Когда перед американскими моряками вновь встал вопрос о строительстве авианосцев, а произошло это на рубеже 20-х — 30-х гг., основной проблемой являлся тип корабля. Отсутствие практического опыта применения авиации корабельного базирования и четко сформулированной роли авианосцев привело к тому, что в ВМС не представляли, какой корабль хотят. В результате при выдаче тактико-технических заданий конструкторам основным критерием служили результаты военно-штабных игр. Они демонстрировали, что преимущество получает та сторона, которой удалось поднять, в критические первые минуты сражения, максимальное количество самолетов. При таком подходе «узким местом» становилась пропускная способность взлетной палубы. В конце 20-х гг. для подъема в воздух всей авиагруппы такого гиганта, как «Легсингтон», требовалось довольно приличное время. То же количество самолетов значительно быстрее могло взлететь с нескольких меньших авианосцев. Поэтому в теоретическом споре поначалу верх одержала концепция малого авианосца.
Первым воплощением новой доктрины стал «Рейнджер», заложенный в сентябре 1931 г. Корабль вступил в строй в 1934 г. Стоит особо отметить, что этот корабль стал первым в американском флоте, спроектированным исключительно как авианосец. Однако «Рейнджер»[592] серьезно проигрывал своим могучим старшим собратьям. Он уступал им в скорости, нес хиленькую броневую защиту, да и то лишь жизненно важных узлов, не имел орудий главного калибра. По крайней мере, так казалось многим адмиралам. Но при вдвое меньшем водоизмещении он принимал на борт практически столько же самолетов, сколько «Легсингтон» — 86 против 90.
При разработке проекта объектом долгих споров являлась палубная надстройка. Первоначально летчики требовали абсолютно гладкую палубу — такой аналог наземного аэродрома. Однако практический опыт показал ущербность подобной конструкции авианосца. Морякам требовалось возвышение, чтобы иметь возможность для наблюдения за маневрами корабля, ведением артиллерийского огня и остановкой. «Лэнгли», построенный с совершенно гладкой палубой, продемонстрировал все неудобства, кроме того, когда авиагруппа увеличилась с 8 машин до 20—30, управлять взлетно-посадочными действиями стало совершенно невозможно. Имевшие высокую надстройку «Легсингтон» и «Саратога» таких проблем не испытывали. Именно авиаторы в конечном итоге отстояли палубную надстройку на «Рейнджере».
Накопившийся в ходе ежегодных маневров и учений опыт показал бесперспективность использования малых эскадренных авианосцев. Серия «Рейнджера» дальнейшего развития не получила. После его закладки оставшаяся американская квота на авианосцы составляла 55 000 тонн суммарного водоизмещения. Сюда можно было втиснуть три корабля по 18 500 тонн или два по 27 000 тонн. Исходя из опыта, строить малые авианосцы было нецелесообразно, однако руководство военно-морского министерства желало иметь в своем распоряжении три новых авианосца.
Вместо планировавшихся четырех «рейнджеров» было решено построить два корабля водоизмещением по 20 000 тонн. В 1931 г. на стапели верфи «Ньюпорт-Ньюс Шипбилдинг» легли корпуса авианосцев «Йорктаун» и «Энтерпрайз». Оставшийся тоннаж был использован для строительства несколько меньшего—в 16 000 тонн — «Уоспа»[593]. Четыре года спустя, уже после падения Вашингтонского договора, Соединенные Штаты приступили к строительству четвертого авианосца класса «Йорктаун» — «Хорнет»[594].
«Йорктауны» стали первыми по-настоящему современными авианосцами американского флота. Построенные с учетом опыта использования подобных кораблей, к моменту вступления в строй они по праву считались лучшими в мире. Новый проект гармонично сочетал в себе оборонительные и наступательные возможности. Сочетание приличной броневой и противоторпедной защиты, способной противостоять взрыву мощностью 182 кг тротила и внушительной авиагруппы из 96 самолетов, делало корабли грозной силой.
Ахиллесовой пятой новой серии авианосцев было размещение силовой установки. Все три котельных отделения располагались в смежных отсеках следом за двумя машинными отделениями. Подобная компоновка энергетической установки могла привести к ее выходу из строя и обездвиживанию корабля при малейших повреждениях. Так и случилось с «Хорнетом» в битве при Санта-Крус. Впоследствии американские конструкторы всегда устанавливали дублирующую систему. Тем не менее корабли получились отменные, но вот судьба их сложилась не очень, лишь «Энтерпрайз» пережил войну, два других систершипа погибли в 1942 г.
Строившийся параллельно с «йорктаунами» «Уосп» оказался не плохим кораблем. На нем был применен ряд удачных конструктивных решений. Уникальной чертой стал асимметричный корпус, так конструкторы компенсировали вес «острова» без укладки дополнительного балласта по левому борту, тем самым сэкономив достаточно приличный вес. Необычной была и эшелонная компоновка машинно-котельных отделений, позже повторенная на авианосцах класса «Эссекс».
Корабль погиб 15 сентября 1942 г. в результате торпедной атаки субмарины «И-19». Японцы добились трех попаданий в авианосец. Кстати, это была самая удачная торпедная атака в истории Второй мировой войны. Капитан подводной лодки, выпустив одним залпом 6 торпед, потопил эсминец «О'Браен», добился попадания в линкор «Норт-Кэролайн», а три всадил в «Уосп». Вызванные взрывами торпед пожары и стали причинной гибели авианосца после нескольких часов мучительной агонии.
Близость войны и благосклонность Конгресса дали военно-морскому министерству возможность начать небывалую, не виданную ранее в мировой истории программу строительства авианосцев. Только в 1941 г., до нападения Японии на Пёрл-Харбор, было заложено 5 тяжелых эскадренных авианосцев типа «Эссекс» и три легких типа «Индепенданс»[595]. Само появление этих кораблей на стапелях говорит о подготовке США к войне — содержать столь крупные силы в мирное время экономически невозможно, строить же их исключительно для обороны бессмысленно.
