Волк прыгнул в сторону, уклоняясь от когтей ее саблезуба и предоставляя всаднику новую возможность для удара. Зверь Халдриссы извернулся, защищая хозяйку, но поздно.
Под могучим ударом переднее лезвие треснуло пополам. Верхняя половина отлетела назад, прямо в лицо Халдриссы. Жгучая боль… и левый глаз ослеп, а по щеке заструилась горячая влага. От боли и потрясения Халдрисса едва не лишилась чувств.
Но тут внутренний голос вскричал: «Орк! Берегись орка!»
Зажав ладонью выбитый глаз, Халдрисса сосредоточилась на противнике и сквозь слезы сумела разглядеть его силуэт. Орк был совсем рядом, хоть саблезуб и отбивал атаки волка, что было сил.
Халдрисса развернула глефу одним из уцелевших клинков вперед, прикрываясь от невидимого для нее орочьего топора. Голова загудела от боли, вражеский силуэт расплылся перед глазами.
Что ж, вот и смерть…
Однако смертельного удара не последовало. Мало этого, саблезуб прекратил скачку, будто его бой с волком внезапно завершился.
– Командир! – закричали над ухом.
Голос принадлежал Денее.
– А орк?..
– Орк убит!
Тонкие пальцы стиснули вооруженную руку. Сморгнув застилавшие уцелевший глаз слезы, Халдрисса увидела рядом Денею.
– Не двигайся, командир! Тебе нужна помощь, и быстро!
– А бой?..
– Бою конец! Орки перебиты до последнего воина, и волки их пали вместе с ними!
Халдрисса понимала, что пленник мог бы очень пригодиться, но захватить врага живьем посреди яростной схватки удается не всякий раз. Еще одна из Часовых, подойдя к ней с незрячей стороны, принялась обрабатывать рану. Между тем Халдриссе, наконец, удалось сосредоточиться на сложившемся положении, и в голову ей сразу же пришла одна мысль.
– Застава… нам нужно добраться до заставы…
Но прежде пришлось подождать, пока Часовые не закончат с ее раной, и даже после этого Занон предложил повернуть назад. Халдрисса, начавшая чувствовать себя не командиром, а старой бабкой при куче внуков, не на шутку разозлилась. После этого прочие ночные эльфы нехотя подчинились приказу, и отряд наконец-то поскакал к заставе, ожидая самого худшего.
Однако, стоило им приблизиться к бревенчатой постройке, из-за деревьев, к немалому их удивлению, выступила пара караульных. При виде отряда – особенно Халдриссы, щеголявшей широкой повязкой на пострадавшем глазу – караульные оцепенели.
– Застава… здесь все в порядке? – быстро спросила Халдрисса, не успели они вымолвить и слова.
Караульные недоуменно переглянулись.
– Да, командир! – наконец ответил один из них. – Все тихо.
– В лесу, что остался за нами, были выставлены другие дозорные?
– Двое…
По дороге отряду не попадалось никаких следов ни этой пары, ни второго разведчика, высланного Халдриссой вперед. Судьба их не вызывала никаких сомнений.
– Разведывательный отряд, – объявила Денея. – Сумели обойти заставу незамеченными, однако, должно быть, попались на глаза пропавшим дозорным. – На губах ее заиграла мрачная улыбка. – Что ж, никаких секретов им уже не разнюхать и своему вождю не передать. Об этом мы позаботились и за павших товарищей отомстили.
Похоже, Занон и остальные были с этим согласны, однако Халдрисса хранила молчание. У нее никак не шла из головы фаталистическая решимость орков, без оглядки бросившихся в безнадежную битву. Конечно, если речь об орках, в подобном поступке ничего удивительного нет: многие из них только рады похвастать готовностью к самопожертвованию, но…
– Но ради чего они пожертвовали собой? – задумчиво пробормотала Халдрисса.
– Что, командир? – переспросила Денея.
Боль разлилась по всему телу, заставив Халдриссу прижать ладонь ко лбу. Однако мысли о том, что же на самом деле произошло, жгли, мучили хуже любой боли.
– Пошлите весть вперед, на заставу. Пусть тщательно прочешут окрестности…
– Думаешь, рядом есть еще орки?
– Нет.
Как ей хотелось бы ошибиться! Это заметно поправило бы дело. Однако они опоздали. Нападавшие выполнили задачу, отдали жизнь за Орду.
– Нет. Они уже ускользнули назад, через…
Конечно, орки устраивали набеги и прежде, но в этом, сегодняшнем, Халдрисса отчетливо чувствовала нечто зловещее. Ни разу еще Орда не посылала отрядов – тем более, столь многочисленных – так далеко в эти земли.
Об этом нужно было как можно скорее известить генерала. Многие месяцы Шандриса с верховной жрицей ждали от Орды действий, свидетельствующих об изменении хрупкого равновесия между двумя сторонами. Теперь Халдрисса не сомневалась: именно эти действия она только что видела собственными глазами.
«Но что предвещает этот набег?» – в тревоге гадала она.
Ответа у нее не имелось. И все же, какую бы форму он ни принял, одну вещь Халдрисса знала наверняка: крови прольется много, много больше, чем сегодня. Гораздо больше.
3
Джерод Песнь Теней
– Она умирает… моя Шаласир умирает! – выпалил ночной эльф, не сводя глаз с верховного друида.
Лицо его покрывало такое множество морщин, какого Малфурион еще не видел ни у одного из ночных эльфов. Вероятно, некоторые из них появились в результате жизни вдали от своего народа, но прочие – очевидно, совсем недавние, – скорее всего, были прямо связаны с неподвижной женщиной, которую Джерод столь бережно нес на руках.
Волосы и борода Джерода окрасились серебром – разительная перемена в сравнении с тем, каким помнил его Малфурион. Песнь Теней был младше Малфуриона на целую тысячу с лишком лет, однако теперь, в морщинах да серебре волос, выглядел много старше верховного друида. Что довелось пережить стоявшему перед Малфурионом ночному эльфу со времени последней их встречи? Об этом оставалось только гадать.
– Джерод…
Как странно было произносить это имя после того, как оба не виделись почти десять тысяч лет…
– Давненько же мы с тобой не видались, – пробормотал бывший командир и все еще легендарный герой Войны Древних, глядя на Малфуриона глубоко запавшими глазами. – Прошу простить меня за то, что явился к тебе вот так…
Но Малфурион лишь отмахнулся от Джеродовых извинений. Одного взгляда на бесчувственную Шаласир было довольно, чтобы понять, сколь серьезно ее состояние.
– Я могу попытаться ее исцелить, но, думаю, лучше нести ее прямо к Тиранде – тогда все возможности будут в нашем распоряжении! Ну же, живей!
Похоже, доверять спутницу чужим рукам Джероду не хотелось, но в конце концов он позволил верховному друиду прийти на помощь. Провожаемые взглядами безмолвствующей толпы, оба понесли Шаласир к храму.
Двое Часовых у входа почтительно расступились в стороны перед верховным друидом. При виде Джерода одна из них негромко ахнула: даже обрамленное подстриженной бородой и длинной растрепанной гривой – то и другое окрашено серебром до последнего волоска – его морщинистое лицо сохранило черты, немедленно узнаваемые всяким, кто ни встречался с ним в прошлом.
