— Боги, — зашептала она, — все, кто слышит меня. Пожалуйста, пусть он вернется. Я клянусь вам, слышите, я клянусь, что больше никогда не паду духом, что не заподозрю в лихом невинного, что буду сильнее, чем была прежде и никогда не сдамся. Слышите меня, Боги? Слышишь ты меня, Зата? Помогите мне. Пусть Линвард вернется. Пожалуйста!
Она продолжала плакать, а плащ Линварда впитывал ее солено-горькое раскаяние.
Услышали ли Боги горячие мольбы Азеи или нет, но, спустя два часа, Линвард вошел в спальню.
— Азея, — позвал так нежно, как только смог.
Она посмотрела на него, не веря. Плащ выпал из рук и сполз к ногам.
Линвард не упал — рухнул перед ней на колени, обнял крепко. Азея уткнулась в его плечо, вжалась в грудь и зашептала:
— Линвард, прости меня. Пожалуйста, прости. Я исправлюсь, сегодня, сейчас. Только, пожалуйста, не уходи больше…так.
Он гладил и целовал ее волосы, прижимал к себе так сильно, будто боялся утратить.
— Успокойся, — зашептал он, — я никогда тебя не брошу, ни за что.
А она снова плакала, только уже от счастливого облегчения. Надеясь, что в последний раз…
Вечером того же дня, они ужинали, как ни в чем ни бывало. Линвард рассказывал ей что-то о службе, о каких-то бунтарях, с которыми не было сладу. Азея слушала его, но, далекая от политики, мало что понимала. Вроде, кто-то был настолько недоволен властью, что подначивал других к восстанию и свержению Совета. А Линвард, как страж города, с ними боролся. Думала Азея о другом. О своей старой подруге, от которой неоправданно отвернулась.
— Линвард, — вдруг спросила она, — а ты давно был у Эльды?
— Вчера заходил проведать, — настороженно ответил Линвард.
— Как там она?
— Не очень. Тяжело ей дается беременность, да еще и переживает.
— Ее нельзя оставлять одну, — задумчиво промолвила Азея, — пока Аллер не вернется, надо перебраться к ней.
— Дельная мысль, — кивнул ей Линвард, — только она же упрямая. К лекарю лишний раз не обратится, не то, что примет нашу помощь.
— А кто ее спрашивать будет.
Линвард улыбнулся. Его Азея наконец-то вернулась.
Эпизод 5
Азея думала, что подготовилась ко всему: к недоброму, нервному смеху Эльды, к ее неоправданно счастливым объятиям, к откровениям и даже к серьезным, требовательным допросам, которые больше всего заслужила Азея. Но, никак не к тому, что она увидела, переступив порог ее дома.
Бледное, изможденное лицо с синюшным оттенком, поблекшие, мутноватые глаза, искренняя, но вымученная улыбка, и, что самое пугающее — взгляд. В нем радость от неожиданного прихода подруги, угнетала усталость и боль. Азея помнила ее нежной, свежей, счастливой, здоровой женщиной. Этакой только-только распустившейся лилией. А кто сейчас сидел перед ней? Иссыхающий цветок, роняющий больные лепестки в затхлую воду.
Азея даже растерялась на миг, подумала, что ей померещилось из-за упавшей на глаза каштановой пряди. Но пальцы убрали волосы, а Эльда осталась такой же. Постаревшей и больной.
— Добрый день, — ошеломленно промолвила Азея.
— Азея, — отозвалась Эльда, слабо, но приветливо, — неужели это ты? Как давно я тебя не видела.
Азея только приоткрыла рот, хотела ответить: «Да уж, давненько», но ее перебили. С диким визгом восторга Гаспер едва ли не свалился со стула, подбежал к Азее и, так как просто не дотянулся выше, сжал в объятиях ее ноги.
— Гаспер, — ласково промолвила Азея, погладила его по голове, стараясь не потревожить уложенных волос. — Как же ты быстро растешь. Скоро больше отца станешь.
И, увидев за столом вечно довольное лицо Териза, добавила:
— И ты здесь. Вот уж кто везде успевает. Как дела, шалопай?
Териз дожевал пирог и тоже спрыгнул на пол:
— Да, помаленьку, — ответил он, с взрослой напыщенностью, — вот, кручусь, верчусь. Дома мелкие орут, отец в пекарне пропадает, мать разрывается.
— Давно ты таким деловым стал? — с улыбкой спросила Азея, на силу оторвав от себя Гаспера.
— С колыбели, — важно отозвался Териз.
Азея подошла к столу, присела рядом с Эльдой, озабоченно заглянула в лицо подруги. Ее облик уже не просто настораживал, а пугал, как вестник страшного. Того, что Азея уже пережила однажды, и чего никому никогда, даже самому злейшему врагу, не желала.
— Скажи мне, Эльда, — попросила она, нахмурившись, — ты так сильно не рада меня видеть или что-то еще тревожит?
— Что ты, Азея, — как будто испугавшись, запротестовала Эльда, — я, если честно, просто не думала, что ты зайдешь просто так, не по делу.
— Кто сказал, что не по делу? Я присматривать за тобой пришла. Нас с Линвардом очень беспокоит твое состояние, так что пока не оклемаешься после родов, от моего общества не избавишься.
— Зачем же, Азея. Мне, конечно, очень приятна ваша забота, но я не настолько слаба, чтобы за мной, как за больной, ходили.
Эльда постаралась придать своему лицу серьезное выражение, чтобы перебить решимость Азеи, но кинжал боли вонзился глубоко под сердце, и лицо перекосилось.
— Я вижу, — неодобряюще промолвила Азея, скользя взглядом по сжавшейся Эльде, — и даже слушать не хочу твоего лепета. Вспомни, пожалуйста, что наказал Аллер.
Эльда и так помнила. Закрывая глаза, она видела день полгода назад, когда она с трудом сдерживала расстройство и разочарование от очередного задания Аллера. Когда он ушел от нее, подарив на прощание лишь сухой поцелуй и несколько обнадеживающих фраз.
Аллер покинул дом суровым, черствым к переживаниям супруги. Но перед крыльцом остановился, и вдруг каменные скулы его дрогнули. Эльда увидела это, выглянув в окно. Аллер прощался с лучшим другом, воином и защитником Аборна, с Линвардом. Они обменялись крепким рукопожатием, сдержанными мужскими объятиями, после чего Аллер, напряженно нахмурившись, что-то сказал Линварду. Тот внимательно выслушал и утвердительно кивнул.
Когда Эльда узнала, о чем именно просил Аллер Линварда, гнет тоски спал. Уходя на службу, муж более всего беспокоился о семье… Аллер сказал: «Позаботься о Эльде и Гаспере, пока меня не будет. Они — самое дорогое, что у меня есть».
И Линвард заботился. Именно об этом напоминала Азея.
— Азея, — промолвила Эльда, — но ведь не обязательно же так меня опекать. Мне даже неудобно, как-то…
— Не было бы обязательно, я бы не настаивала, — резко ответила Азея, — ты посмотри на себя! Ты даже встать не сможешь, если что-то случится. А Гаспер, а малыш? Ты о них подумай. В общем, я слушать ничего не хочу. Я прямо сейчас схожу за лекарем, а ты приляг.
Азея поднялась, одернула платье и властно взглянула на подругу. Сломить несмелую, Эльду труда не составило. Теперь же надо было доказать, что настояла Азея на своем не зря.
