— На каких условиях? — поинтересовалась Харон.
— Шет, — шепнула Нибуру, — она серьезно? Я этой рыжей не верю.
В ответ Шангай лишь пробурчала что— то неопределенное.
Рыженькая улыбнулась:
— Обсудим все в более мирной обстановке. Рыцарь, как насчет твоего любимого места? Не удивляйся, я многое о тебе знаю. До встречи в восемь.
Рыцарь и Харон переглянулись и кивнули.
— Можешь идти спокойно, — Хранитель перегородила дорогу БСЛ. Кокетливо поведя бедрами, Рыжая исчезла.
— Вы пожалеете, что помогли ей, — проговорила Сони.
— Это наше дело, — Рыцарь развернулся и, уходя, через плечо добавил, — не мешайте.
Харон, Нибуру и Шетли последовали за ним.
* * *
Споры на очередном совещании в квартире Джи от бурных криков постепенно перешли в хрипы. Самира и Кира настаивали на игнорировании Рыжей и БСЛ, возвращении в туман и попытках проследить за горожанами. Меймор и Шетли упирали на то, что Рыжая явно много знает, и плюс чип у нее. Единственное, в чем все были согласны: Рыжей верить нельзя, взамен она точно что-то потребует. Или вообще заманивает их в ловушку.
— Я что думаю, — Кира потерла подбородок, — на Нибуру говорят: «не рой яму другому», и если
Рыжая готовит яму нам, мы должны быть готовы скинуть ее туда. Ладно, пойдем на эту дурацкую встречу. Но придем заранее.
— И ты, Кир, туда же, — вздохнула Сэм.
— Быстро разберемся с ней, — успокаивающе проговорила та.
— Тем более, она может действительно знать о тумане, — добавила Шангай.
С неохотой Самира согласилась с ними.
Грустно улыбнувшись, Кира подошла к окну.
— Знаете, когда мой дом ведь накрыло, родители и младшая сестра стали похожи на безвольных кукол, твердящих о господине, и чем быстрее мы уберем туман, тем лучше, но до встречи ведь еще есть время, я должна вернуться туда, должна проверить их. Камнями я могу на несколько секунд пробить барьер. А вам надо отдохнуть.
— Я пойду с тобой: Шангай никогда лишним не будет.
— Спасибо, Шет.
— Будьте осторожны и приходите к семи в Центр ТВТ, — произнес юноша.
Хранительница соседней планеты и Шангай покинули их дом. Меймор и Сэм сидели какое — то время, не говоря ни слова и стараясь не смотреть друг другу в глаза.
— Тебе надо поспать, хоть немного, — заботливо проговорил он.
— Поспишь тут. Тебе не кажется, что слишком уж много всего и сразу: туман, чипы, принцесса
Бангина, — девушка нервно укусила губу, — твои обмороки с провалами в памяти и наши родители.
— Кажется, — согласился парень. — Хочешь поговорить о них?
Помотав головой, Сэм положила ее на плечо брату.
— Потом, — она прижилась к нему посильнее и закрыла глаза, — потом
Глава 7
Проснувшись и умывшись, Сэм с улыбкой вспоминала свой сон.
«Хранители, Шангаи, брат — Рыцарь и БСЛ, будь они не ладны. Надо Меймору рассказать».
Напоминанием того, что все было не сном, стал купол-туман за окном. Самира разочарованно вздохнула, и тут ее взгляд упал на записку на столе. Прочтя сообщение от брата, она обрушила в адрес последнего поток «весьма лестных» определений. Немного остыв, девушка схватила чипы, мирно лежавшие на столе, и выбежала из дома.
* * *
Без пятнадцати семь Меймор Джи вошел в Центр ТВТ.
Это решение далось парню не просто. Когда Сэм уснула, он долго ходил по их гостинной, меряя ее шагами, размышлял, вспоминал. Его маленькая сестра стала Хранительницей и, конечно, решила взвалить на себя непомерный груз, решила, что быть Обладающей Силой — не так уж и сложно. А он всегда хотел одного защитить ее. А поиски шангайских чипов и встреча с подозрительной рыжей прямо противопоставлялись этому. И оставив на столе записку, ранним утром парень покинул свой дом.
Хотелось перед выходом еще раз, как в последний, взглянуть на Сэм, но не стал. Не уйдет иначе.
Центр ТВТ представлял собой двухэтажное длинное здание с множеством помещений на первом этаже, и библиотекой и вип-залом — на втором. Недалеко от центрального входа, в самом большом зале, располагался длинный стол — барная стойка с загнутыми до пола концами — с одной стороны его стояли стулья, с другой находилось насколько шкафчиков с бокалами и напитками на самый притязательный вкус.
Стоявший у полок юноша улыбнулся и приветливо помахал ему. На вид ему было лет двадцать пять: желтоватые глаза, прямые подбородок и нос, бледное лицо, черные волосы до плеч и безупречные пропорции тела. У парня, называющего себя Андрей, был только один недостаток — он не был живым харонцем. Его называли андроидом.
Роботы на Хароне не являлись чем-то особенным — и участью их давно была малоприятная тяжкая работа и полное подчинение, без притязательств. Но он был машиной, способной на самые поразительные вычисления и любой труд, и одновременно преисполненной чувством собственного достоинства, понимающей грани добра и зла и способной симулировать чувства. Иногда Меймору казалось, что у этого «полу-робота» есть душа.
И еще Андрей был такой один. Не потому что ученые боялись создавать еще нечто подобное. Они просто не могли, не смотря на все попытки, повторить. Вскоре после появления Андрея его создатель был убит, но успел перед этим уничтожить все записи и передать своего андроида в собственность давнему другу. А право собственности на Хароне неприкасаемое, и отдавать на опыты полу-робота друг, Триб Ван Торн, по совместительству владелец вышеупомянутого Центра, не собирался, устроив его к себе на работу и давая полную свободу действий.
Меймор знал андроида около десяти лет, с тех самых пор, как мальчишкой забрел в Центр.
«Почему твои волосы темные, а глаза желтые? — проносилась перед ним вереница воспоминаний.
— Твои волосы тоже темные, — парировал андроид, пристально смотря на ребенка. — Детям не место в баре, иди в игровую, — строго добавил он.
— Скучно там, — отмахнулся Меймор, как и все подростки он проходил стадию «бунтарства», — там нет единственного на всей планете робота с эмоциями. Ты правда можешь чувствовать? А ты стареешь? А что тебе интересно в жизни? — даже в стадии «бунта» исследовательская натура парня брала верх.
….
— Почему ты не можешь забрать нас? — спросил он в свои пятнадцать.
— Я не полноценный гражданин, Меймор, и это незаконно. Потерпи немного, совсем скоро ты отправишься в самостоятельную жизнь.
— И все-таки почему ты брюнет?
— В моих базах нет данных об этом».
Его лучший друг, его советник.
— Что будешь? — с улыбкой спросил он.
