Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Чикугу но ками все более убеждался, что англичане не зря так долго стоят в Нагасаки с кораблями, бездействуя во время войны. Желая, чтобы Япония осталась нейтральной, они, по сути дела, требуют, чтобы она превратилась в английские тылы, снабжающие всем необходимым воюющий флот. На словах они уважали даже русских… Но все очевидней становилось, что противиться долго и еще затягивать дело Япония не сможет. Уже давно дано обещание, что англичанам разрешат идти в Хакодате. Из Эдо опять пришли инструкции. Губернатор заявил Стирлингу, что с Англией разрешено заключить временное соглашение о навигации и заходе в японские порты.
Если Перри говорил, что Америка может послать в залив Эдо флот из ста и даже из тысячи пароходов, то Стирлинг не раз вполне серьезно повторял, что у Англии триста тысяч торговых и военных судов!
Губернатор предлагал прислать на эскадру Стирлинга мясо, рис, живую птицу. Ответ был неизменным: «Эскадра снабжена всем в достаточном количестве». Только фрукты, зелень и овощи брали охотно, покупая их через голландцев.
Однажды решили купить живых баранов и кур. Голландцы, которым давно не нравились претензии англичан, их соперничество, прислали тощих баранов, жалких полудохлых кур, объяснив, что лучше не бывает продуктов в Японии и вообще торговля с этой страной не обещает настоящих выгод.
Тронсон занес в дневник, что императорским знаком в Японии служит круглый веер.
Про переводчика Отто, который старался показать себя перед японцами цивилизованным европейцем, О'Каллоган, командир корабля «Энкоунтер», после встреч с чиновниками сказал, что, усвоив несколько идей о независимости, этот японец чувствует себя типичным англичанином.
На судах двадцать восемь больных, гораздо меньше, чем было в Шанхае. Климат в Нагасаки целителен. В России уже зима. Идти туда поздно. На кораблях глухой ропот против адмирала. Стирлинг твердит, что навигационная конвенция будет подписана на днях и что в Хакодате надо обязательно сходить.
Японцы уверяют, что русских нет и не может быть в эту пору в Японии.
Чикугу но ками сказал при встрече:
– «Нужды кораблей», как вы пишете в договоре, – это очень широкое понятие. Сюда могут войти предметы излишние…
– Мы точно оговорили, какие это нужды, – отвечал Стирлинг.
– Вслед за адмиралом флота придут другие эскадры, нас это заботит. Это будет нарушение нейтралитета.
Губернатор уверял, что смысл голландского текста проекта навигационной конвенции ему не ясен.
– По конвенции, о заключении которой мы все нижайше просим, – сказал Стирлинг, – отношения между Британской империей и Японией будут на основе согласия и дружбы.
– Мы согласны и придерживаемся того же мнения. Смысл нынешнего договора не изменится вечно…
Начинать военные действия уже поздно. Все бухты России сковал лед. Прайс получит теперь базу для отдыха и снабжения в Хакодате. Туда идет сам адмирал для того, чтобы объяснить губернатору, как через пятьдесят дней Хакодате превратится в базу снабжения флота Прайса, не изменяя своей политики нейтралитета. Одно судно пойдет на связь с эскадрой Прайса, доставит радостную весть, что в Японии ждет победителей отдых и все, что надо для восстановления сил.
Некоторые, конечно, обвинят и осудят Стирлинга, что настоящий договор не заключен, что так долго провозился, что десятки раз повторялось одно и то же. Но будущее покажет, кто и чего добился. Цыплят по осени считают… «Не забывайте, господа, что Перри еще тоже ничего не добился!»
Заканчивалось последнее заседание.
– Теперь разрешите откланяться, – говорил Стирлинг. – Господин бугё и его сотрудники затратили много времени, и мы особо покорнейше благодарим.
– Мы также хотим выразить вам многое. А после того, как сегодня заканчиваются все дела с соглашением, вы уже скоро подымете паруса, как нам известно. Нам хотелось бы узнать, когда это будет? – спросил губернатор.
– Мы уйдем через четыре дня… А как же будет с дровами и с водой, когда придут другие английские суда?
– Как мы решили, постараемся сделать так, чтобы не было никаких затруднений! Но некоторая задержка в открытии портов еще может быть связана с нехваткой дров и продовольствия…
Стирлинг в салоне перечитывал с голландским переводчиком заключенную конвенцию.
– «Пункт первый. Порты Нагасаки и Хакодате будут открыты для британских судов для эффективных исправлений и получения воды. Также для других видов снабжения, абсолютно необходимых для употребления.
Пункт второй… Нагасаки открывается с этого дня… Хакодате через пятьдесят дней после отбытия адмирала из этого порта».
И еще пять пунктов…
Через пятьдесят дней начнется новая навигация. Готовиться к выходу для нападения на русские сеттльменты можно будет в портах Северной Японии. На тысячи миль базы снабжения английского флота передвинуты на север. От Хакодате до русских сеттльментов – рукой подать. Японцы не могли не понимать, зачем они открывают порт Хакодате. Вот уже настоящая дружба начинается. Мы приучаем японцев к британским понятиям о джентльменских соглашениях.
«Барракуда» отправляется в Гонконг. Сын все-таки доказал, что колесному пароходу надо идти туда, что еще не все пираты уничтожены им в многочисленных проливах, бухточках и лагунах среди каменных голых скал под Гонконгом. С пиратами не церемонятся. Матросы стреляют из орудий прямо по джонкам. Топят их, не спасая команды, стреляют самих пиратов и стараются захватить вымпелы – значки – в свою судовую коллекцию трофеев. Такая охота становится прекрасной практикой для матросов. Военный моряк годен к серьезному бою после того, как сшиб или заколол хотя бы одного пирата. Гораздо лучше, чем колоть чучела или стрелять по неподвижным целям. Артиллеристы без промаха бьют по движущимся кораблям. И чем меньше джонки, тем охотней соревнуются в меткости. Эти пираты гнездятся в островах, нападают на китайские торговые джонки, везущие товары из Гонконга, облагают налогом перекупщиков опиума. Вместо бесцельных учений такая практика подготовит команду «Барракуды» к кампании будущего года против русских сеттльментов. Сейчас время уже упущено, в Сибири крепкая зима, и мы не «галантный союзник», чтобы сражаться с генерал-морозом.
У отца нервно подергивалось веко, когда он слушал доводы Артура. Сын очень убедительно доказывал. Его главный инженер Боултон подтвердил, что машины потребуют ремонта перед большой кампанией 1855 года и что пароход должен идти в Гонконг, где для этого все есть. В то же время ремонт не так серьезен, чтобы загнать судно в шанхайский док. Но Стирлинг знает, что у Артура есть иные цели, не только охота за пиратами.
Отец желал послать «Барракуду» в Гонконг из иных соображений. Артуру поручено дело высокого значения и чести. Он доставит доклад Стирлинга о плавании в Японию с подлинниками выгодного соглашения, заключенного адмиралом с губернатором Нагасаки об открытии двух портов Японии, и все другие документы и карты. Все это для отправки в Лондон. Боевой адмирал полагал, что лично для него сибирско-русская кампания на этом может и закончиться. Надо лишь сходить в Хакодате, посмотреть там порт, снестись с губернатором города и порта и довести дело до конца. Адмирал Стирлинг за свои годы не раз участвовал в сражениях. Как умный человек, он не предвидит больших побед над сибирскими сеттльментами. Там некого побеждать, и кампания будет нетрудной. Гораздо важней победа в Японии, право пользоваться портами. Все это важно, конечно, и для этой войны, но еще важней для будущего. Все, что сделано, так значительно, что, собственно, к войне и военным действиям против сеттльментов у адмирала интерес несколько ослаб. Занятие портов Японии преграждает раз и навсегда выходы России на Тихий океан. За последнее время стало очевидным, что русские моряки мечтают плавать по Восточному океану, как у себя дома. Стирлинг понимал Перри. Порты, открытые для американцев, как сами офицеры Перри говорят, неудобны для торговли и для стоянки судов. Но важно зацепиться за что-то. А дальше действовать по пословице китайских дельцов: «Если прицепится, то будет раздувать».
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
