Пространство города, в котором обитали жители XVII в., можно разделить на несколько ареалов. Прежде всего, это дом, где проходила семейная жизнь человека, затем улица, места работы, отдыха и развлечений; для Лондона особым ареалом обитания горожан была Темза. Ниже речь пойдет о доме, улице и реке как особых элементах, составлявших жизненное пространство горожан в рассматриваемый период.
Начать следует с жилища, в котором обитал горожанин второй половины XVII в. Сразу нужно сказать, что большинство горожан имели не собственное жилье (дом или квартиру), а предпочитали арендовать помещения для проживания. И это касается не только бедняков, у которых не было средств для покупки жилья, но даже и для представителей аристократии. Богатые люди предпочитали приобретать дома в собственность за пределами города. Мало кто мог позволить себе содержать собственные дома и в городе, и за его пределами. Хотя, конечно, такие люди были, но число их являлось довольно ограниченным. Одним из них был лорд Саутгемптон, хозяин Блумсбери. На своей территории он занимал одну из усадеб, все остальные земли сдавал подрядчикам, которые строили дома для арендаторов. Поскольку большинство лондонцев снимало жилье, это накладывало отпечаток на семейный уклад, на отношение к дому. Если говорить о мужчинах, то они, как правило, редко появлялись дома до того, как нужно было отправляться спать. Это касается не только низших слоев горожан, но и чиновников, и аристократии. Работа или служба занимали не весь день, но после трудового дня мужчины предпочитали отправиться не домой, а в кофейню, таверну, прогуляться в парк или в гости к друзьям. Во второй половине XVII в. такие заведения как кофейни стали появляться во все большем количестве. Исследователи считают, что только в одном Лондоне ко времени правления королевы Анны их было 12 тысяч. Кофейни и таверны — места встреч, споров, обмена мнениями, своего рода политические клубы. В феврале 1664 г. С. Пипс записал в дневнике: «В кофейню с капитаном Коком, который с жаром рассуждал о положительных сторонах голландской компании (я же до сего момента рассматривал, напротив, лишь отрицательные ее стороны), то бишь: торговать с выгодой мы вместе не можем, а стало быть, кто-то один должен отступить». В мае 1661 г. С. Пипс с несколькими знакомыми в «Рейнской кофейне» обсуждал вопрос о том, была ли когда-то Англия одним континентом с Францией. В то время, когда еще не существовало других способов получать информацию, в кофейнях можно было обменяться новостями или сплетнями, обсудить деловое предложение. Большинство представителей высших и средних классов встречались там ежедневно и проводили почти все вечера. Хотя иногда могли и по-другому провести время. Примером служат записи в дневнике С. Пипса. Почти все они заканчиваются однотипно: «И, наконец, в постель» (“And so to bed”). А до этого Пипс мог находиться где угодно, только не дома: «К сэру У. Баттену, где были мистер Ковентри, а также сэр Р. Форд с семьями. Пировали отлично — болтали и веселились. Пробыл там всю вторую половину дня до позднего вечера. Затем ненадолго на службу — неотложные дела, после чего домой и спать. Дома жена играла с прислугой в карты, все очень веселы». Случаи, когда приходится оставаться дома, удостаиваются особой записи: «Сегодня, по случаю окончания чумы, — пишет Пипс 7 февраля 1666 г., — постный день, и я дома…».
Да и женщины стали больше времени проводить в общественных местах. Нельзя сказать, что поголовно все мужчины, а особенно женщины, старались больше времени проводить вне дома. Но то, что во второй половине XVII в. женщины стали больше времени находиться за пределами домашних стен — очевидно. Особенно это бросалось в глаза иностранцам, которые отмечали, что значительная часть времени состоятельных женщин тратится на посещение друзей, таверн или парков, игру в карты. Заботу о домашних делах они оставляют служанкам. Конечно, это было поверхностное суждение, но, несомненно, «приличные» женщины стали появляться в таких заведениях, как таверны и кофейни. Доказательством данного наблюдения служат записи С. Пипса, на сведения которого можно вполне полагаться, потому что в силу своей скупости он предпочитал, чтобы его жена сидела дома и занималась домашними делами. Он предпочитал развлекаться с другими женщинами (от служанок до знатных дам). Но даже при этом в дневнике постоянно встречаются такие записи: «Велел жене побыстрее собираться, повез ее в экипаже на Варфоломеевскую ярмарку…»; «Посадил жену в карету и повез в Сити; обсуждали, как провести вечер…»; «Встал очень рано, жена тоже, собрались и около восьми, захватив несколько бутылок вина и пива и говяжьи языки, — к нашей барке возле Тауэра, откуда вместе с мистером Пирсом, его женой и сестрой, а также миссис Кларк, ее сестрой и кузиной — в Хоуп…»; «После обеда с женой и Мерсером — в Медвежий садок…». Даже серьезный и совершенно не склонный к праздности Д. Эвелин в июле 1670 г. записал в дневнике: «Отправился с друзьями в Барроу-Грин в Кембриджшире. Мы выехали в карете с шестеркой лошадей, и с нами их леди. Обедали примерно на полпути у некоего м-ра Тернера, где обнаружили превосходный обед, оленину, музыку и круг провинциальных дам и их поклонников».
То, что мужчины практически весь день находились вне дома, объясняется не только их занятостью на работе или разгульным образом жизни. Поскольку большинство лондонцев арендовало жилье, то они редко обедали дома — готовить пищу дома было довольно накладно. Это объяснялось нехваткой топлива. Единственным средством поддержания тепла был камин; его топили дровами или углем. Дрова для камина — большая роскошь. В конце января 1660 г. С. Пипс записал в дневнике: «Вновь на квартиру к милорду (Эдварду Монтегю, графу Сандвичу — Т.М.), и сидел около большого бревна, которое дает очень хороший огонь…». Если учесть, что в этом же месяце, только в начале его, Пипс отмечал, что «мы не имели угля для разведения огня в доме, и погода была сильно морозная», понятно, почему лондонцы предпочитали проводить время в тавернах, где можно было не только поесть, но и согреться. Д. Эвелин сообщает — Лондон снабжается углем из Ньюкасла. Но даже если учесть, что уголь был дешевле дров, его все равно не хватало. Так что готовить еду дома было довольно сложно. Поэтому не удивительно, что в записях Пипса постоянно встречаются такие фразы «Обедал с Кридом в «Голове короля»…; «В полдень обедал в Тринити-Хаус…»; «…пообедал в таверне вместе с доктором (Чайльдом)…»; «В полдень — на обед в «Папскую голову»…». В тавернах и в продовольственных лавках на набережной можно было купить горячую еду не только, чтобы съесть ее сразу, но взять домой. Там всегда были горячие пироги, жареные гуси или свинина. Причем еда была относительно недорогой, поскольку, например, в 1619 г. пятьдесят яиц стоили 2 ш, баранья нога — 10 п., шесть голубей 4 ш. 4 п., корзина (“pottle”) больших устриц — 3 ш. Лосось и осетр тоже были дешевы, потому что Темза в те времена изобиловала рыбой. Как правило, обед был самой обильной трапезой, завтрак и ужин — легкая закуска (эль, хлеб и сыр). Даже когда лондонцы устраивали угощение для друзей, они приглашали их не домой: «Сегодня мистер Гудмен, — записывает Пипс 1 сентября 1660 г., — пригласил своего друга мистера Мура, а также меня и еще несколько человек к себе на обед, каковой проходил в “Бычьей голове” и состоял из пирога с олениной, лучшего, который только я ел в своей жизни». Пирог с олениной был традиционным блюдом во время обеда. В июле 1666 г. Пипс записал: «В полдень — на обед в “Папскую голову”, где лорда Браункера, а также уполномоченного Петта, доктора Чарлтона и меня угощал пирогом с олениной сэр У. Уоррен». Сам Пипс тоже приглашает друзей на пирог с олениной. Правда, иногда обед бывает более обильным: 30 декабря 1661 г. Пипс записал «Пригласил в “Тюрбан” старых своих знакомых по Казначейству и накормил их отличным говяжьим филеем, каковой вместе с тремя бочонками устриц, тремя цыплятами, большим количеством вина и веселья, и составил наш обед. Собралось нас в общей сложности человек двенадцать». Хочется еще раз обратить внимание на тот факт, что, устраивая угощение для друзей, лондонцы не приглашают их домой. Конечно, семейные люди предпочитали все же обедать дома, о чем неоднократно упоминают и Д. Эвелин, и С. Пипс. Хотя еду иногда заказывали в тех же тавернах. 24 декабря 1662 г. Пипс записал: «Обедал у постели жены с большим аппетитом; ели жареного цыпленка с рисом, после чего послал за сладким пирогом, поскольку из-за болезни жена сама испечь его не смогла». Опять хочу повторить — у разных семей уклад жизни мог быть разный. Но большое количество пивных, таверн, кофейнь свидетельствует о том, что посетителей в них было достаточно, а это значит, лондонцы предпочитали проводить свой досуг вне дома.
