Ознакомительная версия. Доступно 48 страниц из 240
До нее доносился невнятный рев, словно сквозь плотную завесу.
«Ветер-Оборотень?» – была первая, полная ужаса мысль.
Нет, это человеческие голоса, поняла она мгновение спустя.
Тяжело, словно чувствуя себя вдвое старше, она подошла к выходящему на улицу окну. Укрывшись в тени, она посмотрела на собравшуюся внизу толпу, и ее охватил страх. Она никогда еще не видела столько людей в одном месте. Ужас привел ее в чувство. Отшатнувшись от окна и схватившись руками за горло, она повернулась и бросилась прочь. Дернув за шнур звонка, вызвала капитана стражи.
Он ждал ее вызова и, едва она закончила звонить, уже стучал в дверь комнаты.
– Входи! – приказала она, пытаясь скрыть панику.
– Госпожа?
– Рольф, чем заняты эти люди? – Она нерешительно махнула рукой в сторону окна.
– Какой-то шут выступает с речью, госпожа.
– Кто? – потребовала она объяснений, уверенная, что в голосе ее слышен страх.
Однако капитан, даже если что-то и заметил, ничем этого не выдал. Он ждал, и лицо его не выражало ничего, кроме любопытства.
– Послушаем его, – решила она.
Они подошли к окну, но мало что смогли расслышать сквозь смех толпы, хотя Непанте показалось: она несколько раз услышала собственное имя.
– Отчего они так смеются? – спросила она несмело, словно маленькая девочка.
– О, они считают его великим шутом и клоуном, госпожа, – усмехнулся Рольф, облокачиваясь на подоконник.
– И ты, похоже, тоже?
– Собственно, в Ива-Сколовде давно уже был нужен кто-то вроде него. Слишком уж тут все застоялось.
– Кто он такой? Откуда?
– Что ж, госпожа, поскольку люди готовы его слушать – мы попытались это выяснить. Все, что мы узнали: он приехал недавно, после выступлений с проповедями в селениях на юге. Есть свидетельства, что до этого он останавливался в Прост-Каменце. Прибыв в наш город, он провел несколько дней в одиночестве, а затем начал выступать с речами. Теперь он народный герой. У меня нет ни малейших сомнений, госпожа, что он абсолютно безвреден. Люди собираются лишь затем, чтобы над ним посмеяться. И судя по всему, это ему нисколько не мешает. Он неплохо на них зарабатывает.
«Значит, капитан видел мой страх, – подумала она. – И теперь пытается развеять мои опасения».
– О чем он говорит? И почему толпа столь огромна? – спросила она.
Капитан неожиданно смутился, пытаясь скрыть замешательство.
– Ну давай же, Рольф. Я слышала, как он произносил мое имя. Что он обо мне говорит?
– Как прикажешь, госпожа, – пробормотал он, очевидно боясь, что лишится звания капитана. – Это речь в твою честь, госпожа.
В глазах Непанты блеснули искорки огня, который легко мог переродиться в гнев.
– И по этой причине его считают шутом? – гнев сменился яростью, теперь он читался не только в глазах, но и в нахмуренных бровях. – Почему?
Судя по поведению Рольфа, больше всего ему сейчас хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Он покашливал, переминался с ноги на ногу, смотрел то в пол, то на потолок, что-то неразборчиво бормоча.
– Капитан! – рявкнула Непанта. – Мне не по душе эти недоговорки! Когда я в последний раз наказала солдата за то, что он высказал собственное мнение или принес дурную весть? – спросила она уже мягче.
– Не помню, госпожа.
– Если подумаешь как следует, – прошептала она, глядя на окно, – то вспомнишь, что наказания следовали лишь за нарушения дисциплины, а не за исполнение обязанностей, которое мне не нравилось. А теперь говори! Почему люди смеются, когда этот человек возносит мне хвалу?
– Они презирают тебя, госпожа.
Ей показалось, будто в комнате повеяло холодным ветром. Быстро сгущающиеся северные тучи предвещали зимнюю грозу.
– Презирают меня? Но почему? – В тихом вопросе слышалась боль.
– Потому что ты та, кто ты есть, – мягко ответил он. – Потому что ты женщина, потому что в твоих руках власть, потому что ты свергла короля. Почему люди презирают властителей? Именно по этим причинам, – возможно, есть и другие, но прежде всего потому, что ты из Вороньего Грая, их извечного врага. И потому, что их подстрекают изгнанные члены Совета, которых ты по глупости освободила.
Дуновение холодного ветра с Крачнодьянских гор пронизало ее холодом – и душу, и тело.
Неужели отголоски падения империи будут слышны вечно? Ильказар лежал в руинах, но эхо падения все еще ощущали на себе его разбросанные по миру внуки. Темные крылья ненависти до сих пор парили над их жизнью, словно тени кружащих стервятников.
Люди внизу продолжали заходиться от хохота.
– Скажи мне честно, Рольф, разве люди не стали жить лучше, после того как здесь появилась я? Разве налоги не стали ниже? Разве я не забочусь о бедных? Разве я не сменила продажное, ленивое, безразличное ко всему правительство на неподкупное, действенное, ответственное? Разве я не расправилась с преступными группировками, которые прежде являлись чуть ли не вторым правительством? – Она содрогнулась при воспоминании об отрубленных головах на копьях на городских воротах. – Вспомни также о дотациях на торговлю между Итаскией и Прост-Каменцем.
– Все это правда, но подобное ничего не значит для глупцов, госпожа. Я здесь вырос. Твои реформы получили поддержку у мелких торговцев, ремесленников, в особенности скорняков, членов цехов и среди тех рабочих, кто умеет думать. Все они – наиболее пострадавшие жертвы старого правительства и преступных группировок. Но большинство людей твоими бюрократическими штучками не обмануть. Кроме того, богачи, главари преступного подполья и низложенные советники постоянно повторяют им, как, по их мнению, обстоят дела на самом деле. А еще, независимо от реформ, ты – чужая, ты – узурпатор. – Он слабо улыбнулся, пытаясь обратить свои слова в шутку.
Однако комната по-прежнему была полна холода.
На губах Непанты возникла редкая для нее улыбка, и напряжение Рольфа слегка ослабло.
– Чужая – и поэтому тиран, да? Даже если их неблагодарные животы полны впервые за много лет? Что ж, пусть. Их взгляды меня не интересуют… пока они будут себя должным образом вести.
Она на секунду задумалась. Рольф молча ждал, не замечая боли, которую причинили его слова.
– Я вспоминаю высказывание кого-то из древних мудрецов, которое прочитала в старинном пергаменте в домашней библиотеке, – сказала она наконец. – Он писал: «Человек становится мудрецом, лишь когда осознает собственный недостаток мудрости», а потом его рассуждения приводят к тезису, что массы – стадо ослов, поскольку в своем невежестве они приходят к убеждению, будто знают уже все, что стоит знать.
Рольф ничего не ответил, пребывая в необычной для него задумчивости, возможно, потому, что сама она вдруг оказалась крайне разговорчивой… Она вырвала его из размышлений, внезапно сменив тему:
Ознакомительная версия. Доступно 48 страниц из 240
