После победы над северянами можно побороться за независимость провинции и начать разработку новых, держащихся втайне от Императора, месторождений редких металлов, которые непременно перевернут артефакторику и выведут её на новый уровень.
Оливия остановилась у одного из павильонов и начала громко ругаться с хозяином. Она выставила перед носом мужчина руку с кольцом-печатью семьи Кроу, а затем ткнула пальчиком в поддельные часы.
— Неслыханно, — она машинально взяла Ленца под руку.
Девушка буквально задыхалась от злости и ещё раз обернулась на неудачливого продавца, поспешно убирающего товар.
— Почему вы не сообщили констеблям? — искренне удивился наследник Кнехтов.
— В следующий раз сообщу. Все имеют право на второй шанс. Вы так не считаете?
— в глазках-угольках появилась искорка интереса, и мужчина просто не смог ответить иначе:
— Разумеется.
Сам же он расправлялся с мошенниками быстро и жёстко, конфискуя товар и облагая изготовителей контрафакта такими неподъемными штрафами, что несчастным приходилось работать на Кнехта за еду. Да и то в долг.
— Но учтите, милая Оливия, я обязательно припомню вам ваши же слова про второй шанс, когда придёт время, — он хитро улыбнулся девушке.
Кроу быстро опомнилась и убрала руку.
Она непременно перестанет вздрагивать от его прикосновений со временем, но останется такой же серьёзной и горделивой, только не в постели. Там Оливия Кнехт будет совсем другой…
Ладонь, держащая зонтик, взмокла, и мужчина быстро повернулся к Лив, боясь, что спутница увидит отблески похоти во взгляде, но девушка бесследно пропала.
* * *
На самом деле юная Кроу никуда не пропала.
Пухлая ручка появилась из толпы и утащила растерянную девушку в проулок, где рядком стояли передвижные ширмы-примерочные.
— Скорее, пока никого нет, — глаза незнакомки горели азартом. — Вашему жениху такое обязательно придётся по вкусу.
— Он не мой же… — Лив не договорила, полноватая блондинка затолкала её в примерочную и начала стремительно раздевать.
Сперва Кроу хотела закричать, чтобы позвать на помощь, но, оказавшись в одном нижнем белье, стыдливо прижала руки к простенькому комплекту. Предстать такой перед стражами порядка — сущий позор для дочери Декарда. Это точно бросит тень на компанию отца, и всё чем он занимается. А она, обесчещенная, едва ли сможет набраться наглости просить даже такого, как Кнехт, о свадьбе. Особенно такого, как Кнехт. В свете сложившейся ситуации, он уже не казался таким отталкивающим.
Оливия чуть не заплакала.
— И чего вы хнычете, госпожа?..
— Кроу, — шмыгнула носом девушка, всё ещё держась за тонкую маечку, которую незнакомка пыталась стянуть со своей жертвы.
— А я вот Милдред Миле. Для друзей Мил-мил. Мы ведь с вами друзья? — блондинка с крепкой хваткой без труда убрала руки Лив и дёрнула бельё вверх, растрепав причёску своей клиентки.
— Даже больше чем друзья. Боюсь, Мил-мил, вы теперь обязаны на мне жениться,
— в голосе Оливии сквозили истеричные нотки.
— Легко! Сын императора весьма свободных взглядов. Уверена, когда он придёт к власти, можно будет и за табуретку замуж выйти. Хотя некоторые табуретки в хозяйстве полезнее иных мужчин, — Милдред ловко опутала грудь девушки невесомым чёрным кружевом, едва скрывающим прелести жертвы, скорее наоборот…
Юная Кроу не поняла, как осталась и без панталон. Их место тут же заняло новое веяние моды, которое язык не поворачивался назвать одеждой. Девушка видела такое в дальних секциях бутиков, но всегда краснела до корней волос, представляя себя в чём-то подобном.
— Нравится? Я много не возьму, — улыбалась Мил-мил, держа за спиной вещи клиентки поневоле.
Агрессивный маркетинг во всей красе. Оливия тяжело вздохнула:
— Беру, — она мысленно поклялась спрятать это треклятое бельё в самый дальний сундук и никогда не доставать.
— Чудесно! К этому всему есть прелестные чулочки и подвязки. Сейчас примерим.
— Нет, я верю, беру и чулочки, и подвязки, только ради всего… — девушку била мелкая дрожь, а когда в переулке раздался знакомый окрик, она едва не упала без чувств.
— Госпожа Кроу!
— О, пресвятой Император, — запищала Оливия. — Это Ленц!
— Ваш жених? Вполне себе ничего. Правда, глаза грустные. Но как только он увидит это, ручаюсь…
— Мил-мил, он не жених мне. Коллега отца по работе. Отдайте одежду, умоляю!
Кто-то тронул занавеску соседней примерочной, и девушки едва подавили испуганный вскрик.
— Оливия? Лавочник видел, что вы убежали сюда. Я обидел вас чем-то? Клянусь, буду молчать весь оставшийся вечер. Только не прячьтесь.
Резким движением мужчина одёрнул ткань, за которой стояла парализованная от ужаса Кроу и Милдред Миле. Вот только реакция у последней оказалась поразительной для столь пышной особы. Блондинка резко выхватила зонтик из рук ошарашенного Ленца Кнехта и начала бить им мужчину наотмашь, приговаривая:
— Распутник, нечестивец!
Оливия сползла по стене и зарыла лицо в ладонях, а молодой изобретатель, получая удар за ударом, мысленно проговаривал ещё одну просьбу для Декарда Кроу.
Троица сидела в дилижансе и молчала. Ленц потирал скулу, на которой проступал внушительных размеров синяк. Оливия прижалась лбом к прохладному стеклу, грозившему лопнуть со стыда вместе с девушкой. И только Мил-мил, чудом избежав ареста за незаконную торговлю, пребывала в радостном предвкушении.
На переполох в переулке примчались законники, но благо к этому моменту Оливия успела натянуть поверх новоприобретённого белья свои вещи. Пришлось импровизировать и врать на ходу, чтобы выгородить торговку, ошарашенного Ленца и себя. В итоге девушка наплела что-то про сверхзаботливую компаньонку, принявшую друга семьи за уличного афериста.
На афериста Кнехт обиделся, но виду не подал. В итоге, признав двух выходцев известных семей, правоохранители расшаркались и ушли по делам.
— Простите, недоглядел.
Мужчина нарушил тишину, и Оливия глухо простонала от двусмысленности фразы. Всё-то он видел, иначе бы не ёрзал, как грешник перед причастием.
— Забыли.
— Позвольте, хотя бы оплачу ваши покупки.
Милдред оживилась, а Кроу лишь сильнее вскипела:
— Господин Кнехт, вы, верно, издеваетесь надо мной? Хотите оплатить нижнее бельё?
— Я не… Оливия, — он с такой мольбой выдохнул имя спутницы, что впервые в сердце девушки что-то кольнуло. — Просто, знайте, я готов. Можем сегодня же объясниться перед вашим отцом. Готов ждать, пока вы поступите в академию и выучитесь. Помолвки, длящиеся годами, далеко не редкость.
