— Мы полагаем, что нападения на замок начнутся в течение полугода. Возможно, с моря, возможно с суши. У вас есть десятинка. Выполняйте.
"Нападения? В сердце Ативерны — на бабу со служанками и десяток сараев?" Но приказ был ясен, и он пошел готовить полк к переброске. Квартирьерский взвод он отправил к замку немедленно, выбил из казначея деньги на новый лагерь (а хоть и временно!)… Времени было в обрез, но он справился.
"Ох, рано, встает охрана"
Его Величество сдержал слово. Уже на второй день десятинки на пустыре, примерно в полулиге от замка зашевелились какие-то люди, на пятый день — стояли ровные ряды палаток и срочно сколачивались какие-то навесы, а на шестой к лагерю подошла длинная колонна и втянувшись туда как змея, сразу превратила его в подобие муравейника.
Полковник Фрим, как и положено во время мирного марша, въехал в лагерь первым, во главе колонны. Капитан квартирьерского отряда встретил его сразу у поста, и отрапортовал:
— Господин полковник, лагерь развернут!
— Принял. Что скажешь, Манс?
Капитану было лет на пять поменьше, чем самому Фриму. Никакое повышение ему "не светило", но и в отставку его Фрим не выгонял — хорошего квартирьера найти непросто, да и этот служака, из безземельных дворян, ему нравился.
— Поставились. Место, конечно, не очень — но терпимое. Воду нашли, ничего.
— Это хорошо. Что тут вообще-то происходит?
— Да ничего. Места глухие, только вот в этот самый замок и ездят. Не поверишь, почитай каждый день — аварец!
— Вы чего тут пили?!
— Сам увидишь. Ездит на нем дама, назваться не назвалась — но подъезжала узнать кто мы тут и зачем. С дамой ездят вирмане, четверо-пятеро.
— Вирмане… Тогда знаю кто это. Эту-то мадам мы и должны тут охранять. Графиня Иртон.
— Мы тут бабу охраняем?!
— Цыть! Сказано — государственное дело! Его Величество лично распорядился!
— Ну, раз Его Величество — точно государственная… дама.
Фрим предпочел не развивать тему.
— Как тебе ее вирмане?
— Разбойники как разбойники. На лошадях сидят — как на веслах, уже губу одной порвали. Топоры таскают.
— Ладно, присмотримся. А вообще-то охрана тут какая?
— Никакой.
— Шутишь?
Манс покачал головой.
— Сам посмотришь. Кроме этих вирман — никого.
Седьмой день полковник Фрим занимался организацией жизни лагеря (не говорить же — "разгребал бардак и орал на идиотов"?) и готовился к выполнению задачи по охране и обороне территории (то есть рисовал схему местности и хватался за голову). Днем он послал в замок корнета, из дворян — спросить, когда графиня изволят принять. Ответ был — "Когда господин полковник приедут". Мягко выражаясь, начало не вдохновляло. Оказываться в ряду купцов было неприятно.
На восьмой день Лонс Фрим решил, что трусость не украшает кавалериста и поехал наносить предписанный королем визит. Подумав, он все-таки захватил с собой схему — хотя толку от этого не ждал. Своего заместителя, командира первого эскадрона, он с собой не взял — нечего позориться во-первых, и хватит гадостей для одного дня во вторых.
Замок Тараль, как он уже успел оценить, представлял из себя малопригодное к обороне место: Два не перекрытых подхода, большие окна с — твою ж мать, совсем столица с ума посходила! — стеклами в окнах, выход на берег… Фрим подъехал к замку не особенно скрываясь, но был приятно удивлен, когда еще на подходе его остановили двое здоровенных варваров-вирман и спросили:
— Вы кто, сударь, и к кому?
— Полковник Фрим, к ее Сиятельству графине Иртон.
Наверное будь Лонс Фрим пешком, он бы напрягся — но на Ветерке его эти варвары не волновали.
— Предупреждены, проезжайте.
Ну, хоть что-то.
На взгляд полковника, приемная была вызывающе новой, роскошной и чистой. Он почувствовал себя злым, грязным и подозрительным военным — от чего настроение его немного улучшилось. По широкой лестнице к нему почти сразу сбежал молодой человек с бородкой, в скромном черном камзоле, в руке державший коричневую папку.
— Шевалье полковник Фрим?
— Точно так. С кем имею?
— Шевалье Лонс Авельс, помошник графини. Графиня просит Вас обождать некоторое время.
Чего-чего?! Это что за мужик такой, за бабой бегать?
— Обожду.
Сел на какой-то стул и принялся ждать.
Лилиан закончила работу в лаборатории, устало сняла прожженные перчатки и перешла в кабинет. Стоило прерваться и не повторять больше одно и тоже с одинаково же никаким результатом. Займемся бумагами и планами. Лонс ждал у стола.
— Ваше Сиятельство, прибыл шевалье полковник Фрим, ожидает в приемной.
— Проси.
Зачем откладывать не самый приятный визит? Лучше не станет.
За время жизни в этом мире, Лилиан привыкла к тому, как проходят местные визиты: появляется расфранченный (и не всегда мытый) благородный господин/госпожа, полчаса расшаркивается и разговаривает о погоде, потом потихонечку, приглядывая за реакцией, задает вопросы, часто с подковыркой, и наконец, помотав нервы около часа, уходит долго прощаясь.
Это визит был гораздо больше похож на деловой.
Лонс впустил в кабинет невысокого, худого, пожилого человека, с кривыми ногами и немного неуклюжей походкой. Лицо у него было с тяжелым, низким подбородком, красное, руки большими и мозолистыми. Прическа — заброшенный за спину хвост. Слегка потертый камзол, хорошие, но уже заляпанные чем-то кожаные высокие сапоги. Шел он немного в развалочку, почти строевым шагом, шляпу держал на отлете.
— Здр-равия желаю, ваше… гхрм… Сиятельство.
Услышав это "гхрм… Сиятельство", Лиля начала злиться.
Через полчаса, примерно, Авельс провел его в кабинет к этой самой графине. Ну, надо сказать, кабинет на спальню похож не был, хотя всякой фигни была масса. Зачем было собирать пыль на всякие цветы и кусты в доме Фрим не понимал.
У стола стояла дама. Фигуристая, в белом платье, блондинка. Глаза зеленые, большие. Симпатичная — не жалуется, стало быть, Его Величество на вкус. Здороваться-то с ней как?
— Здр-равия желаю, ваше… гхрм… Сиятельство.
— Рада приветствовать Вас, полковник.
Альдонайскую твою мать, Шевалье Полковник Фрим! Ладно, мадам не в курсе.
— Направлен Его Величеством для обеспечения охраны и обороны замка Тараль и его окрестностей. Имею указание согласовать с вашим Сиятельством…
…хрен ты от меня дождешься, чтоб я имя своего брата-вояки трепал…
