Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Мы уже видели, что некоторые из этих жалоб страдали сильным преувеличением и в любом случае рост непроизводственного дохода от голландского инвестиционного капитала в XVIII в. — в 1782 г. ван де Спигел оценил эту суммарную годовую дополнительную прибыль в 27 миллионов флоринов — в значительной степени компенсировался или, возможно, даже более чем компенсировался сокращением других статей национального дохода. Однако это никак не компенсировало рост обнищания и безработицы среди трудящихся. Недавние исторические исследования экономического упадка Северных Нидерландов во второй половине XVIII столетия установили, что ответственность за него несут экономические факторы, многие из которых — такие, как развитие промышленности и судоходства в соседних странах, — были ответственны за это в первую очередь. Имелись, однако, и некоторые второстепенные причины, которые, возможно, могли бы быть смягчены или вообще устранены, если бы социальная структура страны была иной, чем на самом деле.
На первом месте (как подчеркивал Йохан де Фриз) стояла преимущественно коммерческая традиция, унаследованная от золотого века, когда голландские торговцы доминировали в морской торговле столь значительной части мира, что едва ли не пришли к убеждению, будто право на это даровано им самим Господом. Социальное положение торговца всегда было намного выше, чем у промышленника или большинства других людей вне правящего олигархического круга; и эти коммерческая традиция, престиж и предпочтения никак не способствовали развитию промышленного менталитета. Те, кто сколотил себе состояние или обеспечил безбедную жизнь посредством производства или ремесла, имели склонность обращаться к призванию торговца, как только у них набирался достаточный капитал, и воспитывать своих сыновей также торговцами.
Децентрализованная структура управления республикой и соперничество между провинциями самопровозглашенных Соединенных провинций, что не слишком сильно затрудняло их экономический рост в золотом веке, стали серьезной помехой в изменившихся обстоятельствах XVIII в., когда внешняя конкуренция стала более действенной. Финансовые взносы различных провинций в «общий котел», которые были установлены в 1609–1621 гг., несмотря на неудачные попытки некоторых государственных деятелей пересмотреть их в соответствии с меняющимися обстоятельствами, оставались неизменными вплоть до краха республики. Политические разногласия и взаимное недоверие между про — и антиоранжистскими фракциями во второй половине XVIII в. также означали, что разумные предложения по реформе, выдвинутые одной стороной, автоматически отвергались или их рассмотрение откладывалось другой. Соперничество между провинциями порой препятствовало достижению договоренностей по улучшению дорог или каналов, пересекающих провинциальные (или даже муниципальные) границы. Разумеется, коррупция и кумовство среди правителей-олигархов существовали и в XVII в., однако они не снижали эффективность их деятельности в той же степени, как у их потомков в эру париков, когда «договоры очередности» стали скорее правилом, чем исключением.
Распространенные в конце XVIII в. утверждения, будто голландские капиталисты и рантье, вкладывая часть своих капиталов в английские и французские акции, тем самым помогали наиболее опасным конкурентам республики, были, скорее всего, необоснованными. Эти страны могли развивать свою торговлю и промышленность и без поддержки голландского капитала. Англия сама экспортировала капитал, хотя следует признать, что не в таких объемах, как Голландия. Йохан де Фриз подчеркивал, что Англия была способна нести финансовое бремя американской Войны за независимость 1775–1783 гг. без особых усилий даже тогда, когда голландцы отозвали из Лондона часть своих капиталов. Он утверждает, что реальное неблагоприятное влияние практики инвестирования в зарубежные страны, которую в XVIII в. развивали голландские капиталисты, состояло в том, что она продолжалась в XVIII в. дольше, чем это было экономически оправданно.
Можно ли было предотвратить некоторые формы экономического упадка Голландской республики или нет, к 1780 г. этот процесс зашел достаточно далеко, чтобы его не замечать. Банкирам-торговцам и богатым рантье, возможно, никогда не было «так хорошо», однако положение бедноты стало еще хуже, чем 100 лет до этого, особенно в городах материковых провинций. Описание Босуэллом Утрехта, составленное в 1763 г., предвосхитило наблюдения Лузака, сделанные 20 лет спустя: «Ни один человек, который способен на сочувствие и хоть немного любит родину, не может пройти по городам внутри страны, не обронив слезы». В 1792 г. еще один очевидец утверждал: «Если внимательно присмотреться, то повсюду можно видеть подтверждение печальной истины — благосостояние класса людей, ведущих трудовую жизнь, неуклонно ухудшается». Общее повышение прожиточного минимума во второй половине XVIII в., как отметила в 1778 г. писательница из Зеландии Элизабет Вольф, определенно стало одной из причин такого положения дел. Все более усиливавшееся обеднение населения наглядно проявлялось не только среди сокращающегося рабочего класса городов, таких как Лейден, Делфт и Зандам, но и в сельской провинции Оверэйссел, где рост населения между 1675 и 1767 гг. сопровождался еще более быстрым ростом обнищания. В результате увеличилась пропасть не только между богатыми и бедными, но и между высшими и низшими прослойками среднего класса городов.
Несмотря на растущую религиозную терпимость и снижение религиозного фанатизма, несмотря на усилия таких организаций, как Экономическая палата Голландского научного общества, улучшить социальные и экономические условия с помощью предписаний и предостережений; несмотря на усилия Элизабет Вольф и ее сторонников по образованию и просвещению масс; несмотря на снижение употребления джина и коньяка и увеличение потребления кофе и чая — несмотря на все эти и другие обнадеживающие аспекты эпохи Просвещения, которые можно было бы упомянуть, у меня нет сомнений, что земля Рембрандта (1606–1669), Вондела (1587–1679) и Михиела де Рейтера (1607–1676) была лучшим, а также более благоприятным местом для жизни, чем земля Корнелиса Троста (1696–1750), Виллема Билдердейка (1756–1831) и Йохана Зутмана (1724–1793).
Принятые сокращения
EIC — Британская Ост-Индская компания
VOC — Голландская Ост-Индская компания
WIC — Голландская Вест-Индская компания
Хронология 1566–1795 гг
Краткая хронология призвана помочь читателю проследить последовательность событий.
1566 — неудачное восстание в Нидерландах, разгромленное в 1567 г. герцогом Альбой. Казнь графа Эгмонта и графа Горна (1568).
1572 — захват морскими тезами 1 апреля города Бриля (Брилле), за которым последовала новая вспышка восстания в Голландии и Зеландии. Варфоломеевская ночь (в ночь на 24 августа).
1579 — Утрехтская уния (в январе) между семью северными самопровозглашенными Соединенными провинциями Голландия, Зеландия, Утрехт, Гелдерланд, Оверэйссел, Гронинген и Фрисландия. Позднее захваченные территории сформировали «земли Генеральных штатов» или «Генералитет».
1581 — объединение (до 1640 г.) королевств Испания и Португалия под властью Филиппа II.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
