13–14 июня 1990 года. «Кино» в Риге. Стадион «Даугава»
13–14 июня 1990 года концерты группы «Кино» прошли на большой спортивной арене стадиона «Даугава» в Риге.
Из воспоминаний поклонника «Кино»:
«Однажды я побывал на концерте группы „Кино“ в Риге. Это случилось летом 1990 года на стадионе „Даугава“. Народ встречал кумиров очень бурно. Было очень много милиционеров в оцеплении. Они окружали сцену тройным кольцом. В них бросали с трибун все, что было под руками – даже, по-моему, доски от скамеек и зажженные самолетики из бумаги. Группа безупречно отыграла, но на бис не вышла. Сейчас вот всплыло в памяти то, что на перекрестке улиц К. Барона и Бривибас, у моста, на трансформаторной будке много лет висела сохранившаяся афиша с того концерта. Она исчезла лет пять назад».[374]
Олег Толмачев:
«А вообще в Риге в то время погода была паршивая, на концертах народу не так много было. Переаншлаги были в Перми, Красноярске, Москве, Питере, Архангельске, Новокузнецке и Прокопьевске».[375]
Диана Русова, поклонница «Кино»:
«Когда в конце весны 1990 года в городе появились афиши гастролей „Кино“, я тут же помчалась за билетами, несмотря на сессию. 13 июня 1990 года на стадионе „Даугава“ я пережила нечто вроде катарсиса. Концерт был недолгим, качество звука – чудовищным, но все это не имело никакого значения, потому что на сцене посреди стадионного поля были четыре человека в черном: Гурьянов, Тихомиров, Каспарян и Цой. Этот концерт стал одним из самых ярких событий моей жизни. Я сидела как раз почти напротив сцены, во втором ярусе. Помню, единственное, что сказал Цой, – это то, что, наверное, ветром уносит звук в сторону. День был очень ветреный. Солнечный, но довольно холодный и ветреный. И плюс еще поезда, электрички ходили, рядышком железная дорога».[376]
Дмитрий Зелентов:
«Я был на двух концертах „Кино“ в июне 1990 года, в Риге, на стадионе “Даугава“. На первый нас провели „Твины“, которые разогревали „Кино“, мы с ними тогда дружили.
Кроме того, что концерт был настолько впечатляющий, мне и сказать нечего. Увидеть Цоя живьем было вообще чем-то нереальным, поверить в то, что он рядом, было невозможно. Таких впечатлений я никогда больше не получал в жизни. Один мой однокурсник по училищу даже смог пройти к сцене и подарить ему цветы. После концерта мы с черного хода ждали, когда они все выйдут, и где-то минут через сорок я видел Витьку в шаге от себя. Некоторым из нас даже повезло получить его рукопожатие, мы потом еще бежали за его машиной всей толпой.
Особых нюансов я уже не помню, была какая-то эйфория от встречи с ним. Одна моя одноклассница, которая и не была особо поклонницей его творчества, в Юрмале сидела с „киношниками“ в кафе. Ну вот, наверное, и все воспоминания.
Еще забыл рассказать: одна моя старая знакомая, которая на те концерты распространяла билеты, лично с Цоем общалась – так вот, он ей подписал пластинку „Ночь“, недавно она мне ее подарила с автографом!»[377]
17–19 июня 1990 года. Архангельск. Городской Дворец спорта
17–19 июня 1990 года группа «Кино» дала шесть концертов в Архангельске. По воспоминаниям очевидцев, на всех концертах был полнейший аншлаг. Поклонники были готовы отдать все или почти все за возможность быть в эти дни в городе. Во многих учебных заведениях шла практика, студенты бросали все дела и тайком возвращались в город – чтобы только увидеть, услышать, не пропустить.
Как писала газета «Северный комсомолец», едва группа «Кино» вышла из самолета и ступила на архангельскую землю, как Цой, старавшийся не привлекать внимания, тут же был узнан поклонниками, дежурившими в аэропорту. Организаторам концерта стоило большого труда отогнать фанов и разместить прибывших музыкантов в специально подогнанном к аэропорту автобусе. Сохранилась фотосессия, сделанная Валерием Александровым во время встречи «Кино» в аэропорту.
Городской дворец спорта не мог вместить всех желающих. Машина, в которой находилась группа «Кино», с большим трудом смогла подъехать к нему: толпа людей, окружившая здание, просто не давала этого сделать, и «киношники» даже боялись выйти, чтобы не быть в буквальном смысле разорванными обезумевшими фанами. Лишь благодаря усилиям солдат внутренних войск, которые сдерживали поклонников, группе удалось попасть на сцену.
На разогреве перед «Кино» выступала группа «Технология» (бывший «Биоконструктор»), которой довольно сильно досталось от особо нетерпеливых фанов, ожидавших Цоя. Поклонники «Кино» закидывали музыкантов «Технологии» всем, что только попадало под руки, – от горящих бенгальских огней до тяжеленных металлических гаек большого диаметра.
Леонид Чебанюк, журналист:
«Не успел он приехать в Архангельск, его тут же „раскусили“ солдаты. В общем, это было несложно: жаркий июньский день, а тут человек весь в черном, до носа погруженный в черный же шарф, очки и темная шляпа завершают домаскировку того, чьего прибытия ждет почти весь город. „Вы Виктор Цой?!“ – скорее утвердительно заорали ребята. „Нет!“ – сказал человек голосом с интонациями, многократно повторенными находящимися вблизи магнитофонами. А вечером того же дня стараниями радушной к своим гостям Беллы Высоцкой в кафе “Чайка“ был маленький ужин, на котором „Кино“ в полном составе налегало на коньячок. За стенкой гудел чей-то выпускной. Разморенный коньячными парами и жарой, я спустился к туалету покурить. Там уже тусовалось порядочное количество новоявленных выпускников, утомленных бесплодным созерцанием кумира через стеклянную стенку и справедливо полагавших, что в банкетном зале курить ему не дадут, а значит, надежда на близкое общение реальна именно в этом месте. И действительно, скоро он скрылся за одной из дверок вышеозначенного заведения. “Цой вон в той кабинке“, – восхищенно загалдели зрители. Господи, как это глупо. Но еще глупее был я сам, с одной стороны, осуждающий столь бестактное благоговение, а с другой, распираемый гордостью от сознания себя как особы приближенной, а значит, избавленной от необходимости подобных чувствоизлияний. Стояла жуткая духота. Мокрые от пота солдаты едва сдерживали мокрых от восторженных слез поклонников. В промежутках между ними стояли дельцы с портативной видеокамерой для съемки неожиданных эксцессов. „Совершенно случайно им удалось заснять весь концерт“. Когда темная машина с черным Цоем подъехала ко Дворцу спорта, он сказал: „Я здесь не выйду, они меня разорвут“. Они его не разорвали. Это было как в самом безумном сне: фанаты с белыми мышами в волосах, милиционеры, злые от обреченного понимания, что им никогда не отогнать всех поклонников от дверей цоевской раздевалки. И все они цепляются и толкаются. Он сидел на скамейке, в черных носках, в плавках и майке. Голова запрокинута, и чуть раскосые устало-грустные глаза полузакрыты. Выжатый большой человек, во всем своем облике сконцентрировавший нежелание кому-либо что-либо объяснять. От этой картины и ее подтекста у меня отвисла челюсть, и тут я получил самый внушительный за всю прожитую жизнь толчок в грудь. Передо мной стоял не вызывающий никакой нежности телохранитель, рассчитывавший своей пятерней вышибить меня из седла… пардон, раздевалки. К вступившемуся Цою я подбежал с ябедой на его персонал:
