Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– Она менеджер, и иногда у нее бывает по две смены подряд. Кроме того, в свободное время она работает на свадьбах и на фотосъемках. Поэтому, когда мама дома, она старается больше отдыхать.
А еще покупает всякую всячину и переставляет все с места на место. Постоянно. А также забывает оплачивать счета.
Опять звякнуло.
Бабушка Уэллс: Нет, почему так долго? Мне нужно с тобой поговорить. Это важно. Так ждать на ужин или нет?
Я постаралась сделать вид, что мне действительно неловко:
– Одну секундочку. – Я отправила ответ и снова взглянула на суриката-управляющего. – Мне надо в школу, так что…
– Я бы хотел рассказать твоей маме об изменениях, которые мы запланировали. – Томас шагнул вперед, хотя в этом не было необходимости.
У меня по спине побежали мурашки.
– И мы так этому рады! Давайте я попрошу ее как можно скорее зайти к вам, чтобы вам ее не искать.
Шумный оскорбленный выдох.
– Дело в том, что я бы…
Но я уже пятилась прочь:
– Мне правда надо бежать. Скоро звонок. Хорошего вам дня.
Аренда. Шесть месяцев. Как мне уследить за каждым своим движением в эти дни, а самое главное – и это в шесть раз важнее, – как найти способ добиться от мамы хоть какого-то улучшения, чтобы не потерять ее окончательно? А тут еще бабушка. Я понятия не имела, что ей было от меня нужно и что наконец сподвигло ее на сообщения. Но сейчас не время переживать об этом. День и так напряженный – куча уроков. А еще мой собственный ворох тревог.
* * *
После занятий, пока я возилась в шкафчике в Джефферсоне, баритон за моей спиной произнес:
– «Затем он воин, обросший бородой, как леопард, наполненный ругательствами, честью ревниво дорожащий и задорный. За мыльным славы пузырем готовый…»
Схватив тетрадь, я повернулась на голос. По иронии судьбы второе место по любви к литературе во всей старшей школе Джефферсона было не у школьника, изучавшего английский по углубленной программе, как я, и даже не у одного из учителей английского. Эту славу снискал мистер Пенн, наш старший вахтер. С широко раскрытыми от нетерпения глазами он ждал развязки: выдержу ли я испытание, закончу ли цитату?
– Ну что же вы, мистер Пенн? Если уж хотите меня озадачить, то выбрали бы что-нибудь потруднее одного из самых известных монологов Шекспира.
Он хмыкнул. Это был крепкий, крупный мужчина, одетый в оливковый комбинезон с короткими рукавами. Мощные руки мистера Пенна покрывали татуировки. Его седые волосы стального оттенка были по-военному коротко острижены, а на румяном загорелом лице топорщилась щетина.
– Мисс Уэллс, это пустой треп. Цитату вы так и не закончили. – Он закрыл дверь в подсобку и цокнул языком.
– Да ладно, – усмехнулась я. – Смотрите: «…честью ревниво дорожащий и задорный. За мыльным славы пузырем готовый… влезть в самое орудия жерло…»
Сморщив нос, мистер Пенн щелкнул пальцами:
– Источник?
– «Как вам это понравится».
– Надо отдать вам должное. За все годы вы ни разу не ошиблись.
Это было правдой, но я все равно добавила:
– До выпуска еще полно времени.
Подмигнув мне, мистер Пенн ушел, и его удаляющаяся фигура на полсекунды заняла все поле моего зрения, а потом ее сменила выворотная балетная походка Брин Хамболдт. Она подплыла ко мне, вся из мышц, с идеальной осанкой, и остановилась рядом, поставив ступни в первую позицию.
– Почему бы тебе не переехать в шкафчик в коридоре для выпускников, как сделали все мы? Тогда мне не пришлось бы переться так далеко, чтобы спросить тебя про пятницу, – начала Брин. – Даже твоя мексиканско-кубинская сестра-близнец туда переехала.
Я закатила глаза. Честно говоря, с Брин мы были не то друзья, не то полудрузья-полувраги. Если совсем честно, она дружила с Марисоль, и я дружила с Марисоль. Три года назад из-за этого у нас образовалось что-то вроде периодической тусовочной связки, которая не нарушилась. Пока.
– Прости. – Я похлопала по дверце верного шкафчика. – Я годы потратила на то, чтобы привыкнуть к этому замку.
Иногда хочется, чтобы рядом было то, что хорошо знаешь. Это как с мамиными старыми книгами и со столом с мозаичной плиткой во дворе нашего дома. Это особенно важно, когда твоя жизнь состоит из «этого еще не хватало» и «что там опять».
– Так вот, насчет пятницы. Моя ежегодная взрывная туса перед «Щелкунчиком». Придешь? Ты не ответила ни на одно из моих сообщений.
Дыша корицей, подошла Марисоль. Звеня браслетами, она обхватила нас с Брин руками, устроив групповые обнимашки.
– Конечно, она придет, моя маленькая книгопедия. И это значит, что у нее – ах! – есть планы и на пятницу, и на субботу. – Широченная улыбка и щелчок жвачки в мою сторону.
Почему-то подтрунивания Марисоль меня веселили.
– На какую партию ты пробуешься? – спросила я, вспомнив о том, что отключила звук у мобильника после бабушкиного текстового вторжения в мою жизнь.
Лицо Брин смягчилось, даже приобрело мечтательное выражение. Мы видели ее в «Щелкунчике» много раз. Три года назад, когда Брин танцевала партию Клары, с нами ходила даже моя мама.
– Пробуюсь на «Китайский танец», на «Снегурочку» и на «Вальс цветов» тоже. Одни костюмы чего стоят! Со следующей недели начинаются просмотры. А это означает только одно.
Означало это, что Брин, которая уже занималась в балетной студии пять дней в неделю, теперь станет проводить там еще больше времени из-за ежегодного балетного сезона. И зная, что времени на друзей у нее в ближайшие месяцы не будет, она каждый год закатывала грандиозную вечеринку.
– В пятницу, в шесть, южный Мишн-Бич, у причала. Дарси, можешь прийти не одна, – удаляясь, добавила Брин. – С настоящим парнем, а не из какой-нибудь книжки.
Нервно сглотнув, я уставилась на свои кроссовки. Марисоль коснулась моего плеча:
– Пожалуйста, не обращай не нее внимания. У Брин в голове сейчас лишь розовый тюль и атлас.
Я пожала плечами и покорно улыбнулась, и она спросила:
– Ты сейчас в «Перо»?
– Я сегодня не работаю.
– Отлично. Тогда пойдем со мной. Ты мне нужна. – Взяв меня под локоть, Марисоль повела меня по коридору.
– С тобой – куда?
Оказалось, в первый ряд зрительного зала. Мы пришли как раз к началу репетиции пьесы «Много шума из ничего». Члены команды и актеры с текстами ролей в руках носились туда-сюда, некоторые крутились возле миссис Ховард, директрисы Джефферсона, бывшей актрисы, высокой, как небоскреб, и изящной, с перетянутыми красочным шарфом афрокудряшками.
– Зачем я здесь? – поинтересовалась я.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
