Все спешите сюда! Все спешите сюда!Племя фей на невидимых тропках,Обворованных, изгнанных, робких,Скоро кончится наша беда,И наш холм будет наш навсегда!
В лесу стало так тихо, будто сами деревья вслушивались в песню феи.
Потилла села в траву рядом с Артуром.
– Надеюсь, они меня услышали, – сказала она. – Лес заметно изменился. Сила его ослабела. В древесину закрались болезни. Ядовитое дыхание человеческого мира витает над листьями, а лес не может защититься! Ах, магистр Артур, ему не хватает нашего покровительства, защиты фей. – Она со вздохом погладила своими тонкими пальцами цветок колокольчика.
Артур подавленно молчал. На толстой ветке у него над головой ссорились две птицы. «Птичьи голоса, – подумал Артур, – звучат куда приятнее, когда не понимаешь их речи».
Тут под кустом бузины послышался шорох, и из-за белых цветков показалась маленькая фигурка. За ней последовали ещё две.
– Потилла! – воскликнула одна из них, бросаясь на шею к своей королеве.
Это были три феи – двое юношей и одна девушка.
Артура они заметили только тогда, когда он смущённо посторонился.
– Здесь человек! – ахнул один из юношей.
– Да, человек, – сказала Потилла. – Позвольте представить вам магистра Артура, моего друга и освободителя!
– Ах! – сказали все трое в один голос, дивясь на Артура.
– Магистр Артур, это Кверкус, Пентаглоттис и Дафна.
– Привет, – пролепетал Артур.
Те трое поклонились.
– Неужто вы единственные, кто услышал мой зов? – Потилла озиралась, ища других фей. – Где же все остальные?
В этот момент среди цветущих колокольчиков показались ещё несколько фигурок. Пятеро вышли из-за яблонь, и тут же из ветвей бузины в траву выкатились кувырком сразу полтора десятка фей. В конце концов на полянке стало тесно от собравшихся. Артуру представляли каждого, и у него в голове уже гудело, как в пчелином улье, от их причудливых имён. В какой-то момент он потерял Потиллу из виду. Кверкус, Пентаглоттис и Дафна поведали ему всю историю их несчастья. Однако и они не знали, что за страшное существо был этот похититель шапочек.
Когда все феи поприветствовали свою королеву, они сели в траву и выжидательно уставились на неё. Потилла влезла на камень.
– Феи-сёстры и феи-братья, – тихо сказала она, – час возвращения в наш холм уже не так далёк. Ибо я нашла ключ, который вновь откроет нам его!
– И что это за ключ? – спросила одна фея.
– Девочка с рыжими волосами, – ответила Потилла.
Шёпот прошёл по толпе собравшихся.
– Благородный Артур, который сопровождал меня сюда, – продолжала Потилла, – попросит несколько прядей её волшебных волос, и я сделаю из них себе новую шапочку.
– О, это чудесно! – сказал Кверкус и благодарно улыбнулся Артуру. – Мы все перед вами в неоплатном долгу, благородный друг.
Артур сидел безмолвно, не находя слов.
– Завтрашней ночью полнолуния, – продолжала Потилла, – я вновь открою наш холм, и мы прогоним захватчика из леса. За час до полуночи приходите на край нашей поляны. А я сейчас вернусь с магистром Артуром в человеческий мир, чтобы добыть волшебные волосы.
– Как передать тебе весть, если нам будет грозить новая беда? – спросила одна фея.
– Скажите большому филину, – ответила Потилла. – Он ведь и был моим посланником к вам.
– Но филин не передавал нам никакого послания! – воскликнул Пентаглоттис.
Потилла нахмурилась:
– Это плохая новость. Кто знает, кому он тогда передал мою весть… Будьте осторожны! В таком случае пошлите кого-нибудь, кому мы можем доверять… Вы найдёте меня в белом человеческом доме на восточном краю леса.
Феи тревожно переглянулись.
Тут вдруг зашуршали кусты, и на середину прогалины кто-то выскочил. Сгорбленный, с ухмылкой на морщинистом лице, перед собравшимися стоял маленький человечек – вполовину меньше Артура ростом, но зато среди народа лесных фей он возвышался как великан. Его грузная багровая голова была посажена прямо на приземистое тело, а мягкая фетровая шляпа на зелёных волосах едва ли не превышала по росту его самого.
– О, что такое? – сердито воскликнула Потилла. – Обязательно было нас так пугать?
– Шутка! Вы уже и шуток не понимаете, лесные феи! – захихикал человечек. – Никогда у вас не было чувства юмора, да уж никогда и не будет!
