Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
– Здоро́во, сосед! – крикнул Грюнвальд.
На нем были штаны защитного цвета и растянутая футболка с логотипом его компании. Если не считать россыпи красных пятен на щеках и почти черных кругов под глазами, лицо у него было белое. И хотя голос звучал бодро, выглядел Паскуда болезненней, чем обычно. Уж не знаю, что ему хотели вырезать, подумал Кертис, но им это явно не удалось. Правую руку Грюнвальд держал за спиной – Кертис предположил, что в кармане штанов. Однако он ошибся.
Чуть дальше на изрытой грязной дороге стоял трейлер – видимо, передвижной офис. На маленькой присоске болталась прозрачная папка с длинным объявлением; Кертис различил только два слова: «Не входить». Да, у Паскуды действительно неприятности. Тони пришлось несладко, как сказал бы Ивлин Во.
– Грюнвальд, – поздоровался Кертис.
Хватит с него и такого приветствия; после того что Паскуда сделал с Бетси, большего он не заслуживал. Кертис остановился футах в десяти от соседа, чуть расставив ноги над лужицей. Грюнвальд стоял в такой же позе. Кертису пришло в голову, что это очень кинематографично – именно так заклятые враги в ковбойских фильмах решают свои дела на единственной улице города-призрака.
– Здоро́во, сосед! – повторил Грюнвальд и рассмеялся.
Подозрительно знакомый смех… Ну и что? Разумеется, Кертис слышал, как Грюнвальд смеется. Вот только когда… За спиной Паскуды, напротив трейлера и неподалеку от служебного автомобиля стояло несколько биотуалетов; их основания уже заросли травой и цветами. Землю перед ними размыло дождевыми потоками (днем на Черепашьем острове природу часто обуревал гнев), и получилась канава, еще немного – и ручей. Поверхность стоячей воды затянуло пылью и пыльцой, так что она почти не отражала голубое небо. Будки накренились вперед, словно могильные плиты от мороза. Видно, строителей здесь работало немало, потому что был и пятый туалет, только он уже перевернулся и лежал в канаве дверцей вниз. Последний штрих в картине полной разрухи, доказывающий, что проект Грюнвальда – безумный с самого начала – с треском провалился.
Одна ворона слетела с лесов вокруг недостроенного банка и полетела по голубовато-белесому небу, каркая на двух людей внизу. В высокой траве безразлично жужжали насекомые. Кертис вдруг почуял запах туалетов. Давно же их не чистили!
– Грюнвальд, – повторил он и добавил (поскольку теперь это было необходимо): – Что тебе нужно? Ты хотел поговорить?
– Сосед, нужно не мне, а тебе.
Паскуда опять засмеялся и внезапно умолк. Тут Кертис понял, где он слышал этот смех: в конце голосового сообщения, оставленного Грюнвальдом. Не всхлип, а сдавленный смешок. У Паскуды был больной вид. Не просто больной – безумный.
Конечно, он спятил. Потерял все, что имел, и спятил. А ты приперся сюда один-одинешенек, олух. Чем ты думал?
После смерти Бетси Кертис вообще мало думал. Ему все было безразлично. Но тут уж стоило поднапрячь мозги.
Грюнвальд улыбался. Или скалился?..
– Смотрю, ты без шлема, сосед. – Он покачал головой, по-прежнему улыбаясь, как полоумный. Немытые волосы упали ему на уши. – Жена не отпустила бы тебя без шлема, но у таких, как ты, жен не бывает. Только собаки.
Последнее слово он растянул на манер геев: со-ба-аки.
– Пошел ты, Грюнвальд. Я сваливаю, – сказал Кертис.
Сердце так и рвалось у него из груди, но голос вроде бы не дрогнул. Почему-то Кертису было очень важно, чтобы Грюнвальд не заметил его страха. Он уже хотел повернуться и уйти, но Паскуда еще не закончил:
– Я подумал, участок Винтона может вытащить тебя из дома. Но я точно знал: если упомянуть твою гнусную псину, ты прикатишь как миленький. Кстати, я слышал ее скулеж. Когда она влетела в забор. Тварь блудливая.
Кертис потрясенно обернулся.
Паскуда кивал, жидкие волосы облепили белое улыбающееся лицо.
– Ага. Я подошел и смотрел, как она корчится. Мешок с глазами, мать ее.
– Ты говорил, тебя не было дома, – проронил Кертис тонким, почти мальчишеским голосом.
– Ну так я соврал, сосед! В тот день я рано вернулся от врача. Настроение было скверное: пришлось ему отказать, а он так долго уламывал меня на химиотерапию. Потом я увидел, как твоя псинка задыхается в луже собственной блевотины, и повеселел. Есть на свете справедливость, есть! – подумал я. Изгородь была пустяковая, напряжение низкое – коров отпугивать, тут я тебе не соврал. Но дело свое она сделала, верно?
Тут Кертис Джонсон прочувствовал все сполна, хотя минуту назад был в полной и, быть может, сознательной растерянности. Стиснув кулаки, он шагнул навстречу Паскуде. Он ни с кем не дрался с третьего класса, но сейчас ему захотелось кого-нибудь ударить. Ударить Паскуду. Насекомые по-прежнему безучастно жужжали в траве, солнце палило – ничто в мире не изменилось, кроме Кертиса. Его равнодушие исчезло без следа. У него появилось по крайней мере одно желание: бить Грюнвальда, пока тот не начнет харкать кровью, плакать, корчиться от боли. Кертису хватит сил. Грюнвальд на двадцать лет старше, он болен. Когда он свалится на землю – желательно в грязную лужу и со сломанным носом, – Кертис скажет: «Это тебе за мою псину. Сосед».
Паскуда попятился и вытащил из-за спины здоровенный ствол.
– Стой на месте, сосед, или я прострелю тебе башку.
Кертис замер не сразу. Пистолет в руке Грюнвальда показался ему ненастоящим. Смерть от пули? Нет, это немыслимо. Но…
– «Хардболлер» сорок пятого калибра, – сказал Грюнвальд, – заряженный пулями с мягким наконечником. Купил его, когда последний раз ездил в Вегас. Сразу после ухода Джинни. Хотел ее застрелить, но потом раздумал. Что с нее взять? Обычная шлюха-анорексичка с силиконовыми сиськами. Ты – другое дело, Джонсон. Ты злобный и опасный тип. Свирепый колдун, пидор-ведьмак, вот ты кто.
Кертис наконец замер.
– Теперь ты, как говорится, в моей власти. – Паскуда расхохотался и умолк, опять всхлипнув. – Мне даже необязательно метить тебе в сердце, Джонсон. Пушка мощная, так мне сказали. Хоть в руку попаду – ее вырвет с корнем, и ты все одно сдохнешь. А если в живот? Кишки отлетят на сорок футов. Хочешь попробовать? Хочешь попытать счастья, козел?
Кертис не хотел пытать счастья. Истина открылась ему запоздало, но во всей красе: его выманил сюда чокнутый маньяк.
– Чего тебе надо? Я сделаю что угодно. – Кертис сглотнул. В горле что-то щелкнуло, как у насекомого. – Хочешь, остановлю тяжбу по делу Бетси?
– Не называй ее Бетси. – Паскуда направил дуло ему в лицо – очень большое дуло. Кертис вдруг осознал, что умрет, прежде чем услышит выстрел. Может, успеет заметить пламя на конце ствола. Еще он понял, что вот-вот обмочится. – Зови ее «моя жопомордая псина».
– Моя жопомордая псина, – сразу повторил Кертис, не чувствуя ни малейших угрызений совести.
– А теперь скажи: «Я обожал лизать ее вонючую дырку», – велел Паскуда.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
