Когда они вошли в помещение, Гриффиту отрапортовал какой-то сержант.
— Мы выставили разведчиков вдоль дороги. С виду все чисто.
— Инфракрасное и сканирование движения?
— Все чисто, оружейный мастер.
— Хорошо. Возможно, они не ожидали подобного успеха. Дорога в порт может быть еще не перекрыта. Но я хочу, чтобы конвой прикрывали все ховертанки, что у нас есть.
HVWC — носители оружия, маленькие катера на воздушной подушке, с установленными на них ракетометами и лучевыми орудиями, с пятью или шестью солдатами на борту, уже двигались. Пронзительно взвыли моторы, и первые машины, скользя на своих тяжелых резиновых юбках, выплыли через открытые двери в холодный мрак.
Вогель был здесь. Казалось, спеси в нем поубавилось, но хмурое выражение не сходило с его лица.
— Мне надоели все эти глупости, старшина. Мне нужны ховер, пилот и охрана. И нужны сейчас.
Гриффит отмахнулся от него пистолет-пулеметом, затем выкрикнул: — Брукс! Сержант Брукс! Вы готовы?
Из жужжащей посудины выглянул изможденный рыжеволосый человек. Это был крохотный четырехместный катер; двое солдат с кряхтением устанавливали на корме малый лазер.
— Да, Грифф. Хоть сейчас.
— Возьми с собой Грейсона Карлайла. Мысль, что Гриффит посылает его вперед, вывела Грейсона из оцепенения.
— Грифф, нет! Я…
— Давай, парень. Я догоню вас позднее. А ну, живо!
Грейсон не слышал ответа Гриффита. Оружейный мастер отвернулся от него, подошел к Вогелю и что-то тихо сказал. Лицо Вогеля покраснело.
— Пойдем, мастер Карлайл. Старый Хатти доставит тебя к дропшипу со скоростью света. Вот. Тебе понадобится это. — Он передал Грейсону теплую куртку и очки. Разведчик был открытым, и двигаться в нем в такую погоду на большей скорости было небезопасно.
Звук оглушительного взрыва смачно расколол воздух Транспортного Отсека, и из двери заклубился дым. Грейсон с расширенными глазами быстро обернулся. Вогель лежал ничком, Гриффит нагнулся над ним. Пятеро солдат подскочили к дымящейся двери.
И в этот момент из дыма вырвались несколько фигур в черных одеждах, разбрызгивая на ходу свирепые белые очереди автоматического огня. Гриффит стоял уже на одном колене, и его пистолет балансировал в одной руке — прямо как в Баттлтех мануале. Он стрелял короткими, точными очередями, споражая противников в центр груди.
Из двери появились новые группы нападавших. Шок поразил Грейсона, когда он сообразил, что на каждом надета тяжелая маска; в тусклом красном свете Отсека очки выглядели как огромные глаза насекомых. Штурмовики выныривали из дверей головой вперед, перекатываясь через плечо; автоматы трещали отрывистыми, резкими очередями, прежде чем мечущаяся толпа техов и штабного персонала смогла им ответить. Грейсон увидел, как упал Ривера, привалившись к борту катера, работающего вхолостую; крошечные алые пятна выступили на его теле от правого бедра до левого плеча.
Один из солдат возле оружейного мастера опрокинулся навзничь, вместо лица — истекающая кровью красная маска. Еще двое рухнули на месте, а двое уцелевших повернулись и бросились к ближайшему катеру.
— Грифф! — заорал Грейсон. Пальцами он вцепился в борт посудины. — Уходи!
— Поехали, сынок. — Брукс положил руку на плечо Грейсона, в голосе чувствовалась настойчивость. — Нам нужно отправляться.
Грейсон стряхнул руку и метнулся назад, к Гриффиту. Кая Гриффита он помнил почти с тех самых пор, как и отца, но времени проводил с ним, вероятно, больше.
— Грейсон! Вернись! — Сержант Брукс наступал ему на пятки. Грейсон нырнул перед парящей посудиной, как раз отрывавшейся от железобетона.
От давления воздуха брюки облепили ноги, пронзительный визг пропеллеров заглушил треск мелкокалиберного оружия. Из прохода продолжали выскакивать черные фигуры.
Грейсон заметил винтовку ТК, лежащую на железобетонном полу, возле руки распростертого солдата, которому она принадлежала. Грейсон никогда не был раньше в бою, но на стрельбище он довольно часто стрелял из него обучаемый острым глазом Гриффа и его языком. Он проверил 80-зарядный магазин, вставленный в паз за пистолетной рукоятью, проверил предохранитель, навел дуло на приближающиеся черные фигуры и надавил на курок.
ТК стреляет безгильзовыми, трехмиллиметровыми пулями из мягкого металла. Взрывы высоко-скоростных пуль при столкновении с мишенью прожигают ее словно миниатюрные солнца. Почти без шума, почти без отдачи, действуя в автоматическом режиме, такая винтовка кромсает ряды противника, как лазер мягкую жесть.
Грейсон поливал огнем штурмовиков, видел, как они валятся, опрокидываясь назад, в зияющий проход, или вперед, на железобетон, словно мешки с навозом.
Палец соскользнул с курка, и винтовка приняла вертикальное положение. К спонтанным, противоречивым эмоциям Грейсона добавилось осознание того, что он первый раз в жизни убивал людей.
Гриффит обернулся и, казалось, только сейчас заметил Грейсона.
— Не надо, сынок! Уходи…
Пока он говорил, ливень пуль обрушился на лысого оружейного мастера, приподнял его, крутанул и распластал по полу.
— Грифф! — завопил Грейсон.
Раздался тихий, булькающий звук, и облако белого дыма гейзером взметнулось от разорвавшейся газовой гранаты. Грейсон ощутил в горле резкий, одуряющий привкус паралитического газа и поперхнулся от едких паров.
Последнее, что он помнил, это железобетонный пол в Транспортном Отсеке, где он лежит со сведенными судорогой мышцами, судорогой, которую он не мог преодолеть. До него доносился вой удаляющихся ховеров конвоя. Вокруг себя Грейсон слышал кашель и хриплые крики людей из ховера, не смогшего убратся отсюда вовремя. Штурмовики кишели вокруг и надевали на пленников наручники. Что было дальше, Грейсон не помнил.
Позднее он решил, что, должно быть, потерял сознание. Когда он открыл глаза, воздух был чище и он снова мог двигаться. Мускулы рук и ног, однако, непроизвольно подрагивали, и сам он чувствовал себя настолько слабым, что едва оторвал голову от пола.
Между несколькими оставшимися катерами двигались черные униформы, сгоняя маленькие группы пленников к двери, ведущей в главный коридор. В открытые двери Отсека вливался холодный воздух, и когда Грейсон жадно наглотался его, рассудок и зрение прояснились и мускульные спазмы ослабли.
Он приподнялся на локте.
Кай Гриффит лежал поблизости, прислонившись к приземлившемуся катеру. Грейсону показалось, что оружейный мастер жив, хотя его униформа была насквозь пропитана кровью, а кожа выглядела бледнее, чем у треллов. Грудь двигалась в коротком, отрывистом ритме, дыхание — мелкое и быстрое. До Грейсона не сразу дошло, что это означало: Грифф и вправду жив!
Грейсон сразу выделил фигуру одного из штурмовиков, высокого мужчину во всем черном, с лицом, скрытым металлической сенсорной маской. Грейсону не нужно было даже видеть знак серебряной звездной вспышки у него на горле, чтобы понять, что это предводидитель вражеского десанта. Его сопровождали несколько маленьких солдат в незаметных черных униформах, и он, по всей видимости, допрашивал очередную группу пленников. Двое штурмовиков подняли одного пленника на ноги и толкнули к вожаку.
