— В каком качестве? — спросил, вопросительно всматриваясь в ее лицо, Антон Диаз.
— Как мой близкий друг, — пылко ответила девушка.
— Раз так, то мне есть что сказать, помимо того, что я скучал без тебя, девочка.
— Что же? — заинтересованно спросила она.
— Мне нужно сказать это Тому. Где он? Я должен немедленно поговорить с ним, — нетерпеливо сообщил Антон.
— О чем же? — несколько разочарованно отозвалась Эмили.
— О том, что я беру тебя в жены. Полагается его уведомить, не так ли? Он ведь старший в вашей семье, — отчеканил мужчина и прошел в глубь дома, глядя по сторонам, словно предвкушая столкновение с ее старшим братом.
— Как? Что? О чем ты?
— О женитьбе! А ты не хочешь?
— Не понимаю…
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Эмили. Выходи за меня… Том! Том! Да где же он, в самом деле?
— Кто?
— Твой брат! — громогласно бросил он и вернулся к застывшей на месте девушке.
Он взял ее безжизненно повисшие руки и поднес к губам. Спросил интимным полушепотом:
— Так ты согласна?
— Да, — без секунды промедления прошептала она в ответ. — Да! Ну конечно же! — воскликнула она уже громко и, подпрыгнув, повисла на его шее.
— Что здесь происходит?! — сурово спросил явившийся на громкоголосые призывы Антона настороженный и откровенно недовольный Том в выходном костюме.
Антон Диаз не спешил одарить того своим вниманием. Он продолжал нескромно ласкать Эмили, властно удерживая ту в своих объятьях. Увидев свирепое лицо брата, Эмили, сгорая от смущения, попыталась отстраниться, но не смогла.
Антон впился в девичьи губы. И лишь насладившись поцелуем в полной мере, не оборачиваясь к Тому, произнес:
— Я попросил Эмили выйти за меня. Она согласилась. Это все, что я хотел тебе сказать, Том.
Замолчав, Антон вновь прильнул к губам Эмили.
— Эмили, это правда? — вмешался Том. — Ты уверена, что Антон именно тот человек, который тебе нужен?
— О, да, — заверила его девушка.
— И нам нужно твое благословение, — добавил наконец повернувшийся к нему лицом Антон Диаз.
— Эмили? — требовательно повторил Том, но девушке было не до него, она влюбленными глазами смотрела на своего суженого. — Есть кое-что, что меня смущает и требует разъяснений, — заявил он.
— Я готов ответить на любой твой вопрос, — отозвался Антон.
— Во-первых, непонятная поспешность вашего решения, а во-вторых, разница в возрасте.
— Я действительно намного старше. У меня богатый жизненный опыт, и я могу гарантировать безопасность твоей сестры. А что до поспешности, то такова любовь.
— Я хорошо знаю сестру и именно поэтому удивлен, — пояснил Том. — Я ничего не имею против этого брака, но мне хотелось бы понять, на каких условиях он заключается. Например, для Эмили всегда была важна ее работа, — холодно рассудил старший брат.
— Том, пожалуйста… — взмолилась Эмили. — Так ты отпугнешь Антона прежде, чем он подарит мне обручальное кольцо, — попыталась пошутить девушка.
— Ну уж нет, — заверил ее Диаз. — Неужели ты думаешь, что я позволю такому случиться? Что же касается сомнений твоего брата, то как твой муж я обещаю поддерживать тебя во всех твоих начинаниях, — поклялся он, глядя в васильковые глаза девушки.
— Так! — пресек этот обмен любезностями Том. — Простите, но я не верю вам. И не хочу остаться в дураках. Этот вопрос требует разрешения на семейном совете! — категорически объявил старший брат.
Антон старательно скрывал прорывавшуюся злобу. Он недооценил осторожность Тома. Но согласием Эмили он уже заручился. Поэтому предстояло разыграть карту безумно влюбленного. И дружелюбное отношение к родне невесты в этой ситуации не повредит, решил Антон, подошел к Тому, эмоционально обнял его и потряс за плечи так, словно тот уже благословил их на брак.
Антон Диаз внимательно изучил досье Ферфаксов и знал, что потребуется одобрение большого числа родственников.
— Что скажешь о том, чтобы поприсутствовать на семейном ужине? — нежно спросила его Эмили.
Антон проникновенно улыбнулся ей и, склонившись к самому уху, прошептал:
— Я рассчитывал на романтический ужин вдвоем, сокровище.
Его губы почти касались ее разгоряченного лица.
— …Но если ужин в кругу семьи для тебя так важен, я готов смириться, — кротко проговорил он, неторопливо вынимая из кармана бархатный футляр.
Он вложил его в руку девушки и шепнул:
— Взгляни.
Она открыла, и слезы умиления брызнули из ее глаз.
Крупный сапфир в обрамлении бриллиантов на золотом кольце выглядел просто изумительно.
— Какое красивое, — пролепетала она. — Оно мне нравится… Я люблю тебя. Люблю…
Эмили расцеловала щеки Антона, и тот обнимал ее за талию, принимая благодарность и признание как должное.
А в нескольких шагах от них стоял Том Ферфакс и хмурился. Но он не мог ничего возразить им, как бы того ни хотел.
Они поженились скромно, без лишней шумихи месяц спустя, в небольшой старинной сельской церквушке, недалеко от Диверэл-холла, в присутствии полусотни приглашенных. Эта была идеальная сельская великосветская свадьба…
Антон Диаз смотрел на свою сморенную усталостью невесту в белоснежном газе и кружевах. И улыбался. Но в этой улыбке проглядывало отнюдь не умиление ее трогательностью и не радость от сбывшейся мечты.
Да, он торжествовал, но иначе, чем торжествовал бы пылкий влюбленный на подступах к брачному ложу.
Да, перед ним находилась прелестная Эмили, теперь уже Диаз, а не Ферфакс… Но она по-прежнему была дочерью его врага.
Молодожены направлялись в Монте-Карло, где Антон запланировал провести медовый месяц…
Он ухмылялся. К счастью для Эмили, она не видела этого зловещего выражения любимого лица.
Двадцать шесть лет назад его восемнадцатилетняя сестра Зуки, окончив закрытую школу для девочек, вернулась в Грецию. Антон хорошо помнил то время. Ему было одиннадцать.
Зуки только начинала самостоятельную жизнь и была полна планами, многими из которых делилась со своим сводным братишкой. Тот души в ней не чаял, и она представлялась ему земным ангелом. А через несколько месяцев ее не стало. Она погибла, сорвавшись в бездну.
И только годы спустя Антон узнал, что стало тому причиной.
Чарльз Ферфакс. Его вероломство, его безжалостность, его предательство.
Хуже всего было то, что Чарльз Ферфакс бросил юную женщину беременной. Когда она написала ему в Лондон, что ждет их общее дитя, он ответил, что ребенок не его и попросил больше не беспокоить. В письме он обвинил Зуки в том, что она сама — внебрачный ребенок, ее родная бабка являлась хозяйкой борделя в Перу, а отец — безвестный французишка, вот почему она не способна промышлять ничем иным, кроме как шантажом таких столпов общества, к коим относил себя Чарльз Ферфакс.
