Каковы бы ни были намерения Хуфу относительно Камеры Царицы, он в конце концов изменил их и сделал своим последним земным пристанищем Камеру Царя, возвышенную почти на треть расстояния между основанием пирамиды и ее вершиной. Хавас считает, что таким образом Хуфу поместил себя на уровне акхет, или «горизонта Солнца».
Главные направления определяют ориентацию пирамид Гизы и других объектов этого огромного некрополя. Самая большая — пирамида Хуфу, или Хеопса, — находится вверху справа. Чтобы расположение трех главных пирамид напоминало Пояс Ориона, как утверждается в книге «Тайна Ориона», нужно перевернуть карту вверх ногами. Это меняет ориентировку пирамид по отношению к Северному полюсу небосвода на противоположную, не говоря о том, что самая яркая звезда находится в середине Пояса Ориона, а самая большая пирамида — с другого конца.
Концепция «горизонта Хуфу» приобрела новый небесный аспект, когда Марк Лехнер обнаружил еще одну, возможно умышленную, солнечную ориентировку в Гизе. Лехнер является египтологом из Чикагского университета востоковедения. Первоначально его работа в Гизе заключалась в новом подробном картировании всех элементов плато. В ходе исследований были выявлены впадины, траншеи и другие углубления в подстилающих породах, позволившие планировщикам выровнять основание пирамиды относительно уровня воды и сориентировать ее стороны с помощью колышков. Во время картирования Лехнер также обратил внимание на заход солнца в день летнего солнцестояния. При наблюдении от статуи Сфинкса во время самого северного захода в году солнце садится посредине между силуэтами пирамид Хуфу и Хафры. Хафра был одним из сыновей Хуфу. Он построил вторую по величине пирамиду в Гизе, признал божественное солнечное происхождение своего отца и назвал себя «сыном Солнца». Пирамида отца, пирамида сына и солнце, заходящее в день летнего солнцестояния, вместе образуют символ акхет — солнечный диск, обрамленный двумя стилизованными горами. Этот символ существовал в эпоху Старого Царства, а его вариации встречаются на неолитической керамике IV тысячелетия до н. э. Корни его, вероятно, следует искать в древней методике наблюдения, когда прохождение годового цикла определялось по изменению положения солнца на фоне отдаленного гористого горизонта.
Теперь летнее солнцестояние соответствует времени года, когда Сириус снова появляется в предрассветном небе, возвещая о приближении ежегодного нильского разлива, нового года и возрождения жизни. Если это действительно входило в намерения Хафры, некрополь Гизы во время его правления превратился в сцену, на которой солнце «умирало» за горизонтом среди гробниц, а гелиокальный, или предрассветный, восход Сириуса на востоке возвещал о его возрождении. В этом космическом контексте душа усопшего фараона совершала паломничество на небосвод, чтобы привести в действие великие космические циклы.
Представляется вероятным, что Хафра использовал статую Сфинкса и примыкающий храм как символы династического наследия. Для него царская «солнечная» родословная была полезным мифом, а Сфинкс, возможно, помогал ему придать истории необходимую трактовку. Ныне считается, что Сфинкс изображает Гора, сына и законного наследника Ра. Он обращен лицом к востоку; таким образом в Гизе солнечный бог освещает лицо своего законного наследника с каждым восходом. Отвечая дарами в честь своего небесного отца, Сфинкс переводит концепцию царской родословной в ритуальные символы монументального ландшафта.
Открытый храм Сфинкса содержит архитектурные аллюзии на восходящее и заходящее солнце, календарь, а также систему измерения времени. Подобные детали, наряду с феноменами солнцестояния, связанными со Сфинксом, предназначались для укрепления авторитета династии через ее близость к солнцу и власть над сезонными переменами, сопровождающими ежегодный маршрут солнца.
«Звездные» ассоциации египетских пирамид обсуждались с 1912 года, когда историк и египтолог Джеймс Генри Бристед предположил, что пирамида Хуфу символизировала бенбен, первичный курган Творения. Предрассветное появление Сириуса и аспект Венеры как Утренней Звезды ассоциировались с птицей бену. Согласно жрецам Гелиополя, благодаря полету этой птицы, похожей на цаплю и сделавшей короткую остановку на единственном в мире насесте, на небе появилось солнце. Предсказанное появлением Утренней Звезды, солнце упорядочило мир с помощью небесных ритмов и наполнило его жизнью.
Специалист по египетским пирамидам Э. С. Эдвардс выдвинул предположение, что форма пирамиды была навеяна драматическим зрелищем солнечных лучей, расходящихся веером через облака и образующих огромную сияющую пирамиду, вершина которой достигала небосвода. Впрочем, это лишь вольное предположение; кроме того, в научных кругах существует сомнение, что пирамида имела нечто общее с бенбеном, который, как считается, имел коническую форму.
Если пирамида действительно символизирует первый в мире земляной курган, то гробница фараона является еще и местом Творения. Однако в погребальном контексте ассоциации с сотворением мира скорее относятся к возрождению фараона. Хотя солнечная метафора открывает для правителя другой путь к небосводу, она не исключает звездную символику «Текстов пирамид» и предназначения «воздуховодов» в пирамиде Хуфу. Как высший блюститель миропорядка, Хуфу мог воплощать в себе власть божественного Солнца и вместе с тем путешествовать к звездам после посмертной трансформации. Аскетичный интерьер и пустота, царящая в чертогах пирамиды, побудили Марка Лехнера к предположению (во всяком случае, неофициальному), что некоторые пирамиды эпохи Старого Царства не были даже настоящими гробницами, где покоилось тело усопшего фараона, а представляли собой символические гробницы, магические жилища для духов умерших царей. Так или иначе, они определенно имели отношение к посмертному восхождению на небосвод. В одном из «Текстов пирамид» (№ 267) говорится: «Лестница на небеса проложена для царя, чтобы он мог подняться по ней на небо». Иероглиф, обозначающий «восхождение», напоминает пирамиду с крутыми склонами, в чем некоторые усматривают этимологическую поддержку гипотезы, согласно которой пирамиды — по крайней мере ступенчатую пирамиду Джосера — можно рассматривать как «лестницы к звездам».
Независимый исследователь Джон Чарлз Дитен попытался осмыслить значение пирамид через анализ индивидуальных названий, полученных от их создателей. В первую очередь он напоминает о небесных ассоциациях в названиях двух погребальных комплексов: «Ра любит Хуфу» и «созвездие Хуфу». Одно название подразумевает тесную связь между Хуфу и солнечным богом Ра, а другое — посмертную звездную участь фараона. Первым преемником Хуфу был его сын Джедефра, или «Выносливый, как Ра». По неизвестным причинам он расположил свою пирамиду в Абу-Рувейше. Название этой пирамиды «Звездное неба Джедефры» говорит о том, что его загробная жизнь тоже разворачивалась на фоне звездного неба.
В пирамиде Хеопса узкие шахты выходят из Камеры Царя по направлению к Тубану, лидеру «неуничтожимых звезд» на севере, и к Поясу Ориона, звездной сущности бога Осириса на юге. Предназначение этих шахт — а возможно, и всей пирамиды — заключалось в успешном запуске души фараона на небосвод Хотя считалось, что похожие шахты, выходящие из Камеры Царицы, заканчиваются тупиками через короткое расстояние, робот-зонд прошел более 200 футов вверх по южной шахте, возможно, ориентированной на Сириус. В таком случае Камера Царицы имела более прямое отношение к женщинам, чем подразумевает ее условное название, так как Сириус был небесным воплощением богини Исиды.
