Охранник мистер Смит находился на своем посту.
– Что привело вас сюда в воскресенье, мисс Гордон? – спросил он.
– Кое-что очень важное, – сказала она, подняв вверх оба больших пальца.
Эбби спустилась в архив, набрала код на замке и открыла дверь. Оказавшись внутри, она тут же направилась к шкафу, где хранились фотографии экспедиции Блейка. Она помнила каждую мельчайшую деталь, каждый квадратный дюйм «Последнего прощания», однако на этот раз ее интересовало нечто другое. Быстро перебирая фотографии, она пропускала пейзажи – древний пароходик на реке, группа местных жителей на фоне лачуги, крытой соломой, – и всматривалась в тех, на которых были запечатлены Доминик и Розамунда. Наконец она нашла то, что искала. Фото это было сделано в Кутуба, когда оба они не знали, что их снимают. Розамунда и Доминик стояли перед хижиной, и то, как он смотрел на нее… Это говорило Эбби о многом.
– Ты знал, – сказала она вслух, а потом повторила громче: – Доминик Блейк, ты все знал!
Теперь Ник жил в Кеннингтоне. Эбби пришла к нему впервые и была слегка шокирована, увидев маленькую квартирку с одной спальней под крышей дома в георгианском стиле, выглядевшего несколько неряшливо.
Когда Ник открыл ей, на нем были спортивные штаны и старая футболка, а волосы торчали во все стороны. Выглядел он так, будто только что встал с постели, и от этой мысли внутри у нее что-то шевельнулось.
– Заходи, – немного оторопело глядя на нее, сказал он. – Сейчас сварю кофе.
– Это как раз то, что мне в данный момент необходимо. У Анны вчера был девичник.
– Надеюсь, Сьюз вела себя приемлемо плохо, – ухмыльнулся он.
Она внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, успела ли Джинни рассказать ему об их стычке, но он явно ничего не знал об этом.
– Кстати, о плохом поведении: я только что кое-что утащила из архива.
Ник нахмурился:
– Решила надеть на свадьбу подруги пробковый шлем Ливингстона? – пошутил он.
Он ушел заниматься кофе, а она присела на край дивана, совершенно нового с виду. Все в этой квартире выглядело временным и дешевым. Она, конечно, понимала, что снималась она в спешке, что выбиралась, видимо, из соображения близости к офису Ника, который находился рядом с Имперским военным музеем. Но от ее внимания не укрылась стопка распечаток от агентств недвижимости, которая лежала на столе под музыкальным журналом. Интересно, было ли среди них описание того пансиона в Корнуолле? Она в этом сильно сомневалась.
– Может, хочешь, чтобы я разогрел тебе что-нибудь перекусить? – спросил он, приглаживая ладонью волосы.
– Да нет. Я всего лишь хочу поговорить с тобой кое о чем. В продолжение нашего разговора в «Альбе».
Он сел рядом с ней, и, когда его запястье коснулось ее руки, она вздрогнула.
– Так что ты там обнаружила? – улыбнулся он.
– Вот эту фотографию Доминика Блейка. – Она вынула ее из конверта и протянула ему. – Я думаю, он знал, что умрет. – Она указала на его лицо. То же самое выражение – печаль и чувство вины – она уловила во взгляде Ника на снимке, сделанном в Котсуолдсе.
– Он знал, что там, куда он отправляется, опасно, – сказал Ник, глотнув кофе. – Знал, что может оттуда не вернуться.
– Сомс дал мне свою визитку, когда мы с ним встречались за ланчем, и я собираюсь ему позвонить, – заявила она. – Сегодня, во второй половине дня. Ты мог бы отследить его звонки?
Эбби ждала, что он высмеет ее или с негодованием откажется это делать. Она подозревала, что он уже пожалел о том, что тогда в кафе вызвался ей помочь, но ведь она очень близко подобралась к тому, чтобы выяснить всю правду, а Ник – не Эллиот Холл – был тем человеком, который, как она надеялась, реально может это осуществить.
– Не звони ему сегодня, – сказал Ник, подняв на нее глаза. – Подожди до завтра.
– Почему? – спросила Эбби, которой не терпелось сделать это прямо сейчас.
– У меня уйдет около суток на то, чтобы все организовать.
– Хорошо. Сколько это будет стоить? – неожиданно спросила она.
Она все время думала о том, что ей могут понадобиться деньги, но когда Розамунда заявила, что готова взять на себя все расходы, связанные с расследованием, Эбби уже знала, что заговорить с ней о деньгах она не сможет.
Ник потер заросший щетиной подбородок.
– Насчет этого не беспокойся. Есть у меня подходящие люди, которые должны мне за кое-какие услуги.
– Так ты дашь мне знать, когда можно будет позвонить ему?
Он кивнул.
– Позже я пришлю тебе по электронной почте все, что смогла на него найти. Когда мы с ним встречались, он сказал мне, что живет там же, где жил в шестидесятые. Хочу сейчас позвонить Роз и выяснить, знает ли она его адрес.
– Это узнать несложно, – со спокойной уверенностью заявил Ник.
Эбби спрятала фото в конверт, который сунула в сумочку. Допили они кофе в тишине. Ей показалось, что Ник напряжен и нервничает, и она поняла, что пора уходить.
– Что делаешь сегодня? – спросила она, поднимаясь.
– Ничего особенного. Может, пойду на пробежку.
Провожая ее, он открыл ей дверь, и она обернулась, чтобы попрощаться. Обняться в такой ситуации казалось чем-то вполне естественным, и с минуту они стояли, не размыкая объятий.
Она чувствовала прикосновение его подбородка к своей голове и вдыхала его запах. Запах ароматного мыла. Она закрыла глаза, вспоминая, как хорошо им было раньше, как счастлива она была с ним. В голове промелькнули тысячи воспоминаний. Как она просыпается с ним в своей маленькой, в розовый цветочек палатке в Гластонбери, как они держатся за руки, забегая в лагуну во время их медового месяца, как в воскресенье валяются допоздна в постели под усыпанным крошками от тостов одеялом, на котором разбросаны газеты, – похоже, все без исключения хорошие воспоминания были связаны с Ником.
Внезапно ей захотелось предложить ему провести этот день вместе. Она хотела спросить его, так ли ему одиноко, как и ей. Но он отстранился и сказал ей «пока». В конце концов, ей предстояло сегодня еще много дел, как и ему.
Глава 34
Как только Ник позвонил Эбби и сообщил, что все готово, она тут же набрала номер мобильного Сомса. Она уже узнала у Роз адрес Джонатона, хотя очень смутно представляла, как это может пригодиться. Она понимала: то, что они собираются сделать, незаконно, и хотя она не сомневалась, что Роз отчаянно хочет узнать о Доминике все, что только можно, она все же знала эту женщину недостаточно хорошо, чтобы понять, как она отнесется к тому, что для достижения своей цели придется преступить закон.
Когда она набирала номер на своем «Гэлакси», пальцы ее дрожали. Эбби ненавидела телефоны, ненавидела всегда. Хотя она вынуждена была это преодолевать – даже архивариусам в последнее время приходилось все чаще «работать на телефоне», – она до сих пор чувствовала себя неловко, разговаривая по телефону с незнакомыми людьми, и перед тем, как звонить лорду Сомсу, ей потребовалось выпить рюмку водки для смелости.
