Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Вариант один: обойти закон "контрактом" с общественным мнением Швеции, которое выражал четырехсословный сейм (риксдаг). Народ, измученный бедствиями долгой войны, желал демонтажа королевского абсолютизма. Чем не предпосылка для взаимовыгодного компромисса?! Ульрика-Элеонора соглашается пожертвовать законодательными полномочиями короля в пользу депутатов сейма. Депутаты сейма за это признают монархом сестру Карла XII, а не племянника.
3 (16) декабря 1718 года адъютант принца Фридриха Гессенского Андре Сикре примчался в Стокгольм с вестью о гибели короля, а уже 6 (17) декабря Сенат согласился провозгласить Ульрику-Элеонору королевой с ограниченным объемом полномочий. 20 (31) января 1719 года в Стокгольме риксдаг, возглавляемый вождем народной партии, сенатором Арвидом Горном, начал обсуждение проекта конституции, и 21 февраля (4 марта) того же года документ превратился в новый основной закон шведского королевства, позволивший 17 (28) марта короновать молодую королеву.
Избавившись от соперника, супруги и сословия продолжили диалог между собой, и в результате год спустя достигли еще одного сенсационного компромисса: 29 февраля (11 марта) 1720 года Ульрика-Элеонора отреклась от венца в пользу мужа, которого 24 марта (4 апреля) сословия избрали королем на условии соблюдения статей второй, на этот раз республиканской конституции. 2(13) мая 1720 года риксдаг утвердил ее: отныне депутаты от дворянства, духовенства, мещан и крестьян вотировали постановления общего характера, а претворял их в жизнь риксрод (Сенат) под председательством канцлера – Арвида Горна (1664-1742). День спустя, 3(14) мая 1720 года, состоялась коронация Фридриха Гессенского, ставшего царствующим, но не управляющим монархом.
Таков образец, который вдохновлял Н. И. Панина в 1762 году. Б отличие от Горна, Панин выражал чаяния не всего российского общественного мнения, а лишь его аристократической, вельможной части. Обыватели и военные скорее сочувствовали императрице Екатерине Алексеевне. Сочувствовали не осознанно, а по инерции, как второму по рангу человеку в государстве, к тому же страдающему от оскорбительных выходок мужа, императора Петра III. Естественно, народная поддержка, оказываемая царице, интересовала Никиту Ивановича. Заручившись ею, он легко бы свергнул с престола ненавистного "немецкого" царя, а корону воздрузил бы на голову собственного воспитанника, Павла Петровича. Но семилетнему мальчику потребовался бы опекун, и мать цесаревича, опираясь на общественное доверие, в первую очередь претендовала на лидерство среди членов Регентского совета. Чтобы перехватить инициативу и власть у честолюбивой женщины, Панину надлежало не до и не после, а именно в день государственного переворота развенчать авторитет Екатерины в глазах петербуржцев. Тогда дискредитированной императрице придется уйти в тень, пропустив вперед более уважаемого кандидата, одного из членов Регентского Совета, большинство которого по обыкновению сформируется из родовитых сановников империи. А кто вел за собой русскую знать? Никита Иванович Панин! Он и станет фактическим главой Российской империи…
Однако что могло мгновенно и абсолютно уничтожить привлекательный образ молодой государыни? Только внезапная кончина Петра Федоровича в момент низложения! Публика заподозрит и обвинит в убийстве прежде всего преемника императора, чему натянуто-прохладные, даже враждебные отношения между августейшими супругами весьма поспособствуют. Все случится в течение дня: народная революция, торжество Екатерины, учреждение Регентского Совета, весть об убийстве Петра III гвардейцами при аресте, негодующий ропот разочарованных победителей, осуждающий цареубийство манифест Регентского Совета и триумф Н. И. Панина. Никита Иванович, конечно же, слышал в Швеции версию об умышленном устранении Карла XII некими политическими противниками и вполне мог взять на вооружение подобный сценарий.
"История" Шумахера и мемуары Рульера зафиксировали отголоски задуманного обер-гофмейстером: "Замысел состоял в том, чтобы 2 июля старого стиля, когда император должен был прибыть в Петербург, поджечь крыло нового дворца. В подобных случаях император развивал чрезвычайную деятельность, и пожар должен был заманить его туда. В поднявшейся суматохе главные заговорщики под предлогом спасения императора поспешили бы на место пожара, окружили, пронзили его ударом в спину и бросили тело в одну из объятых пламенем комнат. После этого следовало объявить тотчас о гибели императора при несчастном случае и провозгласить открыто императрицу правительницей" (Андрес Шумахер).
А вот откровения К. Рульера: "…Отборная шайка заговорщиков под руководством графа Панина осмотрела его комнаты, спальню, постель и все ведущие к нему двери. Положено было в одну из следующих ночей ворваться туда силою. Если можно, увезти. Будет сопротивляться, заколоть. И созвать государственные чины, чтобы отречению его дать законный вид. А императрица… долженствовала для виду уступать только просьбе народной и принять по добровольным и единодушным восклицаниям права, ни с какой стороны ей не принадлежащие…" Любопытно также и лаконичное замечание в воспоминаниях В. Н. Головиной о намерениях Н. И. Панина: "Как воспитатель Павла, он надеялся забрать в свои руки бразды правления во время регентства Екатерины, но его ожидания не сбылись".
Мозговой центр Славной революции 1762 года – Никита Иванович Панин, – кажется, учел все мелочи предстоявшего предприятия, гарантировав себя от сюрпризов. Оставалось немного потерпеть до дня, "когда Петр прибудет в столицу, чтобы присутствовать при выступлении гвардии в поход на соединение с армией, что должно было последовать в исходе июня". Как видите, организатор акции не упустил и того, что в день прощания с Петербургом степень недовольства гвардейцев достигнет максимальной отметки, чем и стоит воспользоваться. Но в который раз подтвердилась правота знаменитого изречения: "Человек предполагает, а Бог располагает!"
В ночь с 27 на 28 июня по недоразумению арестовали капитана-поручика 11-й роты Преображенского полка П. Б. Пассека, и события сами собой вышли из-под контроля Никиты Ивановича. Товарищи арестанта – братья Орловы – проявили инициативу и подняли на ноги сразу и панинцев, и измайловцев, и мирно спавшую Екатерину. Обер-гофмейстер просто не успел охладить пыл молодых офицеров. А дальше, как и предвидел умница-воспитатель, мятеж одного полка перерос в народную революцию, выдвинувшую в лидеры государства императрицу Екатерину Алексеевну. Правда, не в качестве регентши, а полноправной самодержицы всероссийской – первое неприятное для Панина последствие, возникшее по вине импульсивного порыва Орловых. Второе тоже вскоре стало очевидным: Петр Федорович 28 июня 1762 года обретался в Ораниенбауме и Петергофе, то есть в местах, неудобных для совершения цареубийства, и, значит, Славную народную революцию не омрачило ничто бьющее по репутации Екатерины. А посему путь на вершину политического олимпа для Никиты Панина в тот знаменательный день так и не открылся.
Невзирая на страшное поражение, пережитое 28 июня, министр не капитулировал. Его дуэль с Екатериной не прекращалась на протяжении всех двенадцати лет первого самостоятельного царствования просвещенной государыни. Панин не жалел никого и ничего ради приближения к цели. Кто-то попал в ссылку, другие погибли на эшафоте или на полях сражений трех войн – с Польшей, с Турцией и с Пугачевым, третьи овдовели или осиротели в угоду гениального министра. И что же в итоге? Судьба посмеялась над воспитателем цесаревича! Человек из народа действительно возглавил российскую державу. Но оказался им не Никита Иванович Панин, а Григорий Александрович Потемкин, участник Славной революции 28 июня и невольный свидетель трагедии в Ропше 3 июля 1762 года. Потемкину и довелось остановить трагический поединок двух незаурядных политиков за пальму первенства, обернувшийся бедами и потерями для очень многих его соотечественников.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
