— Посмотри-ка с этого края окна, — сказал Ольга. — Какая огромная чистая луна!
— Наступило полнолуние, Ольга, — сказал Джеффри. — На морях большая приливная волна…
— В такие дни, дорогой, приходит какое-то пробуждение от вялости… Ну, знаешь, будто откачали водяную толщу, сквозь которую я слушала и смотрела… А? Ты понимаешь?
Джеффри обнял её, и они постояли так несколько минут.
Он вдруг почувствовал, что она понимает. Осознала, что с ней иногда происходит. Осознала свои «настроения». Вот именно сейчас и в первый раз на его памяти. Он испугался, что бесценное понимание сейчас расплескается.
— Джефф, — сказал она, — я знаю, как ты любишь меня.
Больше ему ничего и не было нужно. Больше — ничего.
— Мне придется уйти ненадолго, — сказал он. — К Бруно. Он назначил в три ночи, этот гангстер.
— Опять серьезное? Кончено, иди… Не волнуйся, я буду спать. Я знаю.
4
Лифт в пустом и гулком вестибюле «Банка четырех океанов» вызывал мрачноватый охранник в коричневой форме. Закинув, будто за пистолетом, руку на бедро, где на ремне висел телефон, он трижды надавил кнопку предупреждения.
Увидев отражение своего мятого лица в зеркале кабины, Джеффри подумал, что пора бросать сложившуюся привычку работать по найму. Где бы то ни было. В армии. У Клео. У Бруно. Предчувствие, что Ольга пойдет на поправку, распрямляло. Он мог бы теперь и рисковать, не опасаясь, что на какое-то время поставит жену в затруднительные материальные обстоятельства.
Черт бы их всех побрал!
Ему показалось, что из-за двери, в которую он собирался постучать, донесся приглушенный стон. Несколько секунд прислушивался. Нет, почудилось…
Открыл Бруно, на котором и в три ночи сорочка оставалась безукоризненно свежей. Вместо галстука шейный платок в горошек. Глаза словно замороженные. В глубине помещения 8-А светился монитор компьютера, над которым торчал пюпитр с бумагами.
Ответив на кивок, Бруно вернулся к компьютеру и развернул пюпитр так, чтобы скрыть текст на листках. Сел в вертящееся кресло.
— Потери, Джефф?
— Ты имеешь в виду просечку с Фрицем Доэлом, Бруно?
— Ну да!
— Фриц Доэл во время встречи во Франкфурте обратился с просьбой принять его к нам на работу… Что касается его ареста, это не надолго… Если хочешь, могу позвонить ему. Прямо в тюрьму, к нему в камеру… Ха! Могу представить физиономии колбасников с их инструкциями! У меня впечатление, что парень подсадной, из армейской разведки… К нам хочет, чтобы совершенствоваться дальше. Казармы и штабы — не исследовательский институт… Начальники разрешат ему побыть у нас.
— Скажи-ка, Джефф…
В голосе руководителя всемогущей фирмы «Деловые советы и защита» звучало нечто неслыханное. Почти сердечность. Уж не Бруно ли стонал, действительно? И лев от боли мяукает…
Бруно молчал, вероятно, подбирая слова.
Джеффри не дождался продолжения.
— Скажу… Зачем ты все это ворочаешь, Бруно? Денег мало? Власти? Ты сожрал Нугана, сожрал Клео. Судя по всему, кого-то дожевываешь и сейчас. Зачем?
Бруно откинулся в кресле, и спинка его на специальных шарнирах пошла назад. Теперь Лябасти полулежал, словно был на приеме у дантиста. Длинноватые седые усы, на крутом подбородке шрам, резко очерченные губы… В полумраке помещения 8-А босс походил на расхожий образ киношного мексиканца, но без пистолетов, хотя и они, наверное, где-нибудь имелись, может, в ящике стола под компьютером.
— Ты наблюдателен, — сказал Бруно.
Прежде чем впустить Джеффри, он погасил на экране портрет Барбары.
Преодолев замешательство, Бруно спросил:
— Как ты, Джефф, отнесешься к передаче в твои руки компании «Деловые советы и защита»? В полное твое распоряжение…
— Тебе ведь известно, Бруно, у меня нет денег купить всю эту махину… За последние сутки это уже второе такое предложение…
— Второе? Какое же первое?
— От старины Нугана… Стать директором «Нуган Ханг бэнкинг груп».
— Я бы согласился на твоем месте.
— На моем месте?
— Нет, не в этом смысле… На твое назначение.
Джеффри помолчал. Усмехнулся пришедшей догадке.
— Уходишь, Бруно? Поднявшись на вершину могущества?
Тишина стояла такая, что оба слышали легкий, почти незаметный шелест кулера — компьютерного вентилятора.
— Думал об этом… Нет, не так. Я думал об уходе совсем.
— О самоубийстве? Теперь?
— Чтобы не было завтра…
— Что же такое должно случиться завтра?
Бруно вскочил. Ботинок на нем не было, и он бегал по ковру в шелковых фиолетовых носках, как у папского нунция.
— А вот что… А вот что… И не завтра, а уже сегодня, Джефф! Рассвет скоро… Сюда доставят Крота, Клео и ещё восемь человек. Вся орава, включая меня, называется Круг, который властвует над «Бамбуковым садом». И я выложу им предложение, от которого они лишатся дара речи. Потому что никто из них никогда ничем, кроме вымогательства, не занимался. Им до судорог непривычно отдавать свое, а не брать чужое… Однако, их жизни в моих руках, они пойдут на все, лишь бы им оставили хотя бы немного…
— Откуда их привезут, Бруно?
— С чрезвычайного заседания Круга, на который налетит полиция с облавой… Пресса после этой операции загрохочет во все пустые ведра, какие найдутся. Потребуют слушания в парламентской комиссии, а то и в парламенте… Те воротилы «Бамбукового сада», которые для меня ещё в недосягаемости, не соберутся с силами и через полсотни лет, чтобы отнять назад у меня или моего сына то, что я забираю у них сегодня. Понял, Джефф?
— И никогда-никогда не появятся в этом городе никакие бамбуковые, дубовые, сосновые, пальмовые братья! И другие вымогатели! И жулики! Биржевые! Компьютерные! И прочие! Их больше не будет, — сказал ехидно Джеффри.
— Как и нас с тобой, — сказал Бруно со смехом. — Аминь!
Они долго хохотали.
В полдень Рутер Батуйгас, переодетый в полицейскую форму, включил в помещении 8-А экран телевизора. Диктор представил Барбару Чунг.
Бруно сидел в вертящемся кресле. Крот и Клео — на раскладных табуретах, принесенных агентами фирмы «Деловые советы и охрана».
Агенты стояли за спинами пленников, не успев переодеться после маскарадного полицейского налета на собрание Круга в отдельном кабинете ресторана гостиницы «Пенинсула», инсценированного Бруно.
Нападение кончилось незапланированно. Предполагалось, что трупов не будет, только немного постреляют в воздух… Но перепуганные жестокими, исполненными накануне словно по железнодорожному расписанию, убийствами, боевики Круга перенервничали. Пришлось уложить всех. Самое смешное, что старший боевиков пытался прикрыть своим телом Бруно. Он его и застрелил, дабы избежать потерь среди действительно своих…
