– Нет. Ты должна от всего этого очиститься. Избавиться от людей, тянущих нас назад. Ты не хочешь этого видеть, но я тебе покажу. Когда это произойдет, ты будешь меня благодарить.
– А если не сработает? Помни об этом. Сниму-ка я пальто, что-то стало жарковато. – Подумай, – продолжила она, стягивая с себя пальто и делая движение, чтобы отбросить его в сторону и заодно подобраться ближе к ней. – Согласна, вероятность этого невелика, но риск все равно существует. Понимаю, ты уже рискнула – и как! – когда взяла и явилась сюда, в комнату, полную копов.
– Иначе было нельзя.
– Согласна, но это бесстрашный поступок. Ты все держишь под контролем. Никто из копов, находящихся здесь, даже пальцем не может шелохнуть, пока контроль у тебя. Но если бы кто-то из них сумел выстрелить, он сделал бы это прямо сейчас. Он уложил бы тебя на месте.
И она покачнулась, рассчитывая на Рейнеке.
Тот не подкачал – выпустил заряд. Прежде чем тело Лотти дернулось от удара током, Ева подпрыгнула.
Существовал один-единственный шанс – для нее, для ее напарницы, для всех ее копов.
Левой рукой она схватила Лотти за запястье и сжала его, как клещами. С мыслью о Рорке она вонзила большой палец правой руки в палец Лотти, висевший над кнопкой.
– Сюда! Сюда! Высадите дверь!
– На хрен дверь! – гаркнул Рорк, вламываясь в отдел.
– Хорошо сказано! – Бакстер, оказавшийся ближе всех, рухнул перед ней на колени. – Держите ее крепче, лейтенант.
– Стараюсь. – Ева зажмурилась, давя пальцем изо всех сил. – Она извивается подо мной, у меня аж рука вспотела. Если не боитесь взорваться, снимите меня с нее. Я контролирую гребаную кнопку. Снимите меня, пока она сама меня не стряхнула!
– Давай! – Рорк перехватил руку Лотти. – Держу! – сказал он, захлебываясь от сердцебиения.
– Пошел ты! – Дыши, приказала она себе, просто дыши! Не дай ей прикоснуться к кнопке, и все останутся живы. – Ты что, взломал мой любимый код?
– Давай потом, милая. Я все тебе расскажу.
– Сейчас мы разрядим это дерьмо, лейтенант.
Ева повернула голову и увидела начальника взрывного отдела.
– Аллилуйя! Пибоди, когда разведут контакты, проверьте состояние этой сумасшедшей и заприте ее в клетку. Нам с ней есть о чем поговорить.
– Пибоди немного занята, – сказал Рорк.
Ева оглянулась на свою напарницу и ее возлюбленного, чокнутого компьютерщика, поглощенных объятиями и поцелуями.
– Вот оно что!
– Готово. – Начальник взрывного отдела подал сигнал. – Выпускайте, лейтенант.
– Легко сказать.
Копы встретили ее ответ гоготом. Ее рука, зажатая между руками Лотти и Рорка, отказывалась двигаться. Пришлось разгибать себе пальцы один за другим.
Потом она отползла на коленях в сторону, удивляясь, что не может разогнуться. На то, чтобы осознать счастливое избавление и расслабиться, ей понадобилась минута-другая.
Только после этого она упала в объятия к Рорку.
– Я на посту.
– Жива!
Он прижался лбом к ее лбу и зашептал ей ирландские слова, которые переводил ей раньше и от которых она сгорела бы от стыда, если бы хоть кто-нибудь еще в комнате мог их понять.
– Хорошо. – Она еще немного подержала его руку. – И я тебя. – Выпрямившись, она первым делом повернулась к Рейнеке. – Отличный выстрел, детектив.
– Отличный прыжок, босс. А-а, к чертям!
К ее изумлению, он обхватил ее за талию и оторвал от пола, сжав в медвежьих объятиях.
– Ну, все, все, поставь на место!
– Всего-то отлучился за чашечкой говеного кофе – и застрял! Я там, все мои родные здесь. Нет, торчать взаперти – это не мое.
– Говеный кофе и несколько минут твоего одиночества спасли нас всех, так что, – она хлопнула его по плечу. – Классно сработано! Это ко всем относится. Потерпите еще пару минут. Спокойно! Обниму того, кто принесет мне кофе, хотя бы плохонького.
Колени у нее стали как желе. Сейчас ей больше всего на свете требовался стул. Но приходилось терпеть.
– Уберите ее отсюда! – приказал она, взглянув на Лотти. – Осмотрите и убедитесь, что она неопасна. Чтобы максимум через час она сидела в клетке! Мне не терпится разъять ее на части, раскурочить на мелкие кусочки!
– С Новым годом! – Пибоди, не стесняясь влажных глаз, подала ей кофе.
– Ага. Гадость! – И, отдав кофе Рорку, она бросилась напарнице на шею.
Чтобы прийти в себя, ей потребовалось время. Голова продолжала немного кружиться.
– Ты что-нибудь ела со времени завтрака? – спросил Рорк Еву, упавшую в свое кресло в кабинете.
– Нет, наверное.
Он со вздохом достал коммуникатор.
– Что ты делаешь?
– Заказываю пиццу – для твоего отдела, а также для взрывного. Не смей меня отговаривать! Я сам никак не отойду. Больше пяти минут я не мог справиться с этой паршивой дверью – и это после того, как с ней повозился сам Фини! И это когда там, за дверью, мою жену чуть не разнесло на куски!
Ей знаком этот страх, опустошающий душу ужас. Раз-другой ей доводилось испытать это чувство из-за него. Сейчас же в ее силах одно: помочь ему успокоиться.
– Я бы этого не допустила.
– Как?
– А вот так. Я бы не допустила, чтобы моими последними словами тебе остались сладенькие «До скорого, милый».
Он рассмеялся, а она откинулась в кресле и на одно блаженное мгновение закрыла глаза, чтобы услышать, как он заказывает двадцать пять (вот кошмар!) больших порций пиццы разных сортов.
Раздался стук каблучков, и она открыла глаза, ожидая Миру.
– Простите за вторжение.
– Моя смена еще не кончилась, – напомнила ей Ева.
– Чаю? – предложил Рорк, вставая.
– Господи, это то, что надо! Спасибо. Я сама, сидите.
– Мне приятно вам помочь. После этого я, пожалуй, уйду, чтобы вы поговорили наедине. У меня остались недоделанные дела. Я несколько внезапно сбежал с деловой встречи.
Он подал Мире чай, улыбнулся, нагнулся, чмокнул Еву в макушку и ненадолго замер.
– Советую поесть пиццу, прежде чем спешить к заключенной.
– Да, поесть мне не мешает.
Ева дождалась, пока Мира усядется в пыточное кресло.
– Ты скажешь, что она психованная, – это не новость! Еще ты скажешь, что она будет косить под душевнобольную. Но я не позволю, чтобы она провела всю свою психованную жизнь в клетке далеко в космосе.
– Ее пожизненно запрут в психиатрическую лечебницу.
