Когда он поймал Кэрри и прижал к себе, он почувствовал то, что не хотел испытывать никогда в жизни. Он попытался отбросить эмоции в сторону.
— Что с тобой случилось, Кэрри?
— Ты, Нико… — Она выпрямилась и заглянула в его глаза. — Ты как наркотик… наркотик, к которому я пристрастилась.
В ее голосе было столько драматизма, что он едва не рассмеялся. Они оба знали: их связь ни к чему не приведет. Он опустил взгляд на ее ноги и увидел кровь.
— Ради бога, Кэрри, почему ты ничего мне не сказала?! У тебя же все ноги изранены!
Нико не хотел говорить так резко и тем более видеть слезы на ее глазах. У нее были такие изящные лодыжки, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что она натерла ноги сланцами.
— Мы должны что-то с этим сделать, — нетерпеливо произнес Нико, взглянув на часы.
Комната, в которой хранились медикаменты, располагалась возле кухни. Здесь были белые стены и потолок, пахло лекарствами. Кэрри совершенно не беспокоили ее ноги. Сейчас она была рядом с Нико и понимала, что нельзя упустить момент.
Нико налил в тазик теплой воды и растворил в ней антисептик.
— Опусти сюда ноги.
Через несколько минут он с осторожностью и заботой осмотрел ноги Кэрри. Она едва сдержала слезы. Кэрри всегда хотела от жизни только одного: дом, полный любви, семью. И чтобы Нико был частью этой семьи.
— Как ты могла быть настолько неосторожной, Кэрри?
— Я не нарочно, — с легкостью произнесла она. Ей не хотелось, чтобы он чувствовал за нее ответственность и считал ее слабой. Она не его мышка и никогда снова ею не станет. Не теперь, когда ей нужно думать о ребенке.
— Эта обувь предназначена для пляжа, а не для долгих прогулок по городу.
— Когда я приземлилась, на мне были лондонские туфли. Я не могла найти магазины…
— Здесь полно магазинов, — перебил ее Нико. Но не тех, которые могла себе позволить Кэрри.
Она не собиралась говорить ему об этом. Ни за что она не позволит ему думать, будто у нее туго с деньгами.
— Мне следовало бы знать, что не стоит покупать сланцы; они мне всегда натирают ноги.
— Если ты знала… — начал Нико и тут же замолчал, не желая вступать в спор. Он поднялся и начал шарить по полкам. — Где-то здесь должен быть пластырь…
Нико настоял, что сам вытрет ноги Кэрри. А потом он аккуратно намазал раны зеленкой и залепил пластырем.
Кэрри пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не показать ему, как она себя при этом чувствует. И все же в ее глазах стояли предательские слезы.
— Видишь, не так уж и больно. — Нико выпрямился.
Хуже, чем он думает.
— Все в порядке, — заверила его Кэрри.
А потом он сделал самый ужасный жест из всех, которые она могла себе вообразить, — он достал из кошелька несколько банкнот.
— Купи себе новые туфли, Кэрри.
Она могла только в ужасе смотреть на деньги.
— Вот, возьми, — настаивал Нико.
— Мне не нужны твои деньги.
— Не будь глупой. Ты работала на меня. Назовем это премией, если от этого ты почувствуешь себя лучше.
— Нет. — Кэрри поднялась. — Ты сам проводишь меня к выходу или мне найти кого-нибудь другого?
Он встал у нее на пути.
— Да что с тобой такое, Кэрри? Ты никогда не была такой…
— Какой? Несговорчивой? Да, Нико? — Она злилась. Для того, чтобы рассказать Нико о ребенке, нужен подходящий момент, а это не он. — Спасибо, что обработал мои раны. — Она взглянула на дверь.
— Ты не уйдешь, пока не скажешь, зачем приехала.
— Тогда нам придется стоять здесь еще очень долго.
— Отвечай, Кэрри!
— А ты разве не опаздываешь к принцессе?
— Она подождет.
Поведение Нико ее удивляло. Кажется, он не торопится увидеть Анастасию. Или это иллюзия? Нико снова взглянул на часы.
— Мы должны назначить встречу. Сейчас у меня нет времени…
Щеки Кэрри вспыхнули. Без сомнения, регулярные встречи с ней, во время ее пребывания на острове, удобны для него.
— Тебе что-то от меня нужно. — Он буквально сверлил ее взглядом. — И я собираюсь выяснить, что именно.
— Да, мне кое-что нужно, — призналась Кэрри. — Но вовсе не то, что ты думаешь…
— Хорошо, я дам тебе время. Мы обсудим это сейчас.
— И ты готов опоздать на банкет?
— Он, как и принцесса, может подождать.
Глава пятая
Закрыв за собой дверь своих покоев, Нико какое-то время понаблюдал, как Кэрри осматривается. Ей понравилась комната, и она хотела получше ее разглядеть, Многие из картин представляли собой музейные ценности, но Нико вырос среди них. А теперь, видя как рассматривает их Кэрри, он начинал ценить их гораздо больше.
Она была под впечатлением, но ее впечатлила отнюдь не цена картин. Ей было действительно интересно. Нико заметил, что она склонила голову, чтобы получше рассмотреть орнамент одной из шкатулок. Сам он едва ли замечал такие мелочи.
— Нравится? — спросил Нико. Кэрри гладила по спине фигурку лошади. Она была бесценна, но вряд ли девушка об этом знала. Да и он не собирался сообщать ей. — Уверен, в магазине можно найти открытку с ее изображением.
Кэрри наградила его ледяным взглядом. Открытка в обмен на секс — так она подумала? Нико решил сбавить обороты. Он не мог рисковать, пока не узнает, что именно она делает на Нироли.
Кэрри не улыбалось идти в магазин сувениров в награду за то, что она была хорошей девочкой. Она уже готовилась послать Нико к черту, но внезапно заметила, что ему некомфортно в комнате с тяжелыми портьерами и шедеврами на стенах, и отчего-то почувствовала к нему симпатию. Дворец, может, и его родной дом, но он свободолюбив. Нироли слишком мал для Нико. И сейчас Кэрри понимала, почему в юности он решил покинуть остров и попробовать свои силы в Лондоне. Она начала понимать Нико, и это придало ей силы.
— Мне нелегко, Нико…
— Рискни, — усмехнулся он.
— Когда я ушла с работы, я понятия не имела, что… — (Нико кивнул, ободряя ее.) — Я понятия не имела, что беременна.
— Что? — Он выглядел изумленным.
— Я жду ребенка, — повторила Кэрри и радостно улыбнулась. Ей потребовалось какое-то время, чтобы осознать, какая мертвая тишина воцарилась в комнате.
А потом Нико произнес:
— Каким образом это касается меня?
Ее язык на минуту словно окаменел.
— Т-таким, — выдавила Кэрри, желая сквозь землю провалиться.
