Она сходит с ума? Они надели цепь ей на шею и затянули и у нее от удушья начались галлюцинации?
Пламя охватило помост, опоясывавший эшафот, и смотровую площадку. Толпа в панике вопила и металась.
Аби напряглась, опасаясь, что сейчас охранник схватит ее. Если он привяжет ее цепями к столбу, у нее будет скромный выбор: либо на нее набросятся жители Лондона с жаждой крови в глазах и с колющими и режущими предметами в руках, либо она сгорит, как средневековая ведьма. Нет, она будет бороться с ним до последнего.
Но никакой охранник ее не хватал.
У себя за спиной Аби услышала его стоны. Возможно, он неудачно упал и что-нибудь себе сломал. Но выяснять не было времени. Горячим воздухом обдавало лицо, вот-вот загорится и эшафот. Ей некуда деваться, надо прыгать, и это будет прыжок через пламя и дым в неизвестность. Аби раскачалась на каблуках и прыгнула.
Напряжение тела в прыжке потребовало глубоко вдохнуть, и горячий черный воздух обжег Аби горло. Но она сумела перелететь через пламя и приземлиться на сломанный помост в груду грохочущего металла. Острая боль пронзила локоть и лодыжку.
Раздался рев, и рядом с ней опустилась гигантская бронзовая лапа.
– Аби!
Она подняла голову. Рени сидела на спине гигантского бронзового льва, руками ухватившись за гриву.
– Давай сюда! – крикнула Рени, наклоняясь вниз и протягивая ей руку.
Но Рени была слишком маленькой, а лев слишком большим. И рука у Аби настолько сильно болела, что она не могла ее поднять, а поврежденная лодыжка не позволяла ей встать на ноги. Как бы Рени ни тянулась к ней, она не сможет ее подхватить.
Лев снова взревел и отскочил. Рени развернулась на его спине, продолжая в безнадежном отчаянии тянуть к ней руку. Аби покачала головой, желая, чтобы девочка села прямо и держалась покрепче.
Бронзовый зверь одним ударом лапы разметал пылающие обломки смотровой площадки Равных. Теперь, когда толпа бросилась бежать, шум на площади стоял оглушающий. Хриплый гортанный рык заставил толпу уплотниться и метнуться в сторону от второго бронзового льва, затем от третьего и четвертого. На одном из них Аби заметила, как ей показалось, дядю Рени – Уэсли. У него за спиной сидело еще несколько человек из Бора.
Четыре льва шествовали по площади Горреган, и Аби наконец увидела, куда они направлялись. К пустому постаменту перед зданием Национальной галереи, на нем стояла, широко раскинув руки, Мидсаммер Зелстон. Она сама была похожа на бронзовую статую, монументальную и величественную.
Два огромных льва дошли до нее и остановились, злобно хлеща хвостом. Со спин другой пары львов один за другим сползли вниз наездники, бронзовые существа развернулись и приготовились вернуться за оставшимися у эшафота рабочими из Бора и за ней, как надеялась Аби. Она собрала все свои силы и, морщась от боли, поднялась на ноги.
– Нет! – Громогласный крик Боуды Матраверс, казалось, услышали за полмили отсюда в Доме Света.
Боуда выглядела, как всегда, безупречно, несмотря на то что ее вместе с остальными Равными сбросило со смотровой площадки. Боуда вытянула руку, и Аби показалось, что она хочет сбросить Мидсаммер с постамента или задушить ее одной лишь силой Дара.
Но вместо этого фонтаны взорвались потоками струй.
В центре площади Горреган находилась массивная декоративная чаша фонтана. В каждом из четырех ее углов крепились скульптурные фигуры в виде кораблей Нельсона, из носа каждого корабля непрерывно били тонкие струи воды. Из центра чаши поднимался плотный столб воды, распускаясь наверху пышным цветком брызг. Руки Боуды танцевали в воздухе, и вдруг чаша фонтана взлетела, корабли раскололись, как орехи, и на месте декоративного фонтана забили гейзеры.
Вода поднялась и встала зыбкой стеной, разделив площадь на две части. За ней рычали и били лапами львы.
У ближнего края чаши вода взвилась спиральной колонной, а затем с ужасающей силой обрушилась вниз на горящий эшафот.
Сила эта была невероятной. Пламя оглушающе зашипело, вверх выбросило волну едкого дыма. Мусор понесло пенным потоком, Аби барахталась среди обломков досок, пепла, столбов с цепями. Люди, подхваченные потоком, налетали на нее. Кто они? Зрители? Охранники? Пронеслось мимо что-то окровавленное, возможно внутренности первой растерзанной толпой жертвы.
Когда Аби смел поток, ей показалось, она слышала, как кто-то выкрикнул ее имя, голос был похож на голос Люка. Но этого не может быть, ей, вероятно, послышалось.
И вдруг что-то ударило ее по голове, в ушах зазвенело, в глазах потемнело, и Аби почувствовала, что тонет.
Рука грубо откинула назад волосы, похлопала ее по лицу. Аби поняла, что не может пошевелиться. Что-то тяжелое придавило ее.
– Абигайл!
Этот низкий и резкий голос не мог принадлежать Люку. Она попыталась открыть глаза, но не смогла. Человек раздраженно что-то пробормотал и прижал два пальца к ее опухшему веку, не обращая внимания на ее повизгивание. Аби почувствовала сильное покалывание, а потом у нее получилось моргнуть, и она открыла глаза.
И удивилась безмерно.
– Ребенку удалось сбежать? – спросил Аби ее спаситель. – Мне показалось, я видел ее на одном из этих чертовых львов.
– Да, так и было, – прохрипела осипшая от дыма Аби.
– А с тобой что? – спросил Гавар Джардин. – Ты вся разбитая, но это лучше той участи, что ждала тебя на эшафоте. Подожди, я тебя сейчас вытащу, и надо уходить подальше от этого дерьма, что устроила моя семья.
Гавар? Что это с ним? Аби никогда не нравился взрывной и грубый наследник: он слишком любил бутылку и презрительно относился к женщинам.
Но разве не он вытащил Люка из Милмура? Да, по просьбе Дейзи. Но он это сделал.
– Дейзи попросила вас спасти меня? – прохрипела Аби, когда наследник Кайнестона снял придавивший ее обломок эшафота так же легко, как ребенок поднимает упавшую на пол одежду.
– Дейзи? Нет, ей ничего об этом не известно. И я, пока тебя не увидел, не знал, что ты будешь звездой этого шоу. Огонь на моей совести. Прости. Когда я сильно злюсь, все вокруг горит.
– И вас ярмарка разозлила? Но разве эта идея не принадлежит вашей семье? Вашему отцу, вашей жене, брату.
Аби вспомнила, что сделал Дженнер, его ужасное предательство, и ей захотелось закрыть глаза и попросить Гавара Джардина бросить ее здесь, потому что пережить такое предательство, казалось, невозможно.
– Я и моя семья, – сквозь зубы процедил Гавар, поднимая последний кусок искореженного металла и отбросив его в сторону, – не одно и то же.
Затем он наклонился и осторожно поднял ее.
– Подожди, – поспешно сказала Аби. – Мой брат. Мне показалось, я слышала его голос.
– Твой брат в замке сумасшедшего лорда. Мне жаль, Абигайл, но нам нужно идти, пока все смотрят цирк, который там происходит.
