Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Лицо помощника смягчилось. Пригласил обедать в кубрике вместе с офицерами. Ветренник на корабле для иностранца – это как талисман удачи. Спасет от бури и от штиля. Полезный пассажир, в общем. Матрос проводил в каюту – крохотное помещение с прикрученной к полу койкой, столиком и сундуком в углу, чья плоская крышка могла служить также сидением. Окошка, правда, не было, но я все равно считала, что мне очень повезло.
Бросила матросу монетку, присела на сундук. Как странно. Все время обитания в столице готовиться, мечтать об этом дне, а теперь так грустно и страшно. Интересно, меня уже ищут? Ночью сказала, что у меня страшно болит голова, попросила не будить. В императорский дворец мы должны были явиться после полудня.
– Поднять якорь!
Прощайте, моя страна, моя мама, мой мужчина. Будущее туманно, как сегодняшнее утро. Что будет со мной, что будет с вами? Завидую другим пассажирам: небогато одетой семейной паре с мальчишкой-сыном и немолодому важному мужчине в голубом атласном, расшитом золотом кафтане-халате. Они плывут домой, я – на чужбину, полную опасностей, меня даже не провожают на причале, и мама будет оплакивать как умершую.
И ветер вдруг взвыл, вдруг ударил так, что наше судно едва не опрокинулось. Чудом удержалась на ногах, многие моряки попадали. А с небес на палубу падали крылатые воины, кричали зеваки на причале и матросы на мачтах, и важный мужчина в халате как упал, так и остался стоять на коленях, открыв рот.
– Стоять! Выход из бухты запрещен!
– Госпида, ньо в чьом ми правинились? – с сильным акцентом вопрошал капитан.
– Обыскать корабль!
Может, удастся спрятаться где-то в трюме…
– Стоять!
Сорванная ветром шляпа.
– В чем дело, л’лэарды? – стараюсь держаться невозмутимо. Вдруг не узнают?
– Это она!
Позади еще один стихийник. Значит, искали все-таки меня.
– Л’лэарди Верана, именем императора вы арестованы!
Ближайший саган шагнул ко мне. В мгновение, когда он срывал с пояса наручник-эскринас, я ударила его ветром. Наверное, они не ожидали от меня серьезного сопротивления. Стихийник взвыл, схватился за лицо, стоящий позади бросился на меня и тоже закричал. Оглянувшись, к своему изумлению, увидела птицу, огромную хищную птицу, когтями дравшую лицо сагана.
Я узнала ее. Сейчас. Ветер, если ты меня предашь! Значит, не стоил ты жизни, если ты меня предашь. Плечи заболели от внезапной тяжести. Сталь крыльев прорезывалась сквозь кожу с кровью.
Я прыгнула. Парусина ложится на лицо. Взмах плечом. Крылья драли навес парусов, как дряхлый старинный пергамент. Ботинком задела верхушку мачты и со свистом унеслась выше. Корабль такой крохотный отсюда.
Тяжело. Я хотела перелететь океан? Спина уже ноет от усталости. Сейчас просто унестись подальше. Островок или пустынный участок побережья. Пять минут отдохнуть… Догонят ведь.
В небо! В открытое море! Серебряный воин рядом. Держись, спина! Умру в полете от усталости. Еще быстрее! Они позади! Я быстрее!
Тяжело. Я в тумане. Одежда впитывает воду. Крылья тонут в паре. Невыносимо горячо. Взмах, еще один. Просто вырвись из этого кипящего облака. Не поддавайся усталости. Еще взмах. Свист, страшная боль. Что-то рвет мои крылья. Чужой кнут. Вода несется в лицо.
В секунду перед падением воздух становится плотным. Отталкиваюсь ногами. Каждый вдох режет легкие. Я уже не могу быстро, не получается, хотя так стараюсь! Туман, как хищный монстр, несется следом. Капли воды на коже становятся ледяной броней. Не могу пошевелить плечом. Волна окатывает лицо. Захлебываюсь. Кто-то хватает меня за шиворот сзади, и, пока я барахтаюсь в воде, пытаясь вырваться, на запястье застегивается что-то очень холодное и страшное.
По дороге я приходила в себя раз или два. Отчетливо помню, как меня били по лицу и обзывали «бесстыжей сукой».
Окончательно пришла в себя в полной темноте, лежа на чем-то твердом. Долго не могла даже шевельнуться – при малейшем движении спина отзывалась дикой болью. Руки какие-то чужие, едва шевелятся. Губа кровит. Все худшее случилось.
Глава 28
Тусклая Лум заглядывала в крохотное окошко под потолком. Эта бледная точка света в темноте – единственное свидетельство, что я еще жива. Невыносимо медленно тянутся минуты. Не сплю – плыву в каком-то полубреду. Я знаю, что меня придут спасти. Ринка не бросит и не подведет. Очень сложно разрезать эскринас прямо на руке. Кузнец – огромный бородатый мужик со следами ожогов на мощных волосатых руках, знает свое дело. Он найдет способ.
Проклятый браслет распадается на две половинки. Ветер поет от радости, сносит ветхую крышу кузницы, ахают люди. Ветер залечит раны, утолит боль. Холодная железка под пальцами. «Уаа-ау!» – скулит кто-то. Я? Мне же сняли эскринас. Разрезали и сняли.
Кузнец лежит лицом на раскаленной наковальне, по его лицу стекает струйка крови. Крыша и часть стены разметаны по берегу речки, ветер свободно завывает между обломков. «Виана, что же ты наделала…» Мой Ринка жив и даже не ранен. Это чудесно.
Но, кажется, я нечаянно убила человека, который спас мою жизнь, разрезав браслет-эскринас. Пока не могу до конца осознать случившегося. Просто смутно понимаю, что произошла катастрофа, ужасное горе, конец.
Встревоженные селяне бегут на грохот со всех сторон деревни, и Десмей решительно хватает меня за руку. «Бежим! Некогда думать! Надо уходить!» Я ужасная преступница. Я убила человека, спасшего мне жизнь. Где я? В тюрьме? Так и должно быть.
Но я навсегда потеряю возлюбленного. Я его больше никогда не увижу. Он, наверное, разлюбил меня. Так хочется обнять Десмея еще хоть раз. Нет, не Десмея. Совсем другого мужчину. Моего Дана.
Рассвет наступил спустя вечность. Громыхнул засов. Два жреца в черных мантиях вошли в мою келью.
– Дайте пить… – прошептала я.
– Личико разбито. Нехорошо. Его Величество может рассердиться.
– Ты бы видел, что с лицом у ветренника! Эта шлюха его пополам разрубила! Пополам! И нос пополам, кости торчали!
– Это не наше дело. На суд Богини она должна явиться с чистым лицом. Лечи давай!
Оба жреца смотрели на меня чуть ли ни с ненавистью. За что? Им-то я ничего плохого не сделала. Но воды все же принесли. Пожилая монашка человечьей расы помогла мне умыться, надеть бесформенный черный балахон поверх нижнего белья.
Когда жрецы нас покинули, она позволила себе расчувствоваться:
– Такая красивая девочка. Как можно! Спина сплошной синяк, порезы кровавые. Как у них рука только поднялась! Ах ты, бедная моя, давай, вставай осторожненько.
Я уткнулась в ее объятия, как побитая собака в руку случайного прохожего с добрым голосом. Могла бы стать императрицей или первой женщиной-магом. А я – опасная бешеная собака, и случайное добродушие какой-то человечки теперь для меня нежданная роскошь.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
