрелили и оставили здесь, как и других.
Кнут побледнел, но сохранил самообладание. Он спросил, где они купили собак. Оказалось, что все собаки были приобретены в одном питомнике, в Лонгиере. Начальник экспедиции не помнил названия, но описал дорогу в питомник «Бейскамп». Потом он заявил, что некоторых собак приобрели в другом питомнике, но и это название вспомнить не мог. Он повторил, что уже упаковал самое дорогостоящее снаряжение и хотел бы погрузить его в вертолёт. А эту больную собаку следует умертвить.
Тур так и не смог объяснить начальнику полиции, что Кнуту пришлось очень туго и что он держался достойно и хладнокровно. Они просто посидели, не сказав ни единого слова. Выпили едва тёплый кофе, поглядели по сторонам. Наконец Том Андреассен поднялся и подошёл к двери. Пилот отправился за ним. Он остановился и взглянул в окно, посмотрел на ангар – там он увидел вертолёт, с моторами по обеим сторонам, напоминавший печальную металлическую птицу.
– Не забудь собаку, – сказал он. – Я видел, что Бьёрнар вытащил её из кабины. Кнут просил, чтобы ты взял её в больницу, там её обследуют.
Он не смог удержаться от улыбки.
– Тебе придётся пока взять её домой, к Нине. Мы не сможем держать её здесь.
Глава 4. Препятствия
Кнут наблюдал за вертолётом, пока он не скрылся в полярной тьме. Он вслушивался в звук мотора, который постепенно становился всё глуше и глуше, и не мог вспомнить, когда ещё он чувствовал себя таким одиноким.
Льдина выглядела устойчивой и незыблемой, если на неё смотреть с воздуха, но теперь он обратил внимание, что она разбухала и постепенно начала раскачиваться. Вокруг него трещал слабый лёд. С вершины тороса упал комок снега, дробясь в воздухе на мелкую пыль. Откуда-то издалека доносился грохочущий гул, который как зверь ревел и устремлялся к небу. Всё заглушало скрежетание льдин, которые сталкиваются друг с другом, набегают друг на друга, трещат – и так всю дорогу в направлении Северного полюса.
Три участника экспедиции уже перебрались обратно в старый палаточный лагерь. Они стояли, окружённые одеждой и провиантом, оставленных пилотами из аварийных запасов вертолёта. Кнут направился к ним. Никаких других вариантов у него просто не было. Первые несколько минут никто из них не произнёс ни единого слова. Они уже смирились с тем, что в ближайшие сутки им предстоит находиться на этой льдине вместе – в ожидании вертолёта. Кнуту следовало найти оптимальный способ общения с членами экспедиции, желательно избегая жестких дискуссий и столкновений.
Он спросил, обращаясь к Карстену, каким образом он планирует организовать ночёвку. Кнут считал, что это может оказать положительный эффект и помочь найти общий язык через решение обычных бытовых вопросов. Возможно, ему это удалось. Скоро людей и снаряжение распределили по двум палаткам. Кнут оказался вместе с Мадсом в зелёной туннельной палатке, которую принесли из вертолёта. Карстену и Терье досталась красная пирамидальная палатка. Мадс взял с собой спутниковый телефон. Он раздобыл номер и отвечал за связи с внешним миром. Карстен вроде бы хотел что-то сказать, но воздержался. Продукты питания, примусы, кухонная утварь, одежда и спальные мешки были распределены поровну.
Ужин на всех четверых накрыли в пирамидальной палатке. Он состоял из сублимированного тушёного мяса, приготовленного из вертолётных запасов. Праздник выдался на славу, по крайней мере, для трёх участников экспедиции. Они пошутили, что у губернатора, видимо, неплохие консультанты, раз он закупил такую дорогую еду. Члены экспедиции вроде бы даже пытались заключить спонсорский контракт с производителями еды, но им это не удалось. Еда, которую они взяли с собой, была неплохого качества. Просто она немного утомляла своим однообразием. На десерт Карстен извлёк овсяные кексы с орехами и медом – из собственных запасов экспедиции. Кнут отметил, что взять с собой кексы – хорошая идея, они калорийные и лёгкие по весу.
Атмосфера в палатке немного разрядилась. Термос с горячим растворимым кофе пустили по кругу, с кофе ели овсяные кексы и молочный шоколад из вертолёта. Карстен очистил трубку и зажег её.
– Закон о запрете курения в экспедициях не актуален.
Конечно, все и раньше слышали эту и подобные шутки, но улыбались весьма дружелюбно и вообще расслабились.
Полярники расселись, словно дома, скрестив ноги и непринуждённо болтая о том о сём – о своих семьях и о друзьях, о том, что о них пишет пресса. Кнут в основном кивал и соглашался, он умолчал о том, что не слишком-то внимательно следил за судьбой экспедиции. В дискуссии относительно дальнейшей судьбы экспедиции он тоже не участвовал. Просто вспоминал некоторые эпизоды – жизни и работы на Шпицбергене, о Лонгиере и ледовых базах, раскинутых по разным точкам архипелага.
– Что ж, в этом есть своя прелесть – жить в таких малонаселённых местах, – сказал Мадс. – Но зимой, когда темно и холодно, возникает чувство изолированности от мира. Разве ты не скучаешь по городу, например, по Тромсё?
Кнута подобные высказывания очень позабавили, он украдкой наблюдал за своими собеседниками. Неужели они всерьёз считают, что он такой дикарь и бука, который не смог бы выжить в условиях южнее Северного полярного круга?
Терье замкнулся и погрузился в собственные размышления, а Карстен, самоуверенный и невозмутимый, устроился позади примуса. Мадс, сидя на краю спального мешка, массировал ногу. Кнут хотел спросить его, не получил ли он травму. Судя по всему, Мадса что-то беспокоило. Но полицейский воздержался от расспросов. Через сутки Мадс попадёт к докторам в Лонгиер, и они обследуют его ногу. Вместо этого Кнут спросил, как эту четвёрку осенила идея – отправиться с экспедицией на Северный полюс и стартовать именно со Шпицбергена?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
